Немного позже, когда расколдованные и недоумевающие жертвы златоглаза расходились по домам, Марта связывалась со службой безопасности (довольно бесполезной, как начинал думать Элемрос) и что-то им объясняла, Элемрос с ткотом сидели на берегу моря и лениво наблюдали, как солнце опускается за горизонт. Тот вечер выдался по-настоящему теплым. Дул слегка прохладный ветерок и волны легонько шурша накатывались на поблескивающий красными искорками песок. Вокруг не было ни души и друзья могли бы спокойно поговорить, не привлекая к себе ничьего внимания, но как часто бывает в подобных случаях они лишь смотрели вдаль, не произнося ни слова. Молчание было уютным и его не хотелось нарушать так же, как не хочется вылезать из-под одеяла холодным утром.
Тем не менее, ткот, разумеется, все же из-под него вылез.
– Златоглаз, – задумчиво сказал он, – Если бы не видел своими глазами, не поверил бы. Я говорил, что о нем ничего не было слышно со времен дарконианских войн?
– Ты назвал его полночным заклятьем, – Элемрос продемонстрировал хорошую память, – что это вообще такое?
Ткот поморщился, словно отхлебнув кислятины. Было очевидно, что ему страсть как не хочется заводить разговор на эту тему, однако все же пришлось.
– Подпустим немного пафоса, – вздохнул ткот. – Нас так в школе учили рассказывать эти полумифические истории. На заре времен. Хотя правильнее было бы сказать: во времена до зари времен, были такие существа, которых называли полночные фреи. Множество миров воевало с ними и нет числа тем, кто сложил головы в этих войнах. Это было время, когда вся обитаемая вселенная находилась на грани уничтожения. Свет разумной жизни должен был смениться безумием тьмы, но мы были спасены. Орден железных ангелов спас нас. Они сумели победить полночных фрей и уничтожить их всех до последней. Вот уже несколько тысяч лет о них никто не слышал. Однако кое-что из их знаний, темных и совершенно отвратных все еще можно найти, если как следует поискать. Златоглаз – одно из них.
– Эти… железные ангелы, – тихо сказал Элемрос, – истребили всех? Как-то это…
– Замолчи, – сказал ткот резко. – Я знаю, что ты хочешь сказать и знаю, что лучше этого не говорить. Мне не под силу описать тебе, от чего нас спас орден железных ангелов, как не под силу объяснить, насколько ужасны были полночные фреи, насколько опасны… Но вот тебе пища для размышлений: если бы здесь в этом мире или в любом другом, населенном людьми, вдруг появились полночные фреи, а меня попросили бы дать совет для населения… Знаешь, что бы я сказал?
Ткот внимательно и серьезно посмотрел похолодевшему Элемросу в глаза.
– Я бы сказал, – прошептал ткот, – убейте детей, а потом убейте себя – это самое лучшее, что вы можете сделать… самое милосердное.
И больше Элемрос ничего от ткота добиться не смог. Тот наотрез отказался продолжать разговор.
– Давай просто посидим и посмотрим на закат, – устало сказал ткот. – Он такой же красивый, как и у нас… Как будто я снова дома. И если мы когда-нибудь там окажемся, сможешь почитать исторические труды, пообщаться с историками и узнать обо всех легендах и истинных историях, связанных с полночными фреями. Я просто больше не хочу о них говорить. Не хочу и не буду.
Элемрос молча кивнул и тяжело вздохнув наполнил легкие живительным морским воздухом.
На следующий день Марта, Элемрос и ткот отправились в порт. Шаттл круизной компании забрал их в восемь утра, когда довольно-таки влажный и прохладный воздух прилетел с моря и нагло забрался под одежду, прогоняя остатки утренней дремы. С трудом сдерживая зевок, Элемрос затащил свой увесистый рюкзак на свое любимое заднее сидение и устроился рядом с ткотом. Минуту спустя рядом села Марта и автобус вальяжно, как и положено уважающему себя туристическому шаттлу, тронулся с места.
За окном проплыл задний двор дома Стефано-Флоренц и сердце Элемроса учащенно забилось. Смесь из самых разнообразных чувств затопила его. Сожаление, предчувствие будущих трудностей, жалость… последнее было вызвано видом нескольких человек, прибирающихся в саду после самого жуткого БОЧко в мире.
– Все проблемы будут решены, – спокойно сказала Марта, глядя на пригорюнившегося брата. – К счастью, никто серьезно не пострадал, мои адвокаты уладят этот инцидент без труда.
– Люди напали на полицейских, – тихо сказал Элемрос. – А потом еще эта безумная гонка по улицам… Как это вообще можно замять?
– Ты будешь удивлен, на что способны очень и очень большие суммы денег, – все так же невозмутимо сказала Марта. – А также те люди, что готовы на все ради них. В любом случае, проблемы будем решать по мере поступления. Если перед тобой ворох задач, разумнее решать их начиная с самой неотложной. Вот на ней и сосредоточимся.
Дальнейший короткий путь до портового терминала прошел в молчании. Не поверите: молчал даже ткот. Марта что-то печатала на своем смартфоне, ну а Элемрос… Элемрос думал об Элли. Да, да, нет ничего странного, что взрослеющий человек думал не о призраке волшебного города, скрывающемся во мгле неопределенного будущего, не о всех бедах, что обрушились на него за последнее время, он думал о симпатичной девушке.
Ему всегда нравилась Элли. Да и как может не понравится подростку такая веселая, красивая и умная девушка…
Которая даже не пришла попрощаться с ними. Вчера, когда закончилось приключение с златоглазом и прошел первый шок, Элли молча посмотрела на Элемроса и криво улыбнувшись… просто развернулась и ушла.
Ушла навсегда, это было ясно. Ее взгляд сказал об этом совершенно четко, бескомпромиссно и без слов. Такой взгляд появляется только у того, кто только что для себя решил, что с него хватит.
Именно в тот момент Элемрос и ощутил боль от первой НАСТОЯЩЕЙ потери, которые нередки в жизни любого человека. Когда приходит момент расставания с тем, кто тебе дорог, пропадает необходимость в словах и поступках. Кричать, плакать или ломать все, что подвернется под руку, умолять, в конце концов, одним словом, делать хоть что-нибудь можно лишь тогда, когда есть хоть призрак надежды на то, что все еще можно изменить. Во всех других случаях ты просто стоишь и смотришь, как из твоей жизни уходит дорогой тебе человек. Элемрос смотрел, как потупив голову уходит Элли и совершенно точно знал, что остановить ее и вернуть так же невозможно, как остановить кровь, текущую из смертельной раны. Просто потому, что понял: во всем мире не найдется ничего, чем можно было бы эту рану перевязать.
Элемрос горевал достойно. Без слез, стонов и криков прощаясь с прошлым, которое исчезало в дымке, словно безвозвратно тонущий в тумане цветущий сад.
Шаттл подвез их к терминалу порта и высадил у входа. Марта пошла в киоск купить какой-нибудь журнал, а Элемрос с ткотом удобно устроились в креслах зала ожидания.
– …съемки фильма изрядно напугали горожан и туристов прошлым вечером, – донеслось до них откуда-то сверху, сквозь однообразный гул, получившийся из смеси голосов и катящихся по полу сумок на колесиках.
– Умно, – сказал ткот, свернувшись у Эемроса на коленях, – нашу гонку списали на съемки фильма.
– А как же златоглазые? – поинтересовался Элемрос. – Они-то уж точно знают, что ни в каких съемках не участвовали.
– После златоглаза ты ничего не помнишь, – пояснил ткот, – как и после любого контролирующего мозг заклятья. Так что они найдут для себя какое-нибудь простое объяснение, типа провала в памяти, который появился после того, как они вытащили нас из попавшей в аварию машины.
– Осталось только узнать, что с полицейскими все в порядке, – вздохнул Элемрос. – Удар бутылкой по голове – это не шутка.
Ткот промолчал.
– Скоро все это закончится, – тихо и явно самому себе сказал он после недолгого молчания. – Скоро…
Элемрос едва слышно вздохнул, на мгновение сжал ладонью висевший на шее под рубашкой фатумлимор.
Элемрос проснулся в тот момент, когда объявили посадку. Заснул он так незаметно, что лишь проснувшись с удивлением обнаружил, что проспал около часа.
Марта без слов сунула ему стаканчик зеленого чая и, немного поколебавшись, вручила еще и плитку черного шоколада. Ткот просиял.
– Передай сестре спасибо, – сказал он, широко зевнув. – Вообще-то я больше молочный люблю, но 90 процентов какао – это то, что надо, чтобы проснуться.
Посадка на круизный лайнер здорово напоминает посадку на самолет. Вот и на борт корабля нашим путешественникам пришлось подниматься по гармошкообразному проходу, правда, намного более длинному, чем тот, что ведет ко входу на самолет. Ткот, кстати, убежал далеко вперед и даже быстрее обычного, вероятно получив допинг в виде несусветно горького шоколада.
Несколько минут спустя, Марта с Элемросом оказались в роскошной двухместной каюте и не сговариваясь посмотрели друг на друга.
– Спасибо, что уладила ситуацию, – сказал Элемрос. – Я видел в новостях.
– Нам же еще жить в этом городе, – пожала плечами Марта. – Если ты…
– Я не передумал, – перебил ее Элемрос. – Я тебя не брошу.
Марта немного подумала, после чего просто кивнула, не говоря ни слова.
Слова в таких ситуациях и не нужны.
Круизный лайнер, на который достала билеты Марта назывался “Дух карнавала”. 14-ти палубный белоснежный красавец, величиной с многоэтажный дом всей своей обстановкой словно из кожи вон лез, чтобы оправдать собственное название. Каждая палуба носила свое наименование, были здесь палубы “ривьера”, “атлантика”, “променад” ну и самая верхняя, на которой сейчас завтракали Марта,Элемрос и ткот называлась “небесная”. При желании, на каждой палубе можно было ухватить кусочек того самого “карнавального” духа. Танцевальные площадки, яркие шоу, по своей тематике в той или иной мере связанные либо с Бразилией, либо с Испанией, ну и, разумеется, всякого рода кафе, рестораны и бары, где можно было поесть и попить практически все, что угодно из кухонь мира. Что касается еды, то ограничиваться лишь латиноамериканской кухней было бы ошибкой. Турист может наслаждаться строго тематической музыкой или представлением, но вот что касается еды, то экзотика, это хорошо, но вместе с ней обязано быть нечто и абсолютно привычное. Ну хоть пельмени или гамбургеры, вы понимаете, о чем я.
Два дня после отплытия для нашей троицы прошли довольно-таки весело и беззаботно. Элемрос опробовал все виды развлечений, какие только можно было найти на круизном лайнере, от аквапарка до кинотеатра, ткот опробовал все что смог найти шоколадного, Марта опробовала все шезлонги на всех палубах, прочитав всю прессу, что смогла отыскать. В общем все развлекались как могли.
На третий день, ощутив некоторую усталость от разнообразия необычной пищи, Элемрос завтракал кукурузными хлопьями с молоком. Марта намазывала малиновый джем на среднепрожаренный тост, а ткот лопал шоколадный пудинг и валял дурака. В частности, он прыгнул Марте на колени, чего она, естественно не ощутила, встал на задние лапы и сделал вид, что растягивает губы сестры в улыбку. Элемрос как раз в этот момент пытался проглотить очередную ложку хлопьев и забрызгал весь стол молоком, едва не умерев со смеху в буквальном смысле слова.
Наказания от Марты было не избежать, но случилось нечто, что спасло Элемроса от сестриной кары и одновременно… Но, впрочем, послушайте сами:
– Дамы и господа, говорит капитан.
Это сообщение, тем, кто путешествует на круизных судах, приходится слышать довольно часто. Голос капитана доносится из корабельных динамиков почти каждое утро., когда нужно сделать какое-нибудь важное объявление, вроде приглашения на инструктаж по безопасности, который им пришлось пройти в первый день, сразу же после осмотра каюты. Так вот, на чем я остановился? Ах, да
– Дамы и господа, говорит капитан. К сожалению, должен вам сообщить, что маршрут нашего круиза несколько изменился. Из-за плохих погодных условий мы пройдем немного южнее бермудского треугольника. Спасибо за внимание.
Если все остальные пассажиры восприняли это объявление с философским спокойствием, (это было тем более неудивительно, что большинство пассажиров были послепенсионного возраста) то нашу троицу словно водой холодной окатили. Ткот спрыгнул с колен Марты, сама Марта поджала губы, что выдавало крайнюю степень волнения, а Элемрос выронил ложку и прижал ладонь ко лбу.
– И что теперь делать? – полурассерженно-полуиспуганно спросил ткот. – Уму непостижимо, опять нам что-то мешает именно тогда, когда мы так близко от цели…
– Уж к этому мог бы и привыкнуть, – буркнул Элемрос.
– Остается только одно, – спокойно сказала Марта, словно услышав ткота и само собой пришедшая в себя быстрее всех.
– Ничего с этим не поделать, – мрачно сказал Элемрос. – Надо принять это как факт и смириться? Что-нибудь в этом роде ты хочешь сказать?
– Полагаю, придется захватить этот корабль, – невозмутимо продолжила Марта.
Продолжение следует