(Повесть «Здрасьте, я – медиум!» из цикла «Секрет Рисовальщика»)
Часть VIII
(продолжение, начало здесь)
Мы не верили своим глазам. Перед нами с улыбкой старого знакомого стоял Кацев Матвей Моисеевич.
- Чудеса да и только! – обронил Алексей.
Кацев театрально поклонился и скромно присел на краешек нижней полки.
- Друзья мои, это просто необходимо отметить!
Он раскрыл свой старенький, но на вид все еще крепенький чемоданчик, и извлек оттуда завернутую в газету бутылку. За ней на откидной столик последовали две банки консервов, ломоть копченой оленины и баночка с домашней горчицей. Синицын развязал висевшую на крючке авоську и высыпал на разложеную бумагу успевшие остыть пирожки с печенью, которые мы купили на вокзале в Барнауле. Я сбегал за чаем, заказав сразу шесть стаканов. Кацев со знанием дела разлил по маленьким, на манер матрешек входящим друг в друга металлическим стаканчикам водку. Синицын предупредил меня:
- Только в виде исключения! Можешь выпить зараз, а можешь растягивать. Но больше не получишь, понял?
Я пожал плечами с таким безразличным видом, что даже сам себе поверил.
- За встречу! – произнес Кацев и запрокинул голову.
Когда мы немного перекусили, Матвей Моисеевич поинтересовался:
- Так зачем же вам медиум понадобился?
- Да это мы так дурачились, - отмахнулся Алексей.
Кацев пристально посмотрел на лейтенанта и произнес:
- Вы меня, Алексей, в самом деле не уважаете?
Синицын чуть не подавился пирожком.
- Ну зачем же вы так, Матвей Моисеевич? – сделал он большие глаза. - Мы с Вячеславом просто распространялись на тему....
Но Кацев не дал лейтенанту договорить.
- Покажите мне сейчас же вашего «дружка»! – потребовал он.
Их глаза встретились. С минуты оба молчали. Потом Синицын поднялся и достал с багажной полки наш баул. А из него - завернутый в тряпицу бюст Ленина. Кацев резко отстранился.
- Ух ты, - прошептал он, - как разит-то!
Я незаметно принюхался. Но ничего не почувствовал. Горлышко бутылки было заткнутым, а выпить мы успели лишь по одной.
- Вы что-то чувствуете? – быстро спросил Кацева Алексей.
- Еще бы! – выдавил из себя наш знакомый. – В этой вещице столько негатива... От иной шаманской могилки меньше разит.
Теперь уже Синицын смотрел на Кацева с нескрываемым интересом.
- Да вы, Матвей Моисеевич, никак и вправду медиум, - протянул он.
По просьбе Кацева Синицын пока запрятал бюст назад, в сумку. А последнюю - в ящик под нижнюю полку. Они молча приняли еще грамм по пятьдесят, и лишь после этого разговор возобновился.
- Кому он принадлежал? – закусывая рыбой из банки, неожиданно спросил Кацев.
- Толком не известно, - отреагировал лейтенант.
- А из чего сделан?
- Из мрамора.
- Я и сам видел, что не из сыра, - скривился в усмешке Кацев. – Я имел ввиду, известно ли его происхождение?
- К сожалению, нет.
- Могу предположить, что из какого-то надгробного камня, - вытер пальцы о газету медиум. – Если он с Алтая, то это вполне правдоподобно. У нас встречаются мраморные надгробия со времен кочевых племен.
- То есть вы хотите сказать, что бюст мог быть выточен из памятника? – уточнил Синицын.
- А разве я этого не сказал? – откровенно удивился Кацев.
- Сказали, сказали, - успокоил его Алексей. – Но может быть, вам удастся выяснить что-нибудь еще?
- Доставайте его сюда! – скомандовал Кацев лейтенанту, а мне: - Разливай!
Я так разволновался, что заодно разлил и себе. Однако мой бдительный офицер вовремя предупредил мои противоречащие воинскому уставу действия и забрал у меня тару. Расставив стаканы с чаем по краям стола и отодвинув еду к окошку, Кацев водрузил бюст Ильича в центре. Хлопнув водки, он протянул руки над мраморной лысиной Ильича и закрыл глаза. Мы с Синицыным превратились в слух и зрение. За окном мелькнул полустанок, другой. Но в нашем купе ничего не происходило.
Кацев мотнул головой и, снова открыв глаза, распорядился:
- Еще по одной!
Но уже в следующее мгновение с ужасом в глазах отпрыгнул к двери. Я мгновенно перехватил его взгляд и посмотрел в окно. И почувствовал, как у меня защемило в груди. Из черноты окна на нас смотрело лицо Владимира Ильича Ленина. Во всяком случае именно этот лик мы знали по сохранившимся снимкам вождя. Все это длилось считаные секунды. А затем лицо пропало. И сразу с разных сторон вагона до нас донесся женский визг, вперемешку с детским криками. У меня в голове еще успела промелькнуть мысль, что, мол, надо же, уже так поздно, а не спим не только мы одни!
Лейтенант Синицын выбежал из купе, и судя по всему, помчался проверять, видно ли было что-нибудь подобное в противоположных окнах вагона. Я же зачем-то взял, да и задвинул холщовые занавески на нашем окне. Кацев сидел в углу, у входа, и вытирая пот со лба, громко отдувался. Двери соседних с нашим купе захлопали как по-команде. А торопившийся по полусонному вагону проводник, борясь с зевотой, пытался успокоить взволнованных пассажиров. Сам он, похоже, не заметил ничего необычного.
Вернулся Синицын. На его лице играла задорная улыбка. Он дружески хлопнул Кацева по плечу и захлопнул дверь со словами:
- Матвей Моисеевич, я вас уважаю!
- Мы что, уже столько выпили? – попытался отшутиться наш спутник.
- Предлагаю продолжить! – Глаза лейтенанта Синицына светились.
- Что-то мне не очень этого хочется, - признался Кацев.
- Да вы что, Матвей Моисеевич! – театрально возмутился Алексей. – Неужели вы добровольно отказываетесь от такого многообещающего эксперимента?
- Уж лучше добровольно...
- Обещаю взять вас под свою защиту! – Приложил к груди руку офицер.
- Вячеслав, - слабым голосом обратился ко мне Кацев, - посмотрите пожалуйста, там в бутылке еще что-нибудь осталось?
Я подмигнул ему и с готовностью разлил по их «наперсткам». Кацев рывком выпил и, похлопав себя ладонями по щекам, придвинулся ближе к столу. В этот самый момент один из стаканов с теперь уже прохладным чаем вдруг стал у нас на глазах медленно подниматься в воздух.
- Левитация, чтоб ей..! – пораженно воскликнул Синицын.
И молниеносно нагнулся. Ибо стакан, сделав сумасшедший пируэт и обдав нас содержимым, просвистел у него над головой, стукнулся о дверь и с хлопком разлетелся вдребезги. Помятый подстаканник упал к моим ногам. Искаженное изображение летящего среди звезд спутника на нем замаячило перед глазами. В этот раз на лице медиума не дрогнул ни один мускул. Он сосредоточенно двигал левой рукой вперед-назад, не спуская пристального взгляда с бюста.
- Отстань от меня, хрен еврейский! – раздался в купе незнакомый голос. – А то пожалеешь!
Я почувствовал, как внутри меня все оборвалось. В том, что эти слова не были произнесены, даже незаметно, моими соседями по купе я ничуть не сомневался. Потому как их лица все время были передо мной.
- Что!? – возмутился Кацев.
Это оскорбление явно поразило его куда больше, чем проявление всех феноменов до него.
- Да ты сам отпрыск еврейского народа! Не твоего ли предка Мошко Ицкович величали!?
- Я не думаю, что мы здесь действительно имеем дело с духом Ленина, Матвей Моисеевич, - шепнул Кацеву на ухо лейтенант.
- А мне все равно! – заводился захмелевший не только от выпитого, но и от творящегося кругом, Кацев. – Он не имеет права..!
Договорить ему не удалось, так как в воздух взмыло теперь уже сразу два стакана. А потом и бутылка. И если стаканы разбились над самой дверью, то бутылка все же треснула медиума по макушке. Напуганный Кацев падая на пол, задел ногой столик, который, лишившись своей опоры, сложился. Вся наша снедь, а с ней и злополучный бюст, очутились на полу. И что за этим последовало, было невозможно описать словами!!!
Вагон жестоко тряхнуло, и было слышно, как в соседнем купе кто-то упал с полки. Где-то разбилось стекло. А отборная ругань, сопровождаемая все теми же визгами напуганных женщин и детей, волной прокатилась, наверное, через весь поезд. Мы с Синицыным, полулежа, каждый на своей полке, с приклееными на лицах глупыми улыбочками, озирались по сторонам, только и успевая фиксировать творящееся вокруг.
- Ты мне, сволочь, за «хрен еврейский» ответишь! – изо всех сил кричал Кацев, размазывая по лбу кровь из невесть откуда взявшегося пореза.
Приближающийся снаружи шум заставил меня вжаться в искусственную кожу лежака. При этом наша дверь отлетела в сторону. А торчащая наружу часть замка раскололась на части. Совершенно не соображая, что же здесь на самом деле происходит, я однако продолжал дотошно, до мельчайших подробностей, фиксировать творящиеся чудеса. Шум, который чуть не сделал из меня заику, исходил от открывающихся и закрывающихся окон в проходе вагона. Они, словно передавая друг другу эстафету, продолжали свою чудовищную симфонию несколько минут. Причем шум возникал где-то в тамбуре, со стороны, где находтлось купе проводника, и увлекаемый бешеной пляской оконных рам, уносился в направлении по ходу поезда.
- Прекратить! – истошно кричал ошалевший не меньше других проводник.
Он бегал по вытоптанным дорожкам коридора с искаженной от боли физиономией. Как выяснилось позже, в тот момент, когда у нас со стола упал мраморный бюст, взорвался бачок с кипятком при входе в вагон. И волна горячей воды окатила готовившего для полуночников чай проводника.
Однако, на этом чертовщина в поезде не закончилась. Матвея Моисеевича, пытавшегося нащупать закатившийся в угол бюст, вдруг с чудовищной силой подкинуло вверх. В этот момент Синицына, рванувшегося к нему на помощь, сбило с ног верхней полкой, сорвавшейся со стопоров невероятным способом. Ударившись о пластиковое покрытие стен, лейтненант на добрых пять минут потерял сознание.
А невидимая сила выволокла Матвея Моисеевича в коридор и стукнула его о противоположную стену. Оконная рама за его головой ушла вниз и невидимка наполовину было вытолкнул очумевшего Кацева из вагона. Несчастный медиум хрипел, судорожно двигая посиневшими губами. На его шее обозначились глубокие выемки, как если бы чья-то рука с силой сжимала его глотку. Я, будто завороженный, перевел свой взгляд с отдающего концы медиума на одноухую статуэтку вождя пролетариата. Мне показалось, что его губы разошлись в зловещей улыбке. Словно в трансе, мотая головой из сторону в сторону и совершенно не отдавая себе отчета в том, что делаю, я со всей дури пнул по этой отвратительной личине. Боль в большом пальце заставила меня вскрикнуть. Но сквозь проступившие слезы я успел увидеть, как, ударившись о металлическую опору откидного столика, произведение «искусства» безымянного мастера разлетелось на добрую дюжину осколков. В следующее же мгновенье умопомрачительная свистопляска в пассажирском поезде прекратилась.
Лейтенант Синицын поправил повязку на голове и в сердцах произнес:
- Ох и устроит мне нагоняй Галкин! И в первую очередь за то, что поторопился со звонком...
Колеса поезда надрывно заскрипели. Платформа, загаженная масляными пятнами и плевками встречающих, растягивалась перед нашими взорами наподобие жевательной резинки. Напротив дверей тамбура остановились двое мужчин. Оба в длинных черных плащах и темных солнцезащитных очках, они выглядели не к месту. Один из них держал в руке кейс. Металлический кейс с рифлеными боками. Синицын ободряюще кивнул мне и, перебрасывая из руки в руку небольшой сверток, отправился к выходу из вагона.
- А кто эти люди? – разжал дрожащие губы все еще бледный Кацев.
Я не ответил. Потому что ответа на его вопрос у меня не имелось. Через треснутое стекло я увидел спрыгнувшего с подножки Алексея. Лейтенант подошел к тем двоим в плащах. И, чтобы иметь возможность слышать, о чем они говорили, я тихонько приоткрыл окно.
- Сюда, пожалуйста! – держа открытый чемоданчик на весу, произнес один из незнакомцев.
Внутренности кейса были выложены темно-синим бархатом. А в центре имелась выемка размером ничуть не больше... бюста. Синицын развернул сверток и высыпал в чемоданчик осколки того, что еще каких-то семь часов назад представляло из себя в чем-то, не спорю, оригинальное изображение Ильича. Матвей Моисеевич шумно вздохнул.
- Здесь не хватает одного уха, - мгновенно оценил ситуацию второй незнакомец.
- Вы хорошо осведомлены! – улыбнулся Синицын.
- Это наша работа, - отреагировал тот.
Синицын демонстративно, но явно без желания, разжал ладонь, и к осколкам бюста скатился крохотный кусочек мрамора. Кейс захлопнулся, и неизвестные быстро растворились в толпе провожающих. Синицын еще несколько минут оставался стоять на платформе глядя им вслед.
«Странно, - пронеслось у меня в голове, - а откуда у Алексея оказалось отколотое ухо?»
Читайте также предыдущие повести из цикла «Секрет рисовальщика»:
Секрет рисовальщика. Афганская аномалия,
И еще немного дополнительной информации здесь!
По этому линку Вы при желании сможете попасть на познавательно-развлекательный (основной) канал автора! Увлекательного чтения!
😊😊😊
