Пожалуй, свое введение я начну с банальных вещей, дабы подвести вас к основной мысли данного текста. Где место человека по отношению к другим людям? Спор по этому поводу приводит к двум крайним позициям: индивидуализм и коллективизм. Индивидуалист будет апеллировать к негативной свободе (свободе от чего-либо), ведь для него человек сам по себе самодостаточен. Коллективист же полностью отрицает самодостаточность индивида и рассматривает отдельного человека лишь как часть каких-либо объединений людей (нация, этнос, класс и т.д.). Я нахожу обе позиции ошибочными. Для коллективиста ужасна мысль о том, что любая социальная группа, к которой мы апеллируем, это всего лишь – собрание индивидов, но это так. Коллективизм порождает социальную тюрьму, в которой от индивида требуется быть готовым пожертвовать всем ради «национальных интересов», «исторических миссий» и «общественного блага». И мы видим на исторических примерах, как это зачастую приводило к гильотинам, ГУЛАГам и Освенцимам. Но индивидуализм я нахожу не менее ложным. Индивидуалист рассматривает человека как атом, нечто неделимое и целостное, окруженное забором «свободы», который заканчивается свободой другого. Но мы не живем изолированно от других людей, находясь только в созерцании внешнего мира (Позволю себе сделать допущение, что солипсизм все же ложен). В повседневной практике мы постоянно взаимодействуем с другими, такими же как мы индивидами.
По этой причине я занимаю в этом споре персоналистскую позицию. Она заключается в том, что полнота личности раскрывается в его связи с другими людьми. Эта связь носит характер общения. С этим и связана основная проблема, которую я бы хотел наметить в данной статье: любое ли общение раскрывает нас как собеседника в полной мере? Мартин Бубер делал различие между 2 формами существования (как и общения): монолог («Я-Оно») и диалог(«Я-Ты»). Ниже я попробую вкратце описать эти две формы и показать, по крайней мере как мне это видится, преимущество диалога над монологом.
Форма монолога предполагает субъект-объектные отношения, то есть мы относимся к другому как объекту познания, инструменту, средству. Это не равные отношения, а эгоцентричные. В паре «Я-Оно» Я выше Оно (или Он / Она). В монологе нам нет дела до объекта наших отношений, до другой стороны нашей связи. Он находится извне и даже если мы открываемся ему, то сами не хотим его выслушать. Как отмечал еще нелюбимый мною гуру современной этики успеха Дейл Карнеги: мы слишком любим говорить о себе. И это так свойственно монологу! В монологе для нас человек не цель, а средство, для того чтобы навязать свое мнение, выговориться, отгородиться, навязать ему свой продукт и т.д. Монолог может принимать три формы (позволю себе дополнить Бубера, который выделял только первые две): радикальная нетерпимость, радикальная толерантность и корысть.
В первом случае для нас не важен объект нашей связи, мы не хотим открывать свой внутренний мир и вникать во внутренний мир другого человека. Для нас важно навязать свою точку зрения другому. Я в таком случае рассматриваю себя как обладателя безоговорочной истины, которую должны принять другие. Таковы религиозные фундаменталисты и идеологические фанатики. Для них безразличен собеседник, они преследуют цель навязать свою идеологическую или религиозную догму. Они не хотят понять его, выслушать его точку зрения, они всего лишь хотят пополнить ряды своих сект, партий, кружков по интересам и т.д.
Тут читатель может заподозрить меня в плюрализме (позиция, согласно которой любое мнение равноценно и равноправно). Отнюдь, толерантность в том виде, в каком она наиболее распространена, для меня также чужда. Нет, я вовсе не противник веротерпимости и свободы совести, как раз я выступаю против вмешательства государства в наши головы. Но для меня толерантность становится проблемой, когда за ней кроется полное безразличие к собеседнику. Толерантность не ведет к диалогу, а напротив, еще больше замыкает «Я» в себе. Вы можете иметь какое угодно мнение, но оно безразлично для меня, как и безразличен сам собеседник. Исповедуйте какую вам угодно религию или будьте привержены любой идеологии, главное - будьте терпимы к другим мнениям и не лезьте в мою голову. Эта терпимость оборачивается в позицию «моя хата с краю», бегство от диалога с другим, попытки выразить свое мнение и выслушать мнение другого.
Но гораздо более страшным видом монолога для меня является монолог корысти, которым пользуются маркетологи, рекламщики, политики и т.д. В отличии от монолога нетерпимости, монолог корысти не претендует на какую-либо истину, здесь сугубо вопрос пользы говорящего или пользы его компании/партии. В отличии же от монолога терпимости, который пассивно устраняется от диалога, монолог корысти хочет активно влезть в вашу голову. Так в чем же суть этого монолога? Суть в манипуляции, чтобы «Оно» купило товар, который предлагает «Я». И это не обязательно понимать в буквальном смысле, хотя маркетинговые технологии в первую очередь относятся к этой форме. Но я приведу другой пример, связанный с моей специальностью. В такой форме политики общаются со своим электоратом. Я снова сделаю тривиальное высказывание, но большей части политиков нет дела непосредственно до интересов своих избирателей. Политики дают громкие обещания, имитируют деятельность по решению проблем населения, патриотизм, озабоченность жизнью людей и приверженность национальным мифам. Как часто политика можно увидеть на литургии в Пасху, но вряд ли вы его увидите в обычное воскресение на богослужении! А тем более вы его увидите в Бессмертном полку на 9 мая, но вряд ли увидите, как в обычный будний день он решает проблемы ветеранов! В реальности для политика проблемы населения и публичная повестка — лишь средство для того, чтобы получить место у кормушки. Для него нет отдельного человека с его проблемами. Для политика существует анонимная людская масса, которая нужна ему для поддержки, и которую нужно чем-то купить. У типичного политика нет своего собственного мировоззрения, у него есть лишь имитация мировоззрения. Поэтому они так часто прибегают к услугам имиджмейкеров и политтехнологов, чтобы сконструировать привлекательный образ для населения. Ведь в политике так невыгодно быть самим собой и искренне говорить со своим избирателем, не правда ли?
Но теперь я перехожу к диалогу. Чтобы понять, что такое диалог, приведу слова из предисловия русскоязычного перевода последней энциклики папы Франциска «Fratelli tutti» ( «Все – братья»): «Иначе говоря, встреча с другим на своем пути требует признания разности, не доходящей до противопоставления, и общности, не доходящей до обобщения». Цель диалога заключается не в том, чтобы переубедить, навязать свой товар или просто обменяться вежливыми формальностями. Нет, первой необходимой предпосылкой диалога является наличие свой позиции. Второй, не менее важной, предпосылкой диалога является готовность услышать и понять позицию своего собеседника. Для этого мы должны понять, что мы все безусловно – разные. Мы не должны ужасаться, когда человек не согласен с вами или не живет таким образом жизни как вы. Но у нас есть что-то общее, что позволяет нам принимать собеседника как равного себе. И, наконец, третьей предпосылкой для создания настоящего диалога является заинтересованность в том, что скажет тебе твой собеседник. Соблюдение этих трех предпосылок, позволяет нам построить диалог.
Диалог — это равноправная форма общения, когда пара «Я-Оно» заменяется на пару «Я-Ты». Ты в отличии от Оно приобретаешь ценность для Меня и интересен Мне сам по себе. В диалоге мы открываем собеседнику свой внутренний мир, состоящий из культурного происхождения, биографии, идентичности (кем мы себя считаем), ценностей. И одновременно мы готовы искренне проникать во внутренний мир своего собеседника. При этом, в диалоге нет места манипуляции, ведь главной целью этой формы общения является сам собеседник. Но как я уже упоминал выше, человек – это не только его внутренний мир, полнота человека раскрывается в его связи с другими. Монологическая связь не позволяет мне полностью раскрыть свое Я перед Оно, даже если мне так сильно нужен человек, которому я бы хотел сесть на уши! Вряд ли собеседник позволит сесть себе на уши надолго, если он не будет услышан. Но только в настоящем диалоге, в этом взаимопроникновении, Я раскрывается полностью перед Ты. Ведь кардинальное отличие монолога от диалога состоит в том, что в диалоге рождается взаимность, внимание к другому и искренность, которой так не хватает в монологе.
В заключение мне бы не хотелось оставить читателя лишь перед голым пафосом своих размышлений. Поэтому я сделаю две, на мой взгляд, важные оговорки. Конечно же диалог — это не та форма общения, к которой мы привыкли в обыденности. Диалог – это ответ не на вопрос «что есть?», а скорее на вопрос «как должно быть?», некий идеал общения с людьми. Конечно, я предчувствую скепсис некоторых моих читателей по поводу возможности постоянно находится на высоте этой формы общения. Не буду лукавить, я сам лишь с небольшим числом людей могу поддерживать эту форму, да и то, не всегда долговременно. Непостоянство все же один из наиболее распространенных наших пороков. Поэтому я бы хотел избавить своего читателя от чувства наивности, которое могли оставить мои размышления. Идеалы нужны нам не для того, чтобы их реализовывать здесь и сейчас непосредственно в полной мере, но скорее, как то, к чему мы должны стремиться в нашей жизни, чтобы ее изменить. И после открытия для себя буберовского понимания диалога, я наконец смог сформулировать в своей голове идеал общения с другим, и хотел бы поделиться им с вами в виде этой небольшой статьи. Поэтому я и написал ее. Я все же убежден, что нам всем необходимо учиться диалогу.
#коммуникация #этика