9 декабря 1995 года.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, август 2021.
Мне давно пришло в голову, что одна из естественных функций историка, а возможно и шире, любого исследователя или преподавателя гуманитария — это функция сохранения семантики понятий, а также ее восстановление, если она исказилась по тем или иным причинам. Я преподаю в той или иной форме уже почти четверть века и первоначально не задавался целью восстанавливать значения различных понятий. Одно искаженное понятие — это понятие «империя». Это понятие подверглось очень серьезному искажающему воздействию политического мира XIX столетия. Тогда появились словосочетания «империалистическая тенденция» и «имперские амбиции». Потом окончательно во всем «разобрался» марксизм-ленинизм, нашедший наиболее причудливое объяснение, правда, не понятия «империя», а понятия «империализм». И тогда империя окончательно слилась с империализмом. А XX век в своей кажущейся борьбе с марксизмом превратил эти термины в одно из принятых в обществе наименований нечистой силы.
Вместе с тем это понятие существовало. Империя не путалась с другими государствами, а император — с другими вполне независимыми государями. Например, в поэтическом, точнее, посвященном поэтике трактате «Младшая Эдда» Снорри Стурлусона можно увидеть, что исландец XIII века не ошибался даже в том, какие эпитеты приложимы к императору, а какие могут доставаться конунгу. Теми, которыми пользовался цезарь (император), конунг пользоваться не мог. И в дипломатической практике XIX столетия можем заметить, что императору и императорскому флагу (штандарту) принадлежал иной артиллерийский салют. В конце концов это было вытеснено универсальным, усредняющим, так называемым «салютом наций». Но еще относительно недавно, в обозримом прошлом это тоже было совсем не так. Каким-то образом императорский ранг выделялся.
Из-за императорского ранга иногда веками продолжались дипломатические противостояния, а возникали и более серьезные конфликты. Хотя сегодня речь пойдет почти исключительно не о России, одно из событий русской истории очень легко исправить, подвергнуть сомнению привычную справку в учебниках, энциклопедиях, въевшуюся в наши представления. Это основание Российской Империи, якобы происшедшее в 1721 году. Не было такого основания. Было только принятие царем Петром Первым равноценного, но западного титула «император». А как это доказать? Очень просто. Петру никто не сопротивлялся. А вот когда Иоанн Третий принял титул «царь», сопротивлялись все. Но Иван был мудр, осторожен во внешней политике, он обходил эти пеньки. А его полоумный внук, первый тиран в нашей истории, Иван Четвертый срывал важные переговоры, если не указывали его полный титул. Почему же сопротивлялись титулу «царь»? Да потому что, признав царем, признавали императорский ранг, а признавать не хотели. Но к началу XVIII века все уже признали императорский ранг за монархом России. И всем было все равно, как именно при сохранении ранга будет титуловаться Петр. Вот никто и не сопротивлялся. Так что не было учреждения Российской Империи. В 1721 году было только принятие титула западного образца, как ежели бы стрелецкого полуголову велеть именовать «подполковником», нет, не «подполковником», а «субколонелем».
Все это заставляло бы людей думать, но чаще всего люди думать не хотят и отвечают, что империя — это «крупная держава», «могущественная держава», иногда добавляют, что это «агрессивная держава», «стремящаяся распространить свое влияние». Вообще-то все державы стремятся распространить свое влияние. И разные державы бывают агрессивными, иногда даже очень маленькие. То есть, типология империи не получается, не вытанцовывается.
Современная политология предлагает к рассмотрению три типа государства — унитарное государство, федерация и конфедерация. Стало уже привычным считать конфедерацию государством, хотя можно было бы и поспорить. Скорее всего, это не так. Конфедерация — это некое объединение государств. Государство — это субъект конфедерации. Тогда остается только два типа государств — унитарное и федерация. И вот я вам сейчас с легкостью продемонстрирую, что империя по своей структуре не укладывается в эту дуалистическую систему, ибо обладает чертами и того, и другого типа, а также кроме того другими чертами. Тем самым я обосную, что империя — это как минимум особый тип государства.
Пришел я к этой мысли впервые почти четверть века тому назад. В 1971 году издали сборник в двух томиках без номеров. Я всегда на него ссылаюсь. Один томик назывался «Рабство в западных провинциях Римской империи», а другой, соответственно, «Рабство в восточных провинциях Римской империи». Не помню, когда я взял его в руки. Зачем его купил, даже не очень понятно, античником я быть не собирался. Я был студентом. Мне нужен был материал по провинциям империи. Это 5-й том Моммзена, конечно. Я начал листать. Было скучно, конечно. Вообще всегда скучно углубляться в эту социально-экономическую трясину, которую нас заставляли выдавать за историю в советское время. Но сделано было добротно, у нас ведь была мощнейшая историческая школа. Короче говоря, скучновато, но добротно. И вот я вгрызаюсь в этот добротный материал и с изумлением вижу, что никакого универсального рабства не существовало. Универсальное рабство в масштабах одной эпохи, достаточно короткой, только в одной Римской империи — это миф, нонсенс. Вот эти огромные латифундии с толпами рабов из школьных учебников вообще-то бывали, но мало где, только в Италии и немножко в Северной Африке. В Элладе же было мелковладельческое патриархальное рабство. В Иудее было ветхозаветное рабство со всеми его условностями и с обязательством господина в юбилейный год отпускать раба, или раб добровольно заявлял, что он отпускаться не хочет, со всем этим протыканием уха шилом и тому подобными вещами. А в Египте в то время так и вообще рабов не было. И вообще сомнительно, что в Египте были рабы. Ну, когда-то были рабы, но иноплеменники. В то время там были, скорее, крепостные крестьяне. «Но тогда там же был феодализм! — приходит в голову студенту страшная ересь, — Этого же не должно быть!»
И главное, что я вытащил из этого, что у всех провинций был свой совершенно неповторимый уклад, включая юридические нормы, хотя универсальные нормы, скреплявшие имперский организм, кончено, тоже были. И то было очень удобно римлянам, потому что римское право вообще удивительно тотально, оно легко распространяется, потому что разумно. Это большая удача римлян — создание римского права. Это был первый момент.
Сам же титул «император» ровным счетом ничего не значит для нас с вами. Это просто почетный титул еще республиканского полководца, а «империум» значит высшая власть. В Византии, когда официальным языком стал греческий, его заменил титул «василевс». Это просто царь. И у нас просто «царь», от имени Цезарь, о чем уже давно забыли.
Но есть и титулы, которые прямо указывают на сущность империи. Так на протяжении нескольких тысяч лет, начиная по крайней мере с VII века до нашей эры, император Персидский, точнее, конечно, Иранский, ибо государство называлось Иран-Шахр, носил титул «шах-ан-шах», то есть царь царей. Есть еще одно имперское образование с совершенно аналогичным титулом. Это Эфиопия, там император — «негусе негест», то есть негус негусов. Это что? Это как генеральный секретарь в понимании тети Дуси? То есть не секретарь по общим вопросам, а здоровый, толстый секретарь размером с генерала? Сверхтитула придумать не могли? Ничего подобного! Они же не были такими идиотиками, как наши марксисты. Титул «царь царей» означал, что могут быть и просто цари. Например, Армянский царь был вассалом царя царей Ирана, были также просто негусы в эфиопской системе. То есть, в Эфиопии была та же самая структура в совершенно других историко-культурных условиях.
Таким образом, империей мы можем назвать только государство, включающее и по большей части состоящее из провинций, областей, сохраняющих свой неповторимый культурный облик. Вот ныне некоторые патриотические деятели, перепуганные центробежными тенденциями, заявляют, что они против национально-республиканского деления в России, что они только за губернии. О да, «губерния» — жутко патриотический термин, русский до нельзя! А чем он лучше новообразования наших демократов с их «мерией»? Ведь в России «мерия» — это, конечно, место, где мерины стоят. Я не знаю, чем лучше. Но мы готовы, утверждают эти лидеры, предоставить им культурную автономию. Однако они под «культурой» подразумевают несомненно то, чем ведает министерство культуры и что финансируется по остаточному принципу. Хотя кто-то и насчитал шестьсот попыток дать термину «культура» дефиницию, культура — это в общем-то все, что не природа, это результат всей жизнедеятельности человека и одновременно его среда обитания. К этому определению сейчас приблизились так или иначе очень разные философы и культурологи. Потому я под культурой имею в виду не то, что эти патриотические деятели, а именно неповторимый уклад жизни. В разных империях это выглядит по-разному. Где-то больше различий в культуре, где-то меньше, у какой-то провинции есть свой царь, у какой-то нет, потому что они в разных условиях, при разных обстоятельствах вошли в состав имперского организма.
Вот в Германскую империю 1870 года все вошедшие в нее части сохранили свою систему власти во главе с королями, как в Баварии, герцогами, как в Вюртемберге, или в качестве вольных городов, как Гамбург. Один из королей стал императором, оставаясь королем Пруссии, в том числе. В провинции может быть своя денежная система, что не редкость, кстати сказать. Касимовское царство в составе Русского царства чеканило свою монету. В провинции есть обязательно нечто неповторимое, что устраивает самих провинциалов. И построить империю можно лишь тогда, когда это условие соблюдается. Россия дала бы много примеров империи вплоть до начала XX века. Она погибла в 1917 году. Примеров много. Сами найдете. Если материал покажется вам интересным, я прочитаю отдельную лекцию только о России. А сейчас еще пример нерусский. Иран был первой вполне удавшейся империей в мировой истории, древнейшей. Попытки были и до Ирана. Вы не можете не помнить, что по побережью Малой Азии, даже северной Сирии, по южному побережью Понта жили греки. Естественно, эти греки оказались подданными державы Ахеменидов, начиная с Кира Великого. И что? А ничто. Они продолжали жить в полисах. Полис — излюбленная, единственно возможная среда обитания эллина, которую он сам под себя создал. Полис остался неприкосновенным. Они все были подданными царя царей, но замечали то не всегда, а в полисе жили каждую минуту. И то давало потрясающие результаты. Когда Александр Великий влез-таки разрушать Персидскую державу, хотя его поход был объявлен общеэллинским делом, эллины малоазийские остались верны царю царей и дали ему свои войска. Их войска даже участвовали в битве при Гавгамелах. Вот замечательный пример поведения и, что называется, отдачи.
А как формируют империи? Условие формирования империи — терпимое и достойное обращение с подчиненными народами, включенными в состав империи, со стороны народа имперского. Пример. Римляне начали строить империю давно и к концу Пунических войн, задолго до официального названия «Римская Империя» из школьных учебников Рим уже был империей. Не монархия сделала Римскую республику империей, а империя потребовала установления монархии. Раз были провинции, значит, была империя. Так вот, провинции были разных рангов, они по-разному управлялись. И римляне как великие администраторы прекрасно этим манипулировали. Они, например, дали титул «друг и союзник римского народа» какому-нибудь Югурту Нумидийскому. Только не подумайте, что он и в самом деле был другом. Этот титул означал вассал. Это значит, что будешь готовить вспомогательные войска, продовольствие для легионов, если живешь у моря, то с тебя флот потребуют. Это довольно обременительно. Казалось бы, Карфаген делал то же самое. Карфагеняне вообще всегда воевали чужими руками. У них единственной национальной частью в армии была аристократическая Священная дружина. Все остальные были не пуны в их армии, а кто угодно. Но что такое Карфаген? Это безнравственная торговая олигархия. Им нужны были ливийские легионы, они обещали ливийцам: «Получите, ребята, карфагенское гражданство после победы». И вот победа, а карфагенское гражданство не дали. Рим же не предавал союзника никогда! Даже в самых тяжелых для Рима условиях. И то запоминалось.
Гражданство. Опять-таки умные ребята были римляне. У них же было несколько ступеней гражданства! Было италийское гражданство, было латинское получше и наконец недосягаемое римское, при котором вокруг головы нимб вырастает. Что отвечает апостол Павел при задержании? «Я римский гражданин». Золотая формула. Что это значит? Что пороть нельзя, пытать нельзя, казнить можно, но с уважением, то есть не распять, а усечь мечом. И опять-таки, если в провинции, то тоже нельзя, надо прежде уважительно этапировать в Рим. И вот Павла этапируют. И как мы знаем из Книги Деяний, он на этапе обращает тысячи новых верных к свету христианства. Согласитесь, что это был не советский этап. Таково было обращение с арестованным римским гражданином в имперские времена. Римский гражданин где угодно был римским гражданином, даже у Парфянского царя. У того было положено всем послам на корячках ползти к царю, а римский посол на ногах шел к царю и только отдавал вежливый поклон.
Еще пример. Он был опубликован. Кто уже читал «Империю», простите мне повтор, потому что слишком хороший пример. Это Самнитские войны. Из-за чего велись Самнитские войны? Инициаторами были самниты, не римляне. Рим уже был силен. Самниты боролись за свою независимость? В школе так и объясняют это для дурачков. Ничего подобного. Просто самниты с мечом в руках требовали предоставления им латинского гражданства, а Рим задерживал его, потому что самниты в отличие от цезальпинских галлов были недостаточно надежны. И вот пример для сравнения из нашей действительности. Если бы сейчас какая-нибудь Чечня объявила нам войну по поводу непредоставления чеченам гражданских прав, я бы считал, что с Россией все в порядке. Но я так не считаю. А вот с Римом было все в порядке. Вот так вели себя римляне.
Правда, была романизация. А что такое романизация? В негреческих областях, конечно. Романизировать эллинов римляне, конечно, никогда не осмеливались. Но романизация была. Что это для кельта, африканца или нумидийца того же? Это строительство дорог, а также акведуков, амфитеатров, театров и городских советов (буле). Что значит строительство дорог? Они были очень дорогими. Провинциалы строили дороги в своих пределах. Это было дорого, тяжело, трудоемко. Нужно была много рабочей силы. Римские дороги служат до сих пор. Их толщина покрытия в сравнении с современными дорогами раза в три толще. Траншею надо вынуть, чтобы заложить основу. Но каждый провинциал, даже если брюзжал, все равно строил их не из-под палки, потому что он знал, что почту может содержать только империя, что если через границу полезут какие-нибудь варвары, то по его дороге уйдет почта, а обратно придет стальная римская когорта, и будет порядок. Если мало будет, придет легион. То есть, основная идея империи после определенной автономии провинций — это идея общего блага. Империя живет, если народы чувствуют идею защиты общего блага. Исходя из идеи общего блага, скрепляющую империю, империя еще и арбитр. Отношение к империи, как к арбитру, сложилось давно и утрачено было поздно, недавно. Когда скончался император Всероссийский Александр Третий, во французском некрологе было сказано: «Европа почувствовала, что в его лице лишилась арбитра, который всегда руководствовался идеей справедливости». Александр Третий был так хорош? Да, он был хорош, но главное — он был просто настоящий император. А то, что любая, даже худшая из империй в любой период выполняла функцию международного арбитра лучше, чем эта Организация объединенных наций (ООН), я мог бы доказать вам сотнями примеров. Об империи так не шутили: «Знаете, что это такое, когда на дверях написано два ноля и «М»? А еще бывает два ноля и «Ж». А два ноля и «Н» — это ООН».
Это не значило, что когда-нибудь империя собиралась захватить весь мир, как сейчас «цивилизованное сообщество» хочет. Насколько я знаю, посягал на это только Александр Македонский. И у него-то как раз империя не получилась, с треском развалилась через четыре года поле его кончины. Не владычество, а первенствующее положение. Это совсем не одно и то же. Вот откуда разные кеннинги в «Младшей Эдде». Вот пример из очень любимого мною Клайва Льюиса. Хотя он как англичанин не так связан с имперской традицией, с имперским наследием, как мы с вами, тем не менее прочитайте его «Мерзейшую мощь», третью часть его космической трилогии. Там просыпается проспавший много сотен лет Мерлин и узнает, что нынешней Англии XX века грозит демоническое порабощение. Он начинает подавать советы: обратиться к королю, к рыцарям, к епископам. Но ничего не годится, плохо дело, в Англии нету своих сил. «Ну, тогда воззовем к тому, чей долг восстанавливать королевства и низлагать тирании, воззовем к императору», — говорит Мерлин. Это написано в 50-е годы XX века. Это совсем новенькая книжечка. Прочитайте «Мерзейшую мощь», это стоит прочитать. Это тоже связано с идеей общего блага.
Идея общего блага была доведена римлянами до уровня идеи универсальности, хотя был баланс Рима и Парфии. Идея универсальности, то есть вселенскости, хотя вовсе не всевластности пережила надолго саму империю, она досталась по наследству Византии, а потом России, она была восстановлена Карлом Великим, а затем Отто Великим в Западной Европе и тоже просуществовала долго как Священная Римская империя германской нации. Задумайтесь на секунду. Как же так получилось, что лучшие римские императоры были гонителями христианства, а худшие не были? Да, да, лучшие, вне всякого сомнения. Марк Ульпий Траян Наилучший был, а не был гонителем как раз Домициан, известный тиран и прохвост. А парадокса нет. Неважно даже, кто провоцировал гонения на христиан. Важно, почему они так легко отзывались. А все дело в идее универсальности, дело в том, что универсальность империи вступила в лобовое столкновение с универсальностью церкви. И примириться они могли только одним способом, сделанным в конечном счете от Константина Великого до Юстиниана Великого, от христианизации императора до идеи христианского царства, опирающегося на принцип симфонии — созвучия церкви и христианского государства.
Для симфонии мало времени. Есть прекрасная разработка — «Воссоздание Святой Руси», автор — Антон Владимирович Карташев. Книга написана выдающимся историком, автором «Вселенских соборов», «Очерков по истории Русской церкви» и так далее. Написана в 50-е годы, в предсмертные годы, а у нас она была издана в 1990 году и в общем не редкость. Так что, если вас заинтересуют взгляды на симфонию христиан западных и христиан восточных, а также протестантская коррекция, то вы все найдете у Карташева.
Так вот, идея христианского царства укрепила империю на редкость. А идея общего блага никуда не ушла, она осталась. Например, именно идея общего блага притягивает к христианской империи нехристианские народы, как мусульман России или буддистов калмыков. Идея общего блага — обязательное условие существования империи. Но, когда возникла идея симфонии и сложилось христианское царство, возникло еще одно — служение империи превратилось в часть христианского долга. И вот смотрите сами. В 1204 году все было готово к тому, чтобы империя погибла. Крестоносцы взяли Константинополь, и сил особых на воссоздание империи не наблюдалось. Имперский этнос ромеев, которые называли себя римлянами, хотя мы говорим «византийцы», а в общем средневековых греков устал, состарился. Этносы имеют возраст. Полководца Аэция назвали «последним римлянином». Через несколько лет после его убийства пал Рим. Не стало последнего римлянина — не могло быть и Рима, естественно. Имперский этнос ромеев просуществовал около 13 веков, он действительно состарился. Тем не менее происходит почти невозможное. В 1261 году провинциалы во главе с Михаилом Палеологом восстанавливают империю, выгоняя крестоносцев. И Запад съел это за милую душу, без радости, но съел. Была восстановлена законно существовавшая империя. И еще двести лет (1261-1453) длится затянувшаяся агония. Эта агония дает импульсы у нас эпохе Рублева, а на Западе итальянскому Возрождению. Это заметная агония. Так вот, еще двести насыщенных лет. Идея оказалась в состоянии продлить на пару столетий жизнь имперского организма, почти только одна идея. Это парадоксальное государство — Палеологовская Византия. Она дотянула до того, чтобы передать эстафетную палочку имперского скипетра в русские руки.
Империи распадаются? О да, распадаются. Четыре года назад я услышал по телевизору радостную декларацию: «Все империи распадаются! И сейчас распадется последняя», —говорила молоденькая журналисточка, очень хорошенькая. А мне в голову пришла, простите, повторяюсь, грустная мысль, которую я высказал в экран телевизора: «Милочка, в этом мире все распадается. Ты тоже распадешься, и довольно скоро, к сожалению». Империи же живут гораздо дольше, среди государств они долгожительницы. Если даже не брать отражение в мусульманском Иране, иранская имперская идея от начала Ахеменидов до конца Сасанидов прожила 14 веков. Вот вам срок существования империи. Как минимум тысячу лет мы должны отвести Византии. Мало получится у России, с Ивана Третьего, с конца XV века, но кто поручится, что Российская империя не восстановима? Падения бывали и у других империй.
Признак универсальности Римской империи отразился поразительно в мировой истории. Это римское право. На нем лежала печать универсальности, и его приняли сначала народы-наследники античного мира, а затем постепенно все народы мира принципиально других культур. В конце концов, юристы китайцы и японцы тоже изучают римское право. В Средние века, между прочим, до появления университетов в Западной Европе в XIII веке полноценным юристом был тот, кто имел диплом императорской школы. Понятно почему. Это не значит, что он служил императору. Универсальная власть зафиксировала универсальность его правоведения. Само понятие «университет» есть отражение принципов универсальности веры вселенской церкви и универсальности Римской империи. Универсальность знания, университет есть средневековое отражение римской идеи.
Итак, наличие провинций всегда отличает империю от унитарного государства. Таким образом, унитарное государство не есть империя. Наличие стрежневого, имперского, лидирующего этноса отличает ее от федерации, в которой стрежневого этноса может и не быть. Так что, самым строгим образом, империя — это тип государства.
Есть еще одно условие. Что еще всегда применялось для того, чтобы имперский организма успешно существовал? Имперская элита. До персов это попробовали ассирийцы. У них империя не удалась. И не удалось из-за чрезмерной жестокости ассирийской власти. Если хочешь построить империю, не надо обтягивать главные ворота столицы Ниневии кожей побежденных врагов. Это дурно кончается. Потом приходят три сильных врага и никакой Ниневии не остается. Но формировать имперскую элиту, вводить в состав аристократии представителей знати других народов начали уже ассирийцы. Это универсально, это делали все. Опять-таки не трогая русский материал, кто были, например, самыми знаменитыми полководцами германской средневековий империи, которую мы знаем как Австрийскую? Чистокровный чех Валленштейн, у которого фамилия по замку, без капли немецкой крови, и чистокровный итальянец Раймондо Монтекукколи. Это не привилегия какой-то одной страны, это имперская черта, это имперская универсальность, если хотите.
А как империи заканчивают свою историю? Двумя способами. Либо это старость имперского этноса, либо измена имперского этноса своему предназначению, отказ от имперской роли. Так произошло с австрийцами, с южными германцами, и произошло то не в 1918 году, а в 1863 году, когда венгры получили особые права и Австрия превратилась в Австро-Венгрию. Все, после того империя была кончена. Славяне того никогда не простили бы и не простили. То была действительно наглость. В империи жило примерно 40% немцев, 10% венгров и 50% славян. И притом венгры получают особые права, а славяне нет. Я искренне удивлен, что империя после того протянула еще полвека.
Это произошло с турками. Вестернизируясь, они отказались от имперской роли и начали выстраивать национальное государство. Это довольно дорогое удовольствие. Это дорого обошлось окружающим — геноцид армян (два геноцида со всеми промежуточными станциями), геноцид ассирийцев и нынешний геноцид курдов. Выстраивая мононациональное государство, бывшие турки Османской империи вырезают последний мешающий народ — курдов. И поскольку турки очень выгодны Западу, Запад закрывает на это глаза.
По-видимому, отказ от империи произошел и в России, но в России до сих пор непонятно. На уровне самосознания мы еще не решили, что такое Россия — Российская Империя, СССР, РСФСР или еще что-то. Пока того не решил сам имперский народ, я не могу подвести черту. Может быть, империя будет восстановлена. Лучше, если будет восстановлена, потому что иначе возможен турецкий вариант. Если русские решат, что Россия — это и вправду РФ, тогда они разберутся с 15 процентами национальных меньшинств и лишних выкинут заграницу. Зачем же русским лишние, если государство национальное? Как и в Турции.
И последнее замечание. Желающих, чтобы империи были, всегда больше, чем не желающих по очень простой причине. Мне удалось найти некоторую универсальную закономерность. Она была опубликована. Я приму любые возражения. Мне будет даже интересно, если кто-то найдет исключения из правила. Но примеров того, что правило работает, видимо-невидимо, и во всех империях. Закономерность очень проста, это закономерность межэтнических отношений. Выглядит она примерно так — малый народ всегда с большим против среднего. Как только империя погибает, средние народы тут же начинают дурно обращаться с малыми. Вот и все. Потому не допустить гибели империи старается не только имперский народ, но также вся огромная совокупность малых. Вот и все, что я мог сказать об империи вообще.
Публикация моей «Империи» вышла в антологии нового российского самосознания «Иное», только что изданной. Журнальный вариант с очень незначительным сокращением есть во 2-м номере ежеквартального журнала «Новая Россия» за этот, кончающийся год. Русский материал и разбор, почему СССР не был империей, напечатан в журнале «Родина» №7 за этот год.
Благодарю вас.
Ведущий: Большое спасибо. Прошу вопросы.
Вопрос: Испания сейчас — это унитарное государство?
Ответ: Испания, безусловно, унитарное государство, но с национальными меньшинствами. Это видно по тому, как неудачно они наложили на унитарное государство федеративную сетку. Это не привело ни к чему, кроме постоянных склок и дикого роста бюрократии, потому что провинциальную бюрократию просто скопировали с мадридской.
Вопрос: Это неудачное унитарное государство или неудачная империя?
Ответ: Это не империя, безусловно. Они наложили федеративную сетку на государство, которое до того уже было унитарным. Вот Швейцария — настоящая федерация. Она построена снизу, от кантонов. А в Испании федерацию почему-то сделали сверху в уже существовавшем государстве.
Империй вообще очень мало. Колониальные державы я таковыми не считаю. Потому «Британская империя» в некотором смысле самозванка. Разумеется, некоторые черты имперские у нее были. Но прав именоваться «империей» у Британии не намного больше, чем у Нидерландов.
Вопрос: Как при таком отношении к ООН, Владимир Леонидович, вы оцениваете с имперской точки зрения роль Священного союза?
Ответ: По результатам роль Священного союза я оцениваю довольно плохо. В основание Венского конгресса было положено благородное установление — незыблемость европейских легитимных государств. А как определялся легитимизм, вы же знаете. Легитимной могла считаться только к тому времени уже существовавшая династия. Потому грекам, например, навязали Оттона Баварского, потому что у них не находилось достаточно легитимного правителя. Потому Польша могла сохранить свою целостность только благодаря России, только в качестве Царства Польского. Поляки до сих пор подозревают, что их поработили, а на самом деле их спасли. Если бы Александр не повесил нам на шею Царство Польское, Польшу снова разрезали бы. Это единственное, что могло ее ждать. Принципы Конгресса были довольно ложными, они приводили к массе проблем именно для малых народов, их это страшно обижало. То была как раз не имперская тенденция, то была вредоносная, «предООНовская» тенденция — взять все и заморозить на текущий момент. А историю нельзя заморозить.
Вопрос о монархии.
Ответ: Во-первых, я не политолог. Темы «Виды государств» я касался в этой лекции. Видите ли, в чем дело. Монархия чрезвычайно удобна, потому что она имеет мощный консолидирующий потенциал. Но видов монархий видимо-невидимо. Надо избавляться от ложного представления, что монархии бывают либо конституционными, которые появились в конце XVII века, либо абсолютными, которые появились в конце XVI века. А ведь монархии существовали несколько тысяч лет до того. Национальная традиция Россия — сословно-представительная монархия. Демократическая составляющая в наших политических принципах имеет не менее древнюю историю, чем монархическая. Я, как и Аристотель и Полибий, полагаю, что монархия, аристократия и демократия сами по себе ни плохи, ни великолепны, а приемлемы; тирания, олигархия и охлократия же неприемлемы. Все же остальное зависит от того, насколько оно соответствует национальной традиции. Идея монархии любой ценой кончится плохо. Важно, каковы установления у монархии и каковы установления у демократии.
То, что нам последнее время начинают предлагать в качестве идеи восстановления монархии, настолько чуждо русской традиции, что можно того не обсуждать. Я имею в виду не эту смехотворную семейку так называемых претендентов на престол, я имею в виду то, на каких условиях предлагают идею монархии. Сейчас прививается настолько же нерусская демократия. Она будет отторгнута, естественно, потому что не та демократия, не те формы. Это же касается и формы монархии.
Ведущий: Большое спасибо, Владимир Леонидович.
Оглавление и поддержка