Благодарность за это осталась на всю жизнь
В 1969 году меня, малолетнего правонарушителя — так считал в шутку отец, родители решили хотя бы на лето убрать с бедового нашего уфимского двора по улице Рихарда Зорге. С этой целью папа добыл путевку во Всероссийский пионерско-комсомольский лагерь «Орленок».
Сами родители уезжали на курорт, сестренку пристраивали к бабушке, а потянуть еще и меня, 15-летнего оболтуса, пенсионерке было не по силам. Она, кроме всего прочего, жила в соседней пятиэтажке, а уж сбежать от нее к своей дворовой братве для меня не представляло бы никакой проблемы.
Короче, решено было меня сослать, и лучше — подальше. Хотя бы, как Лермонтова, на Кавказ. И тут подвернулась «горящая» путевка…
Права на эту путевку, я, разумеется, не имел. Какой из меня, «зоргевской» шпаны, «орленок»? Птенцы орлов и юные активисты, они ведь не покуривают «Шипку» и не попивают «Солнцедар» в лесочке, что через трамвайную линию.
Загрустил я, конечно: придется провести месяц среди отличников, очкариков и прочих заучек (ивритского слова «хнун», что на нынешний русский можно перевести как «ботан», я еще не знал). Ну да ладно, хотя бы на море, под Туапсе...
В действительности все оказалось намного проще, чем я представлял. Значительную часть контингента составляли такие же «пионэры», как и я. Например, в нашем отряде были подростки с фамилиями Фрадкин и Тяжельников (кому-то еще что-то говорят «позывные» их старших?) и прочие «чьи-то» дети, племянники и внуки известных лиц страны. Многие уже тоже брились и курили.
Хотя, нельзя отрицать, были и другие. Положительные со всех сторон. Заслужившие такой отдых своей прилежной учебой и общественной деятельностью, а также победами на всяких там ученических ристалищах ума и знаний.
Одним из них был победитель математической олимпиады, дагестанский мальчик Расуль. Отличник и тихоня.
Однажды посреди нашей смены вдруг зарядил дождь, не прекращавшийся сутки. Нам разрешили валяться в палатах, на койках, застеленных «по-черному», то есть поверх одеял.
Лежим. Кто читает, кто в шахматы играет, кто мечтает. Племянник комсомольского генсека Тяжельникова вдруг говорит: «А что, ребзя, не собраться ли нам лет через десять в Москве? Например, для ровного счета, в 80-м? Мы уже взрослыми будем, самостоятельными, посмотрим, кто кем стал? А пожить можно будет у нас, на подмосковной даче, там весь отряд поселить можно!»
«Хорошая мысль, — подхватил отпрыск композитора Фрадкина, — в крайнем случае, часть я могу на нашу дачу забрать, она у нас тоже здоровенная!»
И тут из угла, где лежал Расуль, раздается:
— В восьмидесятом году можно, ага. Тогда же уже за поезд платить не надо будет.
— Это еще почему? — удивились мы.
— Потому что товарищ Хрущев на съезде сказал, что будет уже коммунизм. А значит, и денег не будет! Что, разве нет?
В палате повисла тишина. Никто даже не рассмеялся. Он убил нас своей верой, этот Расуль, настоящий советский человек.
А теперь о серьезном, хотя тогда оно мне таковым еще не казалось. Отряд наш в пионерлагере «Орленок» назывался «Корреспондент», председатель совета отряда именовался главным редактором, вторым человеком в отряде был ответственный секретарь. На «должность» ответсека выбрали меня.
Мы выпускали почти настоящую газету, сами писали, снимали, верстали, печатали на ротапринте и распространяли по дружине свое издание. А занимались с нами вожатые из московского пединститута, талантливые ребята Аня и Мэлс.
Газета пахла типографской краской, и в ней можно было впервые увидеть свое имя, набранное печатными буквами!
И это меня так захватило, что по приезде в Уфу я стал писать в «Ленинец», республиканскую «молодежку». Потом пошел в студию, которую вел в Башгосуниверситете профессор Мурат Галимович Рахимкулов, мудрый человек, великолепный филолог и выдающийся педагог. Через год я поступил в этот вуз, через пять закончил филфаковское отделение журналистики. Еще студентом начал подрабатывать в уфимских редакциях. И в нынешнем году сровняется 45 лет моей работы в штате бывших советских и израильских русскоязычных газет. Кстати, около 30 из этих лет я прослужил ответственным секретарем.
А вы говорите, что профориентация молодежи — это «совок голимый». Нет, это важно, господа!
И спасибо за все это той стране, где мы, к сожалению, так и не встретились с Расулем при коммунизме. Хорошо это или плохо, но — судьба…
г. Тель-Авив.
Фото из открытых источников.
Автор: Лазарь ДАНОВИЧ