Согласно современному событиям анекдоту, премьер-министр Великобритании отдал в Мюнхене всё, кроме своего знаменитого зонтика, который приглянулся Гитлеру.
«Вы же понимаете, что это мой зонтик», — с намёком сказал Чемберлен. Намёк был прозрачен: герр канцлер может получить спорный кусок Чехословакии, но ни пяди того, что находится под зонтиком Британской империи. Ну-ну.
Представьте себе, как в Баварию, на свидание с малообразованными вождями Германии и Италии, являются лидеры крупнейших европейских держав, чей вид полностью соответствует простецким представлениям Гитлера и Муссолини о французах и англичанах. Полноватый, лысоватый, хитроватый Эдуар Даладье и сухощавый, прямой Невилл Чемберлен с усами щёточкой и, конечно, с чёрным зонтиком! Как же потом потешались Адольф и Бенито над тем, с каким серьёзным видом эти два комических персонажа выверяли и подписывали бумаги, в которых Германия принимала обязательство ограничиться Судетской областью и никуда больше в Европе не двигаться!
Даладье, по его собственным словам, был уверен, что в Париже его за этот «мир» разорвут на части. Ничего, пронесло, съели. Чемберлен же искренне полагал, что под мюнхенским зонтиком Европа заживёт мирно. Британия — в первую очередь. Вот кадры кинохроники. Премьер-министр выходит из самолёта. Теперь вместо зонтика у него в руке документ. Чемберлен громко и с достоинством читает вслух, что сделан первый шаг к тому, чтобы никогда больше не было войны. Аплодисменты и одобрительные возгласы.
Потом ему придётся выдержать бурю в парламенте, которую поднимет неудобный Черчилль, но какое-то время, даже когда Германия съест не только Судеты, но и всю Чехословакию, «мирный зонтик» будет защищать его идеи. Только вторжение Гитлера в Польшу, оговорённое секретным протоколом пакта с СССР, порывом кровавого ветра вывернет зонтик наизнанку и заставит Чемберлена выйти к радиомикрофону. 3 сентября 1939-го он объявит, что Великобритания пребывает с Германией в состоянии войны. Он будет возглавлять правительство до мая 1940-го. Вскоре он умрёт.
Что бы внятного и умного ни совершил Чемберлен в своей политической карьере, сговор с Гитлером убивает всё. В отличие от московского пакта, у Мюнхена фанатов нет.
Зонтик, предназначенный его владельцем стать знаком прочного мира, сделался символом преступной наивности, гигантского провала. Посмотрите на картину Дали «Загадка Гитлера»: рядом со скорпионоподобной телефонной трубкой на ветке висит линялый, жалкий зонт.