Моргана Пятая, потомственная колдунья в десятом поколении и тринадцатом колене устало вздохнула. Свечи на люстре задрожали, как бывало всякий раз, когда ведьме что-то не нравилось. Молодой художник, боязно озираясь, побледнел и чуть не выронил кисть.
— Долго ещё? — спросила Моргана, размяв уставшую за время позирования шею.
— Набросок есть, остались детали, — проблеял несчастный, побоявшись гнева колдуньи.
Моргана недовольно цокнула языком. Чёрный кот, сидевший рядом с хозяйским креслом, зашипел. Художник вздрогнул.
«Ох уж эти мастера, такие тощие, — недовольно подумала ведьма. — Этого даже на мазь не хватит, одно уныние сварится».
Поудобнее устроившись в кресле, она вновь подняла бокал и приказала котлу испускать таинственный дым, будто там кипело зелье смерти, а не медовуха. Моргана, пусть и основала орден ведьм, как и всякая одинокая женщина проводила вечера в приятной компании крепкого эликсира.
«И зачем королю понадобился мой портрет? — размышляла она, сжав рукой подлокотник. — Сглаз, кажется, сняла. Дочку от болезни оборотней вылечила. Принцу пыталась помочь, но там наследственно-неизлечимое».
Тут в голове хитрой ведьмы придумалась пакость. Щёлкнув пальцами, она приняла таинственный вид. Бедный художник залился краской, когда юбка строго платья поползла вверх, явив стройные ножки, а декольте, напротив, спустилось вниз, обнажив плечи.
— Вот теперь рисуй во всех деталях, — лукаво ухмыльнулась Моргана, представляв перекошенное лицо пышной королевы.
Она всегда знала, как наводить смуту.