Это место я называю - Внутренний Сад. В его пределах жизнь кажется такой далекой и прекрасной... Когда я жила рядом с Летним, то посещала его очень часто.
Этот маленький Сад в глубине Сада называют - "Огород Петра Великого", но на самом деле в Императорском Саду все было иначе: "Пышные грядки располагались по всей территории. Согласно описям, здесь произрастало порядка двухсот цветочных растений, шестидесяти цитрусовых и бесчисленное количество овощей."
Видела я недавно и оригинальные старинные мраморные статуи языческих богов и царей, которые Петр выбрал для украшения своего личного Сада. Заточенные в залах и галереях Инженерного Замка, некоторые из них смотрят сквозь громадные окна на раскинувшийся напротив, на другой стороне канала, чарующий манящий и простирающийся вдаль Сад, который был их домом еще недавно...
Кажется, я уже писала об этом когда-то. В любом случае, в последние дни я видела много красоты, которую я должна теперь заключить в слова, чтобы вечно хранить в ларце воспоминаний. О том, что для меня важнее всего, я расскажу позже. Но начать я непременно должна была с тех неподвижных мраморных лиц, великая красота которых все еще заставляет меня забывать обо всем.
Я видела Александра Македонского... Я увидела бюст Марса, и оригинал показался мне таким печальным, трагический, таким простым... Это мои любимые скульптуры из коллекции Петра I. Аллегория красоты и другие аллегории. Аполлон и Диана.
Лицо Аполлона, которое я смогла наконец (впервые в жизни) увидеть так близко, вдруг напомнило мне о ком-то... Я подумала, что видела его недавно, и вспомнила черты лица Александра Блока (я была в его квартире в прошлом месяце, а несколько дней назад сделала рисунок карандашом с открытки, на которой он изображен очень молодым).
Я ходила в Инженерный Замок и видела там мраморные скульптуры в четверг, а сейчас уже ночь со вторника на среду. В понедельник утром я была на Причастии в маленькой церкви около Летнего Сада, напротив дома, в котором жила когда-то... Был праздник того святого, в чей день престол в Алтаре украшают красным. Помню, как поразила меня эта красная парча в монастыре - я сидела на первой скамейке, так близко к Алтарю, ведь Храм очень маленький, размером с часовню... Как странно теперь говорить об этом.
После Литургии я отправилась в свой Внутренний Сад. Но эти фотографии были сделаны на прошлой неделе. Червивый лимон на первой - отсылает к средневековым голландцам с их червивыми яблоками на натюрмортах. Я бы хотела передать некоторые мысли через художественные образы, но меня все более привлекает работа созерцателя, и, просыпаясь утром, я думаю, что бы мне хотелось увидеть, куда пойти... Недавно я купила такую красивую красную нераскрывшуюся красную розу, что, наверное, она может быть названа самой прекрасной розой в моей жизни, но я не успела ее нарисовать. Прошло пять дней, и бутон наклонился, печально и бессильно... Ее сонный силуэт передо мной в вазе на столе. Завтра я куплю другую.
Еще я видела картину Модильяни. Ради нее я ходила в Инженерный в прошлый четверг. Мужской портрет 1914-го года.
Точнее, этюд, и было чувство, что я заглянула в мастерскую Моди. Мне всегда казалось, что это было не очень умно - называться и подписываться Проклятым, но его идеи, в то же время, для меня столь значительны, что даже такая мелочь, как эта шутка смертельно больного художника, которому суждено умереть с голоду, не дождавшись признания, о котором он с уверенностью говорил каждому встречному в последние годы жизни, когда болезнь, словно тайный союзник, не напоминала о себе... даже такая мелочь кажется пророческой, наполненной великого ужасного смысла, ведь он был некрещеным евреем, но ходил в Пасху, по рассказу Анны Ахматовой, в Православный Храм. По крайней мере однажды...
Возвращаясь домой, я зашла к художникам. Вадим сказал мне, когда услышал, где я была: "Да ты сама как Модильяни картины... как с картин Модильяни."
Но я закричала: "Нет, нет, я - как! - Модильяни!!!"
Это правда - я копировала Амадео (Амедеем его называла Анна Андреевна, я же - иначе) с того самого дня, как увидела альбом с репродукциями его работ летом 2005-го года. Тогда же мне сказали, что у него был роман с Ахматовой. Я ее тогда не читала и не любила, но меня так взволновала эта история, показавшаяся нереальной - словно миры пересеклись... Тогда я даже не представляла, что потом всю жизнь буду находить в ее стихах упоминания о нем...
В черноватом Париж тумане,
И наверно, опять Модильяни
Незаметно бродил за мной.
У него печальное свойство
Даже в сон мой вносить расстройство
И быть многих бедствий виной.
Обращения к нему...
Может быть, лучше, что я не стала
Вашей женой.
Еще вспоминается: "Я обманут моей унылой, переменчивой, злой судьбой..."
И:
Ты с кем на заре целовалась,
Клялась, что погибнешь в разлуке,
И жгучую радость таила,
Рыдая у черных ворот?
Темный вечер, суббота, 14-е августа. Сегодня в Летнем Саду упала старинная царственная липа, под которой гулял Пушкин. Она снесла с постамента скульптуру Аллегория сладострастия, никто не пострадал. Ей было две с половиной сотни лет.
Ранее, несколько дней назад, в Ботаническом Саду упал величественный зеленый дуб, стоявший там более ста лет... Это ветер перемен, это время перемен. Вчера я шла по Синему мосту и двумя руками держала широкополую шляпу, и я почувствовала нечто особенное. Это был ветер, которого так многие боятся. Я же - нет...
На этой неделе я дважды заходила в кофейню. Вернее, третий раз сегодня, но по выходным тот бармен, о котором я рассказывала, не работает. Рядом много офисов, потому в будни перекресток двух узких улочек, рядом с которым находится кофейня, напоминает Нью-Йорк... Какую-нибудь улицу в даунтауне, где стрит-фуд, кофе и сигареты кажутся особенным удовольствием. В выходные перекресток становится почти безлюдным, скучным, мимо изредка проходят люди, озираясь по сторонам...
Я сидела в полном и желанном одиночестве и думала о том, что вечером пойду в Храм. День был пасмурным, но душным, как часто бывает на Манхэттене. Помню, я когда-то хотела дописать "Плавание" и вернуться в Нью-Йорк... Эта идея теперь для меня уже не та, она кажется чужой мечтой, все еще яркой и привлекательной, но я слишком давно живу в России. За пять лет в Церкви я еще более полюбила простую жизнь русского человека, который живет среди русских людей: как я полюбила церковных старух и совершенно разных людей, которые встретились мне за это время!.. Они вернули меня из воображаемого литературного мира к времяпровождению, где главное - не собственный бесконечный поток сознания, а нечто большее. При том оно напоминает уединение. Словно ты один в музее. Но Храм наполнен людьми, сверкают хрустальные люстры и сияет золото и драгоценные камни, которые так знакомы, будто я была ювелиром когда-то...
Но мне пора ложиться спать... Без двух минут полночь. Картина, которую я видела в Инженерном Замке, будет там до октября, и я смогу снова ее увидеть. Она для меня так важна, что дорогой к Замку я говорила себя: "Зачем ты так волнуешься?" И с лихорадочной иронией прибавляла: "Словно кто-то ждет тебя там. Тебя ждет только картина."
Вчера вечером я была в Соборе, где меня все знают. Нет, меня никто не забыл. И было чувство, что я ничего не утратила. Но при мысли о возвращении - хоть на один день! - в мой монастырь, я начинаю думать о том, как буду говорить с монахинями, и думать об этом невыносимо, воображать и планировать это бессмысленно, и я только замираю от чувства горькой печали - и не еду в монастырь.
Может так случиться, что про бармена я вообще ничего уже не расскажу, потому что рассказывать будет нечего. Но я придумала, какой подарить ему подарок. Для осуществления этой идеи потребуется время.
Я все еще ожидаю того дня, когда пойду учиться играть на ударке. Мне сказали ждать, и я жду. Это очень прозаично (к лицу прозаику), это искусство корнями вплетается в такую древность, что сравнима только с наскальной живописью. Кроме того, полезно для здоровья. К слову, я рассчитываю, что мое состояние от нескольких уроков значительно улучшится. Мне только интересно узнать, как сильно. Так было в Новокузнецке прошлой осенью: меня отправили печь просфоры, и от такого тяжелого труда мой позвоночник стал ровнее. Я говорю совершенно серьезно.
В этом мире столько всего удивительного - удивительных совпадений... Кто скажет, каким законам подчиняются эти силы?.. Недавно я нашла новые песни Тома Йорка - он презентовал их в мае, но я пропустила. Что случится дальше? Он всегда был для меня предсказателем. Я считала его избранником Аполлона. Теперь он поет: "We don't now what tommorow brings!"
Ах, еще... Мои волшебные туфли уже так заношены, что, боюсь, утратили свое свойство - исполнять желания. Конечно, я еще могу пройтись в них по улице, они по-прежнему красивы... Печально осознавать, но я останусь навсегда молодой. Мне снова стало так казаться в последнее время. Никогда я не буду вместо хромой монахини сидеть в белой галерее сказочного Храма... в черной длинной одежде, при виде которой люди чувствуют страх и восхищение. Но я могу сесть в электричку и вскоре увидеть монастырь на холме, и мать Татьяна при встречи спросит, была ли я за это время в Дивеево (как собиралась), и я отвечу с улыбкой: "Нет!" и ей станет весело, и она скажет что-нибудь запоминающееся, то, что я смогу передать другим.
Питер, 15 августа 2021
Подписывайтесь на мой канал! Читайте дневниковые записи и статьи об искусстве моего авторства! Пишите комментарии и ставьте лайки!
Плавание: повесть о вечной жизни на Манхэттене (первая глава)
"Фотоувеличение" - один из самых красивых фильмов в истории кино
"Под покровом небес" - лучший фильм Бернардо Бертолуччи