Я лет пять работал на разных радиостанциях, иногда на двух-трёх внахлёст. Я вообще человек устный: говорю легче, чем пишу, и часто в разговоре или лекции обнаруживаю у себя во рту мысли и идеи гораздо более глубокие и неожиданные, чем те, которые когда бы то ни было бывали у меня в голове. Так что работа эта была приятной.
Но был в ней и странный элемент шизофрении: сидишь ты такой, значит, в звуконепроницаемой коробочке и страстно, бодро, весело гонишь в микрофон какие-то какие-то искромётные телеги, которые, как предполагается, кто-то на том конце услышит непременно. Но сам никого не видишь. Можно поглядеть на скучающего звукооператора, но это не очень помогает. Воображаемые радиослушатели гораздо бодрее и веселее. Если не представлять, что им всё это слушать нравится, твое сидение в коробочке становится совсем уж безумным. Причем потом когда-нибудь они непременно тебе напишут, позвонят, сообщат в чём ты прав, а в чем неправ по их просвещенному мнению, но это будет потом, пока что ты записываешь будущий эфир.
Пару раз мне везло попасть на прямые эфиры к настоящему профи, выдающемуся писателю и создателю постоянных авторских программ на разных волнах. Когда я слушал его по радио, то ужасно завидовал тому, какие его слушают умные и неравнодушные люди. Почти каждый свой речевой период он начинал с зачитывания смски: "Анатолий из Мончегорска спрашивает, что я думаю про новый перевод Пруста. Мне кажется, что это выдающаяся работа, особенно четвертый том, который ещё пока не вышел из печати, но мне посчастливилось с ним познакомиться благодаря личному знакомству с переводчицей".
А потом я пришёл по его приглашению в студию и пронаблюдал всю эту процедуру вживую. Крупный отечественный классик входил в студию, выключал первым делом монитор с смсками, упирался недвижным взглядом в глухую стену и начинал: "Марина из Альметьевска спрашивает нас, не утрачены ли традиции анапеста в современной поэзии. Ну что вы, Марина, мастеров анапеста не меньше, чем любителей амфибрахия!".
Работа на радио приучает к смирению и самостоятельности мышления: сам себе интересный вопрос не задашь — не о чем и поразговаривать. И всё-таки спрошу назло радийной картине мира:
А ВЫ БЫ КАКУЮ КНИГУ ХОТЕЛИ ПЕРЕЧИТАТЬ?
Учтите, если вы не отзовётесь, мне придётся отвечать Трифону из Камчадальска