На прием к психоаналитику Роберту Нойбургеру пришла 39-летняя Люси. Причина для встречи с экспертом – неспособность любить. Пациентка связывает это с тем, что она никогда не знала своих биологических родителей и выросла в приемной семье. Действительно ли дело в этом и как помочь этой проблеме?
39-летняя Люси признается на первом сеансе: «Я задаюсь вопросом, способна ли я любить. У меня случались романы, но вот мне 39, и у меня нет ни мужчины, ни детей. Я спрашиваю себя, не связана ли эта ситуация с моей историей: я не знала родителей. Меня удочерили, когда мне было шесть месяцев».
Роберт Нойбургер:
Есть ли у ваших приемных родителей другие дети?
Люси:
Нет, моя мать не могла иметь детей, поэтому они и решили взять приемного ребенка. И это была я!
Р. Н.:
Вы были счастливы в этой семье?
Л.:
Да. От нее я получила много любви и унаследовала твердые убеждения, как общечеловеческие, так и политические. Мои родители были активистами-социалистами, мать участвовала в борьбе за права женщин. К несчастью, моей отец умер от сердечного приступа, когда мне было 20 лет.
Р. Н.:
Вы унаследовали их пламенную убежденность?
Л.:
Хотелось бы мне, чтоб так было! Но нет, не унаследовала, да и у других она не такая, как была во времена родителей. Меня в довольно молодом возрасте приняли в местные органы власти, это вполне политическая должность. Я и сейчас там, но мне не нравится происходящее, так что не знаю, останусь я или нет.
Р. Н.:
Вы женщина с убеждениями… Из чего вы сделали вывод о том, что у вас трудности со способностью любить?
Л.:
Из того, что все мои отношения заканчиваются расставанием, причем по моей инициативе. Это я их всегда разрываю.
Р. Н.:
Когда началась ваша любовная жизнь?
Л.:
Когда мне было пятнадцать, и это продлилось два года. Это был не просто флирт, для меня это была самая прекрасная и самая важная история. Мой друг погиб в аварии, когда ему было шестнадцать. Мое потрясение и горе превзошли все, что мне пришлось пережить потом: поиски своего происхождения, смерть отца. Это была моя самая сильная боль.
Р. Н.:
Что происходило после этого в вашей эмоциональной жизни?
Л.:
Отношения оказывались непродолжительными: я сильно любила в начале и все меньше – потом. У меня были отношения, которые продолжались пять лет, мы даже купили дом. Но я разорвала их, потому что мои чувства изменились. Потом у меня были истории на несколько месяцев. И к настоящему времени у меня новый роман, которому уже два года, но и он подходит к концу.
Р. Н.:
Расскажите мне об этом последнем романе.
Л.:
Это был разведенный мужчина с тремя детьми. Дети приезжали в дом на выходные. У меня никогда не было с ними хорошего контакта. Они были невежливые, шумные, я не знала, как справиться с ситуацией…
Когда начинаешь поиски родителей, которые тебя оставили, в этом всегда есть опасность. Я думаю, что для тех, кто счастлив в своей семье, в этом нет необходимости
Потом я забеременела, и для меня не стояло вопроса, сохранять ли ребенка. Я была уверена, что не полюблю его. Может быть, я боялась иметь детей из-за того, что моя биологическая мать меня оставила?
Р. Н.:
Из того, что она вас оставила, вовсе не следует, что она вас не любила. Не могли бы вы немного вернуться к истории своего рождения? Вы что-то узнали об этом?
Л.:
Да, меня направили в Национальную службу опеки. Они нашли мою биологическую мать, отправили ей запрос. Она им ответила письмом, которое я сохранила. В нем говорится, что я изгадила ей жизнь и она никому не советует иметь со мной дело…
Р. Н.:
Да, когда начинаешь такие поиски, в этом всегда есть опасность. И еще больше в том, что можно найти… Вы знаете, я со своей стороны не большой поклонник таких изысканий. Я думаю, что для тех, кто счастлив в своей семье, в этом нет необходимости.
Л.:
Но ведь есть же потребность узнать, откуда ты взялся, разве нет?
Р. Н.:
На самом деле мы этого никогда не знаем. Даже те, кто родился в семье. Иногда не известно, является ли отец действительно отцом и при каких обстоятельствах произошло зачатие…
Л.:
После этого письма я не стала продолжать.
Р. Н.:
Я понимаю. Но что касается вашей веры в то, что вы не полюбите ребенка, причина этого мне не кажется очевидной. Я думаю, что были другие соображения, которые вас остановили. Например, идея иметь ребенка от этого мужчины, это предполагает обязательства. Не повлияло ли все это на ваше решение?
Л.:
Да. Тот факт, что у него и так трое детей, и то, что между нами довольно большое расхождение в плане воспитания, культуры, в наших представлениях о месте в обществе, все это определенно повлияло.
Р. Н.:
И наверное, еще какие-то причины.
Л.:
Возможно, моя мать… У меня после смерти отца не осталось никого кроме нее, и мы очень близки, слишком близки. Она сохраняет своего рода контроль надо мной.
Читайте также: «У меня не было секса уже десять лет»
Р. Н.:
Она заставляет вас испытывать некоторое чувство вины?
Л.:
Я сказала бы больше: она делает меня ребенком. Мне кажется, она не видит во мне взрослого человека. Но я не хочу отталкивать ее или причинять ей боль. На самом деле я не решаюсь ей противоречить или поступать наперекор. Если я так поступаю, у нее делается такой осуждающий взгляд… Это на меня давит и вызывает у меня тревогу. И если между нами случается охлаждение, то всегда первой возвращаюсь я, а она никогда.
Дать себе свободу не означает обязательно бунтовать или разрывать отношения
Думаю, она хотела бы держать меня поблизости. Но мы живем не вместе, в нескольких километрах друг от друга. Видимся два-три раза в неделю.
Р. Н.:
У меня сложилось впечатление, что вы всегда ждете от нее одобрения, признания. Так ли это?
Л.:
Именно так. Я знаю, что она меня любит и гордится мной, но я хотела бы, чтобы она сказала мне об этом вслух. Она о многом умалчивает, как и я.
Р. Н.:
Вы признаетесь ей в каких-то поступках?
Л.:
Да, чтобы избавиться от чувства вины. Если я делаю что-то, зная, что ей это не понравится, то нужно ей рассказать. Например, когда я стала жить вместе со своим другом, еще до того, как я разорвала наши отношения, я сказала об этом матери. Я знала, что она этого не одобрит.
Р. Н.:
Получается, вы ее послушались, потому что закончилось тем, что вы ушли от этого мужчины.
Л.:
Это правда. Я об этом не думала.
Р. Н.:
Вмешивается ли она также в другие ваши планы? Ваше здоровье, манера одеваться…
Л.:
Да. Недавно я бросила курить и набрала вес. Она мне не раз повторяла, что мне надо заняться спортом и следить за питанием, словно мне 15 лет и я сама об этом не знаю! Я не протестую, потому что я понимаю, что у нее нелегкая жизнь и несмотря на это она дает мне так много любви.
Р. Н.:
Если заглянуть поглубже, когда вы говорили, что ставите под сомнение свою способность любить, вы имели в виду не столько детей, сколько мужчин. Что мужчина делает такого, что заставляет вас сомневаться?
Л.:
Это происходит, когда я чувствую, что кто-то вторгается в мое пространство. Я хотела бы быть в паре, но сохранить свою свободу.
Р. Н.:
Не факт, что это касается двоих, ведь есть вопрос о вашей матери. Возможно, мужчина не захочет с ней видеться так часто, да и она тоже.
Л.:
Да, есть такое. К слову, ей никогда особенно не нравились мои партнеры.
Р. Н.:
Знаете, дать себе свободу не означает обязательно бунтовать или разрывать отношения. Что следовало бы сделать, так это изменить ваши отношения с матерью, которые влияют на вас обеих. Так как если вы чувствуете, что к вам относятся как к подростку, то и она со своей стороны наверняка хочет чувствовать себя менее ответственной за вас. Нелегко изменить в одиночку способ отношений, терапевт мог бы вам в этом помочь. Но есть один ход. Вы можете сказать матери: ты активистка и феминистка, ты сделала из меня самостоятельную женщину, но есть противоречие между тем, что ты мне передала, и манерой относиться ко мне как к подростку. Это поможет вам сохранить добрые отношения с ней, но также найти способ установить более равноправные отношения.
МЕСЯЦ СПУСТЯ
Люси:
«Этот разговор оказался для меня очень полезным. Несколько дней спустя я многое осознала. Мы коснулись многих моментов моей жизни, но по-новому, доброжелательно и с пониманием. И это позволило мне по-новому увидеть свои отношения с матерью и с моим последним другом. Думаю, мне еще предстоит пройти длинный путь, но я верю, что смогу его начать».
Роберт Нойбургер:
«Люси имеет склонность интерпретировать все последующие события в своей жизни, отталкиваясь от того, что она росла в семье, которая ее удочерила. Но это не имеет отношения к ее трудностям в отношениях с мужчинами!
Эта причинно-следственная связь представляет собой блокирующую установку, потому что мешает принять в расчет другие факты, которые ближе к настоящему времени.
Это распространенное явление, известное профессионалам, – путаница между партикуляризмом (частностью) и спецификой (своеобразием). Частность в случае Люси – это ее удочерение, кстати, успешное. Но специфика ее проблем гораздо больше связана с ее отношениями с матерью и ностальгией по ее первым любовным отношениям, которые она идеализирует из-за того, что ее возлюбленный погиб».
По соображениям конфиденциальности имя и некоторые личные данные изменены.
Роберт Нойбургер – психоаналитик, один из основателей семейной терапии во Франции, автор книги «Искусство внушать чувство вины» (2008).
#психоанализ #психоаналитик #психология личности #психология отношений
Читайте также на нашем сайте:
Вопрос эксперту: «Не пользуюсь авторитетом у близких людей»