"Кто виноват?" спрашивал Александр Иванович Герцен.
"Что делать?" пытался понять Николай Гаврилович Чернышевский.
Оба этих вопроса уместно будет задать и нам перед раскрытием сегодняшней темы. И в некоторой степени ответы, к которым приходят авторы в своих произведениях, опять же уместны в рамках нынешней дискуссии. Но обо всем по порядку.
Немного теории
Клеймить людей стало "мэйнстримно" в Древней Греции. Знаки, предупреждающие о негативном моральном облике индивида, вырезались или выжигались непосредственно на теле человека. Непременно на видном месте. Они помогали благочестивому и не очень населению понимать, кто раб, а кто вор, убийца или изменник. В дальнейшем же средневековая церковь в стремлении захватить все сферы жизнедеятельности человека только усугубила ситуацию и привела к гонениям целых групп людей на почве несоответствия их поведения (или внешности) религиозным догматам. Мы же до сих пор помним, как не везло рыжим девушкам? В наше время этот процесс получил сложное научное название - стигматизация - для обозначения процесса клеймения людей, навешивания ярлыков.
На сегодняшний день в контексте стигматизации мы говорим преимущественно о социальном клеймении, не сопровождающимся телесными отметками. Хотя данное утверждение может быть опровергнуто в случаях, когда речь идет об обществах с сохранившимися традициями нанесения увечий за принадлежность к категории отверженных лиц.
Согласно знаменитому американскому социологу Ирвингу Гофману, стигма - это "атрибут" (мы можем назвать его качеством), обозначающий действие человека, рассматриваемого его окружением и обществом, в котором он живет, как постыдное и достойное порицания. Подчеркну, что важно именно отношение общества к данному атрибуту, а не его положительный или отрицательный характер. При этом стигма может быть основана на физическом отклонении, поведении и характере человека, его принадлежности к определенной группе людей (подробнее).
Социальное клеймение (или стигматизация) - явление все еще привычное современному обществу, несмотря на многочисленные программы, напраdленные на борьбу с ним. Думаю, каждый из нас знаком с его проявлениями и в качестве жертвы, и в качестве "стигматизатора". Мы не раз наблюдали, как люди выходят из вагона метро, если замечают в нем девушку в хиджабе, и сами продолжаем верить, что настоящие мужчины не могут позволить себе носить розовый цвет.
Пандемия, кстати, способствовала появлению еще одного вида стигматизации. ВОЗ даже выпустила целый доклад на эту тему (подробнее). Причем стигматизации подвергается не только заразившийся человек ("ходил на работу, хотя болел, а мы с ним кофе пили"), но и любой человек, имеющий какие-либо признаки схожие болезни.
"Прошлое не сможет повредить, если ты ему это не позволишь"
(с) Алан Мур, Дэвид Ллойд, V значит Вендетта
Человек, систематически подвергающийся стигматизации из-за своего прошлого опыта, зачастую нежелательного и для него самого, вероятно посчитал бы данное высказывание крайне опрометчивым. И здесь мы переходим к основной части нашей дискуссии. Выше были приведены примеры отчуждения в обществе, построенные на атрибуции и стереотипах, в которых человеку приписываются те или иные "атрибуты", характерные для определенной социальной группы. Однако существует и более адресная, точечная стигматизация, выстраивающаяся на основе событий, которые произошли с отдельным индивидом.
Алан был ребенком, когда в его дом вломились, убили отца и изнасиловали его и его сестер. В собственной стране оставаться он больше не смог, отныне его не признавали мужчиной.
Алиша была изнасилована на глазах своего мужа. Он отказался от нее после этой трагедии.
Хана была еще несовершеннолетней, когда ее выкрали члены неправительственной вооруженной группировки. Она была вынуждена стать полевой женой, позднее родила ребенка. Дома ее больше не принимали. (подробнее истории)
И кто виноват?
Стигматизация - предтеча дискриминации, то есть явление безусловно негативное, носящее сложный психо-социальный характер. Виктимизация пострадавшего от акта сексуального насилия в некоторых странах приобретает масштаб катастрофы. Преимущественно речь идет о странах с традиционным общественным укладом. Хотя стоит отметить, что жертва изнасилования и в иных странах сталкивается с осуждением "Сама виновата, а нечего было идти так поздно домой, а юбку то уж могла надеть и подлиннее". Тем не менее, определяющим фактором такой сложной ситуации становится мировоззрение местного населения, продиктованное местными традициями, верованиями и историческим опытом (как в случае с событиями 11.09.01). В традиционных обществах формируется собственное понимание "чистоты", на основе которой устанавливаются табу и средства их преодоления. Примеров табуирования, кстати, в современном мире множество, при этом они становятся не только продуктом религиозного самосознания, но в большой степени приобретают социальный характер, то есть становятся привычным поведением у определенных социальных групп.
В подобных обществах жертва сексуального насилия не может получить необходимую медицинскую и психологическую помощь, так как признание свершившегося акта приводит к ее исключению из "здорового общества": ее не допускают до работы (единственный заработок на жизнь), до свершения религиозных обрядов (духовная чистота), изгоняют, если речь идет об общинном строе.
В случае с мужчиной ситуация осложняется еще и фактором гомосексуализма. Мужчина или мальчик, подвергшиеся насилию, вынуждены бежать ввиду давления на них со стороны бывших друзей и соседей, обвинений в гомосексуальности (нужно отметить, что в странах, где гомосексуализм запрещен на законодательном уровне, признание в свершившемся грозит еще и соответствующими санкциями).
Дети, рожденные в результате изнасилования, также подвергаются стигматизации по разным причинам, в том числе часто они ассоциируются с экстремистскими или террористическими группировками, так как их биологическим отцом является член подобной группировки.
Стигма часто приводит к летальным последствиям: смерть человека в результате самоубийства, невылеченных заболеваний, "убийства чести", небезопасного аборта или бедности.
Однако мы не можем возложить вину ни на саму жертву, ни на людей, которые ее/его отвергают. Если человека воспитывали с тем, что яблоко несет зло и болезни, то он никогда не посадит у себя во дворе яблоню. И несмотря на то, что гендерное неравенство уже не норма, оно пока еще часть культуры. И хотя масштабы проблемы - грандиозны, осознание проблемы - есть, но что с этим делать?
На глобальном уровне разработкой конкретно данного вопроса занимается Специальный представитель Генерального Секретаря ООН по вопросам сексуального насилия в вооруженных конфликтах. На заседании Совета Безопасности ООН в 2019 г., посвященному сексуальному насилию в условиях вооруженного конфликта, страны-участницы подтвердили необходимость включения гражданского сектора в процесс противодействия данному явлению. Речь идет о просветительской деятельности священников (и иных представителей веры) и активистской деятельности общественных объединений (например, Men of Hope Refugee Association в Уганде, Международный комитет Красного Креста). Кроме того, работа ведется и в рамках миротворческий и миростроительных миссий и деятельности межправительственных организаций (например, Африканский Союз). Основная задача этих сторон - трансформация образа жертвы сексуального насилия и насилия как явления, объяснение на культурно-бытовом уровне ошибочность ряда суждений и параллельно работа с жертвой как по линии ликвидации последствий насилия, так и по линии ее реинтеграции в общество после "клеймения" (Общество молчания в ДРК). Подобный подход помогает преодолевать существующие архаизмы и позволяет разорвать тишину - жертвы решаются сказать о случившемся и получают помощь, оставаясь полноправным членом своего общества.
Первые секунды ролика: "Изнасилованная женщина не может оставаться в своей семье, потому что она демон, она приносит несчастье". История успеха МККК. Источник: https://www.icrc.org/en/document/sexual-violence-drc-congo-stigmatization-of-victims#
Тем не менее, не только специальные учреждения разрабатывают программы по борьбе со стигмой. Интернет-сообщество активно подхватывает острую тему сексуального насилия. Наиболее известный ответ - международное движение #MeToo, получившее свое распространение в 2017 году благодаря актрисе Алисе Милано. Однако сначала уточню, что первоначально хештег был использован еще в 2006 г. в рамках кампании Тараны Берк "empowerment through empathy" ("расширение возможностей через сочувствие"), и именно с этой женщиной будет связано последующее развитие нового движения.
#MeToo должно было стать движением, помогающим жертвам насилия сломить стену отчуждения и молчания, оказать друг другу поддержку и показать, что подвергнуться насилию - ненормально, но это нестыдно. Не зря в 2017 году номинация «Человек года» по версии журнала "The Time" была присуждена активисткам и активистам движения #MeToo. На обложке журнала они были обозначены как «Нарушители молчания» (подробнее). А в 2019 г. Сиднейскую премию мира получили сама Тарана Бёрк, как основательница движения, и австралийская журналистка, занимающаяся расследованиями случаев сексуальных домогательств.
Однако напомню, что в 2017 году этот хештег возник как реакция на обвинения известного кинопродюсера Харви Вайнштейна в сексуальных домогательствах и изнасилованиях по отношению к актрисам и топ-менеджерам. И он породил необычный феномен - эффект Вайнштейна. Большую огласку получали истории, в которых агрессором оказывались влиятельные люди. За год свои должности потеряли 200 человек - знаменитости и политики. Движение волной прокатилось не только по странам Европы, но и Азии, и Африки, и Латинской Америки, и Ближнего Востока. Где-то оно трансформировалось, как например во #BalanceTonPorc («покажи свою свинью») во Франции и #QuellaVoltaChe («тот раз который») в Италии, где-то сохранилось под прежним названием, но равнодушным не остался никто. В результате движение вышло из-под контроля. Его стали критиковать за многочисленные случаи ложных обвинений, чрезмерной коррекции и акцентуации на мужчинах = злодеях, неясных целях, повторной стигматизации жертв (когда в комментариях они получали сообщения формата "ты все это придумала ради пиара"), исключения секс-работников из числа легитимных жертв, а также женщин, находящихся в тюремном заключении, чрезмерного концентрирования на конкретных кейсах, а не политики противодействия сексуальному насилию в целом, недостаточной представленности женщин из числа меньшинств.
#MeToo вскрыло проблему сексуального насилия и показало его распространенность, но оценить его реальные заслуги в области облегчения страдания жертв - довольно сложно. Ураган человеческих страстей накрыл всю планету (он побывал в каждой стране мира, в нескольких даже оставил свой след на законодательном уровне) и погреб под руинами тот хрупкий социальный эффект, на который рассчитывали его создатели. Движение превратилось в топор палача, безжалостно карающего любого, чье имя окажется в сети под хештегом #MeToo - без суда и следствия. Таран Бёрк тоже осознавала сложившуюся ситуацию и однажды сказала: "#MeToo - не инструмент охоты на ведьм".
#MeToo породило множество новых хештегов и движений со схожими целями не только в разных странах мира, но и в разных профессиональных областях: ChurchToo, чтобы остановить сексуальное насилие, которое происходит в церкви; финансовая среда, кинематограф, СМИ, образование (например, SciencePork во Франции), политика, спорт, медицина, музыка, армия, силиконовая долина и даже astroSH в сфере астрономических исследований. И несмотря на оправданную критику, это движение вскрыло нарывы и актуализировало саму проблему сексуального насилия в мире.
Если Вам понравилась наша статья поддержите "Московский клуб" лайком и подпиской и присоединяйтесь к нашему каналу в Telegram и группе "Вконтакте" - https://t.me/mc_analytics;https://vk.com/public206446620