Мы уже рассказывали о том, как появилась технология сжижения углеводородных газов (СУГ), ее дальнейшей судьбе за рубежом и попытках организовать производство СУГ в СССР. Сегодня узнаем, чем все закончилось для советских нефтепереработчиков.
Такой ненужный нужный продукт
Известно, что первую нефтяную пятилетку в СССР закончили в 2,5 года. Этим гордились! Что миллионы кубометров попутного нефтяного газа, добытого с этой дополнительной нефтью, сгорят в факелах, тогда мало кого беспокоило. 4 апреля 1931 г., выступая на 2-й Всесоюзной газовой конференции инженер газового отдела «Союзнефти» П.И. Богаевский жаловался, что пропан-бутановая фракция при стоимости в Грозном 20 руб. 60 коп. за 1 тонну сжигается как обычное топливо и на каждую сожженную тонну падает 12 руб. убытков. При этом сжиженный углеводородный газ обходился в два раза дешевле московского коммунального газа, получаемого на газовых заводах, и был более калорийным.
Тем не менее СУГ занимали ни первое, ни второе, ни даже третье место в планах того времени. Хотя мысли о том, что большие объемы нужно утилизировать, витали в кабинетах управленцев, на нефтепромыслах и заводах еще до предложения Г.С. Белла (подробнее о том, как инженер Белл в 1931 году предложил Советскому Союзу наладить производство СУГ, мы писали в предыдущей публикации).
Так, 17 мая 1930 г. технический директор всесоюзного объединения «Союзнефть» Г.Н. Сорокер направил в «Амторг» специальный запрос: «Ввиду предполагаемой у нас организации применения бутан-пропановых фракций газа в качестве топлива в домашнем хозяйстве и транспорта этого газа в жидком состоянии, просьба сообщить:
а) размеры и конструкции баллонов, применяемых для этой цели в Америке,
б) способы транспорта этих баллонов на дальние расстояния,
в) тип печей, плит и редукционных приспособлений, применяемых для сжигания этого газа,
г) отпускная цена на этот газ».
20 июля 1930 г. в «Союзнефти» слушали отчет и предложения одного из ведущих инженеров США в области газопереработки Джорджа Бурреля, который, досконально исследовав газовое хозяйство «Грознефти», также предлагал строить установку сжижения пропан-бутановой фракции и по собственной инициативе подготовил ее проект.
Размах капитального строительства в нефтяной промышленности в первую пятилетку был действительно грандиозным. Катастрофически не хватало всего: железа, стройматериалов, квалифицированных кадров. Не всякий американец, даже побывавший в СССР, мог понять это. Нужны деньги на выгодный бизнес? Иди в банк! Нужен компрессор?! Каталоги машиностроительных фирм предлагают любую модель, любой производительности?! Кадры?! «Великая депрессия» выбросила на улицу тысячи квалифицированных рабочих и инженеров. В СССР все было по-другому.
Рост переработки нефти отставал от роста добычи, это вело к снижению качества нефтепродуктов. Они резко поделились на экспортные и внутренние, худшего качества. Не хватало реагентов для их очистки. В одном из документов отмечалось: «Применение бутано-пропановых фракций у нас не может получить значительного распространения вследствие относительно незначительных ресурсов этих газов, а главное вследствие намечаемого полного их использования на Грозненских промыслах и внутренних крекинг-заводов для сдабривания бензинов и поднятия октанового числа бензинов».
Для отечественной промышленности в тот момент важнейшим продуктом переработки газов являлась сажа, без которой была немыслима автомобилизация. Миллионы кубометров «жирных» газов должны были идти в горелки новых сажевых заводов, просто потому что денег на их фракционировку не было, так же, как и баллонов для их хранения и перевозки.
В довершение ко всему 25 августа 1931 г. И.В. Сталин послал в ЦК ВКП(б) телеграмму: «Ввиду валютных затруднений и неприемлемых условий кредитов в Америке, высказываюсь против каких бы то ни был новых заказов в Америке, прервать всякие уже начаты переговоры о новых заказах и по возможности прервать уже заключенные договора о старых заказах с переносом в Европу или на наши собственные заводы». Политбюро поддержало это предложение. Ограничения коснулись даже многомиллионных гигантов первой пятилетки, флагманов индустриализации – Магнитки, Кузбасса, Днепростроя и др., по сравнению с которыми СУГ-индустрия выглядела неприглядной мелочью. Для газового хозяйства, которое основывалось на американской технике, подобное решение предопределило дальнейшее отставание в развитии.
II Всесоюзная газовая конференция, состоявшаяся 2 – 6 апреля 1932 г. в г. Ленинграде постановила:
«1. Признать необходимым постановку научно-исследовательских работ в Институте им. Карпова [Научно-исследовательский физико-химический институт им. Л.Я. Карпова] и других по наиболее рациональному использованию пропановых и бутановых фракций природных газов, главным образом, Грозненского и Майкопского районов.
2. Просить Автогенный трест при ВСНХ СССР поставить вопрос о применении вместо ацетилена этих фракций при автогенных работах.
3. Признать своевременной предварительную проработку техно-экономического обоснования по транспорту и применению этих фракций в промышленности и быту».
А вот к вопросу о строительстве установок по сжижению газов в СССР вернулись вновь лишь в 1934 г., но об этом в другой статье.
Оставляйте свои комментарии - нам важно знать, что вы думаете.
Ранее мы рассказывали:
Как революция 1917 года привела к поджогам российских нефтяных промыслов
Основатель нефтяной промышленности России: что известно о брате учредителя Нобелевской премии
Оригинал статьи и другие материалы читайте на сайте журнала: www.gazprom-neft.ru/press-center/sibneft-online/
Автор: Юрий Евдошенко