Всю ночь Офелия ворочалась и обдумывала свои дальнейшие действия. По всему выходило, что нужно было срочно ехать в город и пресечь отъезд дочери. Она знала, если Оксанка свяжется с йогами и ей понравится зимовка в теплых краях, в родные места она уже не вернется. И плакало тогда ее высшее, выстраданное Офелией, образование.
Предыдущая глава здесь
Начало второй части повести про Офелию здесь
Офелия понимала, что силы неравны. Одной ей будет тяжело противостоять йогине, ее хахалю и мутному зятьку Димке. Но взять в союзники было некого. Матвей погряз в предвыборных делах. Юра, видимо, просто решил подкупить дочь и ему было все равно, учится ли она в вузе или тусит на Бали. Офелия пришла к выводу, что все придется решать, как всегда, самой, в гордом одиночестве.
...Не успела она зайти в контору «Заготзерно», чтобы попросить на день личный отпуск, как ее тут же подхватил под руки неизвестно откуда выскользнувший политтехнолог.
– Я как раз собирался вам звонить, – затараторил он. – Я изучал рейтинги! Это потрясающе, это уму непостижимо. У вас фактор узнаваемости зашкаливает! При всем при том, что в районе нет ни одной вашей листовки.
Офелия не очень понимала, что такое фактор узнаваемости и почему он у нее зашкаливает. Она замечала, что люди в деревне ее узнают, приветливо здороваются, иногда пытаются завести разговор, расспросить о делах. Но она связывала это исключительно со своим обаянием, а не с каким-то фактором. А политтехнолог куда-то вел ее под руку и без умолку говорил:
– Завтра в районе большое событие, главный праздник деревенских тружеников – «День поля»! Три дня подряд: в пятницу, субботу и воскресенье на площадке перед автовокзалом будет большая ярмарка, народные гуляния, артисты приедут! Я договорился, чтобы вы выступили перед зрителями, поблагодарили их за поддержку и сказали, что передумали идти в депутаты, с этой работой лучше справится Забубырзик и голосовать нужно за него. Вот, держите текст вашей речи, к пятнице нужно выучить.
Политтехнолог сунул Офелии листок с напечатанным текстом. Та оторопело взяла его в руки. Политтехнолог хотел было куда-то убежать, но Офелия вцепилась в его руку и стала торопливо уточнять детали своего выступления. Она вдруг поняла, что очень боится выходить на сцену и что-то говорить людям. Стала уточнять, в какое конкретно время ей выступать. Политтехнолог отмахнулся, пожал плечами и сказал:
– Праздник на площади начнется в пятницу, то есть, завтра, ориентировочно в полдень. Я договорился, завтра вас отпускают с работы. Подходите к началу праздника, а там посмотрим, когда вам лучше выступить. Как народ соберется, как корреспонденты приедут. Будьте готовы, я дам вам знать! Будет окно у артистов, и вы сможете выйти на сцену.
– А я еще хотела сегодня отгул взять, у меня семейные обстоятельства, нужно дочери помочь, – нагло соврала Офелия.
– По поводу сегодня – это не ко мне вопрос. Идите в отдел кадров, – сказал политтехнолог и резво сбежал.
Офелия растерянно смотрела на листочек с текстом, пыталась прочитать то, что там написано, и заволновалась еще больше. Она не умела говорить таким сухим официальным языком и испугалась, что люди ей не поверят и будут смеяться. Взволнованная, она шла по коридору конторы. Увидела дверь с табличкой «Отдел кадров», вошла и спросила, как ей написать заявление на отгул.
Начальник отдела кадров – пожилая женщина-пенсионерка, которую Забубырзик очень ценил за преданность и поэтому не увольнял, сидела за печатной машинкой и одним пальцем что-то печатала. Она так и не освоила компьютер, поэтому все документы печатала по старинке. Кадровичка что-то краем уха слышала про то, что Офелия оказывает услугу Забубырзику. Она была крайне любезна с посетительницей, не то, что в тот день, когда Офелия устраивалась на работу. Участливо выслушала сбивчивые объяснения Офелии насчет личных обстоятельств, дала ей листок бумаги, продиктовала текст заявления и вызвалась сама подписать его у Забубырзика.
Она заверила Офелию, что все будет в порядке и разрешила ей сегодня на работу не выходить. У Офелии мелькнула мысль, что бабка вызвалась помочь исключительно потому, что появился повод заглянуть к обожаемому директору в кабинет, но ей было все равно. Обрадовавшись, что удалось быстро договориться об отгуле, она выскочила из конторы и поспешила на автовокзал, чтобы уехать в город. К большой радости Офелии, водителем автобуса оказался не Матвей, ей не пришлось никому объяснять, куда она поехала. Она уселась на свое место и стала продумывать аргументы для дочери, которые могли бы переубедить ее ехать на Бали.
Продолжение здесь
Первая часть повести про Офелию в навигаторе по каналу: clck.ru/TLuY7