Есть такое английское присловье: «Каждое поколение считает, что именно оно изобрело любовь». Собственно, даже британцы, с их самовлюбленностью и эгоизмом, считают это глупостью, а уж мы-то, люди, понимающих свое место в истории, и подавно. Вы, понятно, догадывались, но будете теперь знать наверняка: не-а, мы не изобретали — уже в Египте половая любовь была распространена довольно широко и даже являлась, отчасти, обыденным явлением. Однако, как ни странно, но факт есть факт: да, она была, но представляла собой, тогдашняя, сугубую загадку по части целей, смысла, форм и способов, а также состава участников — и бьются над решением этой загадки лучшие ученые умы, но тщетно. Физиологически устроены были египтяне практически как мы — и, в общем и целом, выглядело там у них все так же.
Здесь тот же рассказ, но с иллюстрациями, которые Дзеном запрещены
Но это лишь кажимость: содержательно любовь отличалась чуть менее, нежели полностью. Свидетельством тому — знаменитый Туринский папирус, он же — древнеегипетская Камасутра.
В те дни, когда неизвестный египетянин чертил на папирусе игривые линии, индийцы были дремучи и дики. Они занимались вульгарным «интимом-в-себе», который ни осмыслить, ни понять не умели и «интим-для-себя» еще не изобрели. Знаменитую Камасутру написали через полторы тысячи лет после создания комикса, что хранится в Турине. Когда же в Индии, наконец, всем известное занятие сделали наукой и искусством, египтяне-первооткрыватели давно уже развлекались всем этим в загробном мире. Совершить это (перенос в потусторонность) было тем проще, что в Египте всегда полагали плотскую любовь формой подзарядки души, религиозного служения и мистических практик. Потому покойников давали с собой специально изготовленными набор причиндалов. Репродукции близость тоже служила, но в очередь хорошо если десятую. Тут, правда, приходится только гадать: источники скупы – десятками поколений древние египтяне по этой части лишь редко роняли на папирус слова, нечасто выцарапывали на стенах гробниц картинки.
Туринский свиток написан при Рамзесе III-м в 1150-м году до н.э. Эпоха была предзакатная — то есть, в культуре царил очередной серебряный век: наблюдался декаданс от умеренного до сильного, тысячелетние традиции рушились, а новые были затрещиной общественному вкусу. Туринский папирус стал всем пощечинам пощечиной: даже три тысячи лет спустя редкий джентльмен глядел папирус без брезгливости.
Ж.-Ф. Шампольон, дешифровавший иероглифы, познакомился с ним в 1820 и аж заколдобился: «Это эталон непристойности: он заставил меня пережить прискорбное разочарование в египетских мудрости и бесстрастии!». В общем, увидь Шампольон сперва Туринский папирус, он за Розетский камень и не взялся бы, наверное – остались бы древнеегипетские тексты неразгаданными. Итак, в начале XIX-го века в Дейр-эль-Медине нашли полуистлевший свиток двух с половиной метров в длину и 26-ти сантиметров в ширину. Итальянцы-первооткрыватели, рдея и смущенно озираясь, запихали его в запасники, где и хранили 150 лет. Но в XX-м веке бойкий дух древнего шалопая выпорхнул из укупоренного сосуда музейного пуританства. Вышло так, что сексуальную революцию 70-х совершили сообща Вудсток, «Глубокая глотка» и немножко Туринский папирус.
Свиток хотя и поврежденный, удалось полностью реконструировать без смысловых и композиционных потерь – что пропало, то, наверное, дорисовало воображение реставраторов: в любом случае, задумка автора ясна. В папирусе египтологи быстро обнаружили матерый, весомый-грубый-зримый религиозный смысло-мотив. Вестимо, составление свитка посчитали метафизическим актом, своеобразной молитвой о прибавлении плодородия Черной земле-Египту. Ну, для этих целей египтяне вообще практиковали тысячи ритуалов: даже фараону ежегодно полагалось совершать брачный акт с бороздой - «выдь до Нила: чей стон раздается над великою древней рекой? Этот стон ритуалом зовется...» и тп.
К перверсиям египтяне были исключительно терпимы: что ни возьми из скрытого в аббревиатуре ЛГБТК, они практиковали всё и даже порядком побольше. Смущения, нравственных мук, сильных эмоций в этой сфере они не знали: любовь как болезнь, отягощенную чувством вины, человечеству подарили иудаизм и христианство. Это они сделали плотское запретным, нечистым, калечащим душу и убивающим божье в человеке. Для культур подревнее ничего в этом особенного не было: человек ест-пьет-спит, ну, и любится тоже — как без этого? Происхождение мира воображали, как происхождение человека: слиплись два естества — возникло третье. У египтян была по этой части своя безуминка. Например, Бог Солнца акробатически зачал от самого себя своих детей — бога Шу и богини Тефнут.
Но в Туринском папирусе подобных извращений нет — все 12 представленных там диспозиций традиционны, хотя без гимнастической подготовки и приличной телесной одаренности их не исполнить, да. Разглядывая рисунки, египтологи приметили: одна из героинь положением тела копирует богиню неба Нут.
Мы угадываем это с трудом, но египтянин понимал все слету: он видел подобное каждый день и моментально узнавал своих богов, как мы угадываем Ленина по кулаку с кепкой, Монну Лизу по улыбке, Микки-Мауса по ушам. Рисунок устанавливал особую иерархию в отношениях между богинями и коротышкой-главным героем живописных безобразий.
В 70-е, кстати, исследователи считывали другое сходство: все персонажи папируса словно заимствованы из тогдашних эдалт-мувиз — уродец-мужчинка, небритый, лысый, пузатый, и какая-то совершенно неземная прелестница в его руках. Архетип? Древнеегипетское устройство мужской души дожило до наших времен? Тут почему-то делается такой вывод: религия религией, культ культом, но папирус, ко всему, еще и сатирический комикс. Изготовить такое требовало приличных времени и денег — надолго подрядить художника, кормить-поить, чтобы он отдался созданию игривых рисунков без остатка. Может, конечно, живописец сделал это для себя — самовыражался, как мог. Так или иначе, уродец на рисунках был портретен и писался с реального человека — с аристократа, высокопоставленного придворного или фараонова слуги. А подруги его – да, были плодом фантазии. У египтянина стандартом совершенства и недостижимым идеалом были богини, понятно.
Выходит, Туринский папирус – эдакий мужской журнал своей эпохи. Ну, вот взялись бы «Плейбой» выпускать при мужском монастыре строгого устава. Последняя живая женщина, которую братия видела — это мама дорогая: ах, да, на иконах еще видали богоматерь. Согласитесь, мужской журнал у такой редакции получится очень специфическим. Есть, конечно, разница: египтяне проводили богослужения в формате, который у нас сочли бы похабным, а для нас это стало бы поруганием божественного. Однако есть в папирусе еще и вторая половина, которая все переворачивает с ног на голову и прежние догадки отчасти отменяет. Там нарисованы зверушки, которые занимаются всякой бытовой ерундой — воюют, пашут, строят.
Это будто бы настолько являлось непривычным глазу тогдашнего человека, настолько было перпендикулярно древнеегипетским правилам, что взявший в руки свиток просто по полу катался от смеха. И, выходит, налицо юмористический комикс, составленный для какого-то прожигателя жизни. Лысый коротышка, ось сюжетного коловращения, коль так – бонвиван из числа богатых и могущественных. Короче, как всегда с Египтом, версий много, одна лучше другой, и выбрать окончательную решительно невозможно. С другой стороны, представьте себе проблемы историков будущего, которые станут разгадывать нарративы, увековеченные на стенах современных общественных сортиров!
Подытожим. Самое смешное, что правы, скорее всего, все — и те, кто видит в папирусе священный текст, и считающие его баловством, и все иные-прочие. Любая мелочь, выросшая из почвы, какой была эпоха, является эпохи отражением и многократно уменьшенной копией: в любом плевке отражается геополитика, ведь где ты плюнул, как и в кого — это все выбор не твой, а тех, кто тебя сформировал, вылепил, сочинил. Лайкайте, подписывайтесь, спасибо!