В мае в телевизоре заговорили о Гдляне и Иванове. «Иванов-Гдлян, Гдлян-Иванов, Иванов-Гдлян, Гдлян-Иванов». Приблизительно в это же время начался Первый Съезд народный депутатов, и мы услышали новое словосочетание: Межрегиональная депутатская группа (сокращенно МДГ). Первая советская легальная оппозиция. Фамилии Сахаров, Собчак, Станкевич, Травкин, Афанасьев, Попов – стали греметь на всю страну, а страна к экранам ТВ плотно-плотно прилипла. Похлеще любого сериала, по мощней «Изауры» какой-нибудь (мексиканские сериалы чуть позже появятся). Политическая борьба – вот она, в режиме онлайн… не было такого слова «онлайн», хотя режим уже был. Советская интеллигенция по большей части фанатела от Сахарова и Собчака.
- Ты смотри, как умный! Какой умный! И не боится ведь! Молодец! Вот это мужик! – говорила либерализующаяся на глазах советская интеллигенция, когда за трибуной перед микрофоном, насупивший брови Анатолий Собчак сипловатым голосом жестоко лупил по партийной номенклатуре.
Или дребезжащая речь отца водородной бомбы. Она заставляла замереть – и слушать. Воспринимался Сахаров как совесть нации. Не иначе.
Признаюсь, я тоже был в плену иллюзий некоторых.
И почему-то особенно запомнился депутат с фамилией «Перуанский». Вернее, фамилия-то как раз запомнилась, а депутат – нет.
Раздражение против избранного Председателем Верховного Совета СССР Горбачева нарастало в народе как ком. «Демократов» он не устраивал в одном ключе, «консерваторов» - совершенно в противоположном. Околополитологическая риторика приобрела странный, вывернутый наизнанку вид. Такого не было ни до, ни после. В прессе некоторое время «левыми» называли сторонников Ельцина («демократов»), а «правыми» нарекали внутрипартийных (!) «консерваторов» - сторонников Лигачева. Об этой странной терминологии все забыли давно, но она очень даже имела место. Горбачев же был «центром».
- Отключите третий микрофон! – характерным тоном говорил Михаил Сергеевич, желая заткнуть рот оратору из зала, что вызывало всплеск возмущения у телезрителей, и давала юмористам «Аншлага» дополнительный материал для пародий.
***
В мае Верховный Совет Литовской ССР принял декларацию о суверенитете. Эстония это сделала еще раньше в ноябре 1988 года. Вскоре Литовскому примеру последуют Латвия (июль) и Азербайджан (сентябрь). Поздравляю. Парад суверенитетов – начался.
В то время в общеобразовательной школе проводились разные эксперименты, в том числе стало модно организовать диспуты на разные общественно-политические темы. Идет необычный урок географии: расставили парты и стулья так, как они бы стояли на пресс-конференции. За парты посадили тех, кто "топит" за отделение. Кто «против» - сидели на стульях и задавали вопросы. И я в их числе. Обсуждается: имеют ли право республики на независимость или нет? Выгодна ли им эта независимость? Я оказался в одной команде с Матвеем, мы доказывали оппонентам, которых возглавлял Саня В. (будущий либерал), что Прибалтийским республикам независимость выйдет боком, потому что…
- Да вы же будете выдернуты из единой экономической системы! У вас же не будет доступа к сырью, которое сейчас вам поступает из других – республик! У вас же самих – ничего нет! – эмоционально распаляясь, говорил я стоя.
- А мы будем создавать высокотехнологичные производства! У многих стран нет сырья – и ничего – живут и работают! Богато живут! – защищал свою независимость Саня.
После диспута Матвей меня упрекнул:
- Эх, не умеешь ты в споре «валить» оппонента. Не так спорить надо было.
Мне казалось иначе.
К сожалению, я не помню, где в этот период был другой наш одноклассник – Леня К., будущий реальный политический противник. Серьезный весьма. Как тогда казалось. По крайней мере, он не из диспута, а из жизни.
***
И где-то в это же время по телевизору показали по-настоящему смешное. Вернее начали демонстрировать и транслировали еще долго. Почти каждое утро в экране появлялся светловолосый немолодой мужик в очках и делал забавные пассы руками. Предлагал заряжать банки с водой, мази, «крэмы». Это был Аллан Чумак. Особенно веселило слово «крЭмы». Во так вот, через «Э». Мои родители смеялись над этими «фокусами». И не надо говорить, что «вся страна сидела и заряжала». Что, мол: «Вот оно, ваше советское лучшее в мире образование!» «Не вся», - возражу, я и добавлю, что тяга к таким вот шарлатанам – это как раз нечто темное, мелкобуржуазное, мещанское, антисоветское. Которое еще оставалось в людях… Либо формировалось заново.
***
Где-то в это же мой интерес к истории и политике на время чуть поутих. Я увлекся химией. Я чувствовал себя творцом, когда видел, что могу повлиять на «превращение» кусочка цинка в пузырьки водорода. Но не только «красивости» процесса меня привлекали, но в суть самих вещей проникнуть я желал. И пока мои сверстники взрывали на школьном дворе бутыльки с азотной кислотой и фиксажем – я решал уравнения, пытаясь понять, что же там, в бутыльках происходит.
***
Съезд народных депутатов СССР избирал свой главный орган – Верховный Совет. Состоявший, в свою очередь, из двух палат. Верховный Совет проводил сессии, которые тоже транслировались по телевизору и страна от них не отлипала, страна ими жила. В самом начале первого заседания проводилась тренировка с электронной системой голосования. Выглядело очень комично, когда солидные дядьки и тетки с депутатскими значками не могли справиться с тремя простейшими кнопками. «Это ж кого мы туда понавыбирали?» - думала страна, глядя на туго соображающих народных избранников. И это еще смартфонов не было.
Сессия Верховного Совета – не то же самое, что Съезд народных депутатов, это надо было понимать и в этом даже маленькие дети разбирались. В какой-то газете («Красноярский комсомолец»?) была статья, где описывалось, как автор ехал в автобусе и услышал разговор двух детишек с отцом.
- Папа, а ты опять весь вечер будешь свой Съезд смотреть? – спросил маленький мальчик.
- Не Съезд, а сессию! – деловито поправила старшая сестра, дыша на замороженное оконное стекло, и продавливая теплыми пальцами в белоснежном поле темный кругляшек.
Стекло будет заморожено позже, а пока – вернемся в финал лета.
(Продолжение следует)
Предыдущий выпуск здесь.