Я повернулся на его призыв и обомлел. Я мысленно готовился увидеть что угодно, но только не целый шкаф в тон остальной мебели кабинета, который был заставлен различными предметами, которые, по моему первоначальному мнению, не несли особой ценности. На полках за стеклянными дверками стояли, казалось бы, обычные вещи, которые можно найти чуть ли не в каждой квартире:
1. Снежный шар;
2. Губная гармошка;
3. Зажигалка «Zippo»;
4. Перьевая ручка с гравировкой на корпусе, текст которой разобрать у меня не получилось из-за мелкого шрифта;
5. Монета номиналом один доллар;
6. Детская игрушка - юла
7. Патефон;
8. Потрёпанная тряпичная кукла, явно сшитая вручную.
Осмотрев эти предметы, я непонимающе уставился в лицо своего соседа.
- Всё ещё не понимаете, правда? А ведь всё очень просто, Игорь… Каждый из этих предметов так или иначе связан со своим хозяином и после его смерти хранит в себе частицу его души. Сразу оговорюсь – я знаю, что звучит всё это безумно, но это правда, - проговорил мой сосед, слегка кивая, будто соглашаясь сам с собой, – Вот взять, к примеру, эту зажигалку, – указав пальцем сквозь стеклянную дверцу шкафа на «Zippo» продолжил говорить старик, – Она абсолютно исправна, даже несмотря на то, что выглядит изрядно попользованной. Но зажечь ее не получится. Ее отправляли на гарантийный ремонт на завод-изготовитель – есть у всех бензиновых зажигалок этой фирмы пожизненная гарантия, когда вместе с зажигалкой отправляешь доллар и тебе ее чинят, а затем отправляют обратно. Оправляли несколько раз. Я сам отправлял однажды. Ее возвращали, не найдя дефекта. Предложили даже обмен на новую и уж точно - исправную, но мне была нужна эта. Они доказали мне мою теорию. А весь смысл в том, что принадлежала эта зажигалка погибшему в Ираке американскому солдату. Купил я ее на интернет-аукционе, узнав ее историю.На такие покупки я трачу накопления, которые откладывал долгое время.
Да, я умею пользоваться интернетом и меня есть старенький ноутбук.
И у каждой из этих вещей подобная история.
Я не знал, что мне и думать. Таких историй в интернете вычитать можно великое множество, но я впервые увидел человека, который верит в подобные басни. Развеивать заблуждения Семёна Аркадьевича я не хотел, хоть и считал, что он находится в плену собственных же суеверий. Мне оставалось лишь выслушать внимательно старика, который делился со мной сокровенной для него тайной.
- Или этот серебряный доллар… Его владелец был фаталистом и верил в судьбу, но иногда бросал ей вызов. Однажды, когда он находился в изрядном подпитии (если верить истории), его друзья подбили его на игру в «русскую рулетку». Мужчина согласился, решив руководствоваться…Орлом или решкой. Если выпадал орёл – он жал на курок. Если решка - пасовал. Опять же - если верить всей истории – он уже неоднократно выигрывал в этой игре принимая решения подобным образом, на чём и заработал немало денег. Эту монету он считал счастливой, приносящей удачу. Что ж… Она его подвела и он застрелился. С тех пор она падает исключительно на решку, орлом смотря вверх, - продолжил описывать истории предметов своей необычной коллекции ее хозяин.
- Я вижу, что Вы скептически относитесь к моему рассказу, Игорь, – с улыбкой проговорил сосед. – Не стану больше рассказывать Вам про то, во что Вы не верите. Но прошу вас – просто подумайте над тем, что я вам рассказал. За каждым из этих предметов кроется история. В каждом из этих предметов – частица души хозяина или создателя. Если Вы захотите – я Вам расскажу историю остальных экземпляров.
- Хорошо, Семён Аркадьевич… Я обещаю вам подумать над услышанным, и потом обсудить то, к чему меня приведут мысли. Просто… Я не могу верить вот так сразу во всякую чертовщину, – проговорил я, направляясь к двери кабинета.
Хозяин квартиры направился вслед за мной. Я чувствовал неловкость, повисшую между нами после всего, что я услышал о коллекции. Семён Аркадьевич ожидал того, что я безоговорочно поверю его рассказу, а я же… Я же поймал себя на мысли, что возможно мой сосед просто верит во все эти небылицы из-за той трагедии, что разыгралась с ним в далеком прошлом, из-за одиночества, которое долгие годы было его верным спутником.
- Игорь, Вы не подумайте… Я не сумасшедший старик, который поверил сказкам и спустил все свои деньги на хлам с мусорки. Некоторые из этих предметов мне прислали друзья, которые давно уже живут за океаном. Для них эти предметы стоили копейки, вот они и покупали их для меня. Что-то вообще попало ко мне даром… Просто…Я готов был поверить в суть подобных вещей и готов был к проявлению этой сути, – проговорил поникший сосед, проведя меня в коридор. Он достал из карманов домашних штанов карманные часы на цепочке и посмотрел на время – поздний ли час или можно еще почаёвничать. Он делал так всякий раз, когда мне подходило время ретироваться к себе в квартиру. Он словно пытался отогнать подкрадывающееся к нему одиночество, которое накинется на него стоит только двери его квартиры закрыться за моей спиной.
- Я не думаю так, Семён Аркадьевич… Просто я никогда не задумывался о данной теме. Я не знаю – верю я или нет, готов я вообще верить во что-то подобное или еще не дорос, – я старался ответить соседу как можно дипломатичнее, чтобы уж совсем не расстраивать старика, который, все же, был приятным человеком.
Мы попрощались, договорившись о новых посиделках за чаем на следующее воскресенье. Возвращался в свою квартиру я с тяжелым сердце. Складывалось впечатление, что я расстроил старика своей позицией. Остаток вечера я провел в тяжелых думах – стоит ли весь рассказ соседа рассматривать как проявление старческого маразма и легковерности или же действительно в нашем материальном мире есть то, что не способна объяснить наука. Ответа найти не удавалось. Я склонен был считать, что возможно есть что-то сверхъестественное, но сталкиваться с проявлением подобных явлений лично мне не приходилось. Означает ли это, что не может быть тех потусторонних сил, о которых говорил мне Семён Аркадьевич? Нет. Не означает.
Я был в тупике – пускай я и не верил старику, но опровергнуть его слова, подкрепив своё мнение четкими аргументами, я не мог. Чёрт с ней с монетой… Обычный фокус с утяжелением одной из граней. Но предметов-то не один и не два…
Я не мог успокоиться, чувствуя, что должен подготовиться к следующему выходному. Как это часто бывает с современными людьми, информацию я принялся искать в интернете.
Первый запрос не дал совершенно никакой информации. Лишь ссылки на какие-то форумы, где обсуждалась загробная жизнь. А вот поиск информации о подобных странных и таинственных предметах, дал повод задуматься обстоятельнее…
Я узнал из одной статьи о том, что таких же предметов по миру – множество и коллекций, подобных коллекции Семёна Аркадьевича, тоже много. Самая известная – коллекция частного «Оккультного музея» Эдда и Лоррейн Уоррен. Эд и Лоррейн - довольно известная супружеская чета. Их «послужной список» на поприще поиска и исследования паранормальных и необъяснимых явлений был внушителен: в 1952 году они основали Общество психических исследований, которое можно было назвать группой «охотников за приведениями», и открыли уже упомянутый ранее «Оккультный музей Уорренов». Ко всему прочему, они так же являлись авторами многочисленных книг, посвященной данной тематике.
В сети также попались описания и фотографии некоторых из экспонатов «Оккультного музея». Все написано было похоже на рассказ моего соседа. Мог ли он просто знать историю семейной четы Уоррен и на ее основании начать собирать различный хлам, считая, что эти предметы являются, чуть ли, не артефактами? В принципе – мог. Но… Сомнительно…
Стать последователем каких-либо деятелей – это одно… Но настолько загореться какой-то мыслью, чтобы развить ее и найти ей объяснение - это совершенно другое. Мой сосед все же не был похож на человека, одержимого слепой верой. Он словно видел своими глазами, на своем примере, проявление тех событий и явлений, о которых он начал мне рассказывать.
Совесть начала грызть изнутри за то, что я не удосужился выслушать старика. Стоило дать ему рассказать о каждом артефакте из его коллекции. Но нет, мне проще было отмахнуться от того, во что я не верю. А точно ли не верю, или просто боюсь узнать то, что все, о чем говорил Семён Аркадьевич – правда?
Нужно все-таки выслушать пожилого соседа – никто же не заставляет меня поверить в его россказни. А так он хотя бы выговорится. На этом решении я и остановился. Выслушаю его в следующее воскресенье…
Следующая рабочая неделя пролетела незаметно – только и успевал «разгребать завалы». Но наконец-то наступил «день чаепития», как я называл выходной, который проводил в компании с соседом. Часов в 12 дня я уже «давил» на кнопку дверного звонка, уведомляя Семёна Аркадьевича о своём явлении.
Когда старик открыл дверь – я опешил. Он как-то еще сильнее высох за прошедшую с момента нашей последней встречи неделю. Движения его были медленными и какими-то скованными, что сразу же зародило в моей душе подозрение относительно физического здоровья соседа.
- Ааа, Игорь…Это Вы…Здравствуйте и проходите. Я, если честно, запутался в днях… Поэтому и не ожидал Вас увидеть сегодня, – глухим голосом проговорил Семён Аркадьевич.
- Здравствуйте. Да ни чего страшного – я всё понимаю. Семён Аркадьевич, разрешите нескромный вопрос – как Вы себя чувствуете? – ответил я, ступая в прихожую.
-Так заметно? – вместо ответа задал встречный вопрос сосед, – Как вам сказать, Игорь…В моём возрасте хорошее самочувствие редкость – в довесок к прожитым годам мы получаем букет «болячек». Я вот не исключение. Сердце на днях прихватило так, что пришлось «скорую» вызывать… Хорошо день был… Приехали быстро.
Я застыл, услышав данные новости. Нет, я прекрасно понимал, что у каждого человека могут быть проблемы со здоровьем, но еще в прошлое воскресенье этот пожилой человек, сейчас стоящий недалеко от меня, казался здоровым и вполне бодрым. А уже на этой неделе человек вызывает «скорую».
- Что сказали врачи, Семён Аркадьевич? Почему в больницу не положили? – беспокойно спросил я.
- Не переживайте, Игорь… Фельдшер сказал, что в моём возрасте подобные проблемы – нормальное явление. Он предлагал, конечно, лечь в больницу, да я сам отказался. Дома и стены помогают.
Спорить со стариком не хотелось. Он взрослый человек и сам волен принимать решения, пусть и те, с которыми я в корне не согласен. Не настаивать же. К тому же - волнение пожилому человеку в таком случае меньше всего нужны.
- Семён Аркадьевич… Давайте условимся с Вами…Если вдруг Вам снова станет плохо – позвоните мне. Я приду и посижу с вами, пока едет «скорая». Если на работе буду в этот момент…Придумаю что-нибудь. Отпрошусь, сбегу или еще что… - сказал я, понимая, что даже если сосед сейчас согласиться, то…Не позвонит он мне, даже если сердце сильно прихватит. Не тот он человек.
- Игорь, я уже нормально себя чувствую. Да и… Как Вы себе это представляете? Я не могу Вас так обременять. Номер «скорой» я знаю прекрасно. Всё будет хорошо! – с вымученной улыбкой ответил Семён Аркадьевич, подтверждая мои догадки, - Но на всякий случай – возьмите дубликат ключей от моей квартиры… Мало ли что..
-Ладно… Но тогда я буду заходить к Вам после работы - по возможности. Просто проведать! – строго заявил я, своими тоном и видом показывая, что не приму очередных возражений.
- Как Вам будет угодно. Мне, старику, каждая встреча с Вами в радость, молодой человек. Что ж… Извольте пройти на кухню. Я сейчас чайник поставлю, – не смотря на своё состояние пожилой мужчина не собирался отступать от сложившегося уже ритуала.
Я как раз обул тапки, выделенные мне хозяином, и готов был последовать за ним на кухню. Но всё же решил, что чай подождет. Нужно сначала выполнить то, ради чего я и пришел. Сначала дело.
- Семён Аркадьевич… Я… Я готов выслушать об остальных предметах вашей коллекции, – проговорил я, слегка замявшись.
Сосед резко развернулся ко мне лицом, на котором лучилась улыбка. Мне показалось даже, что мои слова улучшили его самочувствие.
- Вот и славненько! Тогда пройдемте в кабинет, Игорь! Продолжим экскурс в тематику неизведанного! – с радостью произнес старик, довольно бодро зашагав по направлению к указанной комнате.
Я улыбнулся, увидев, как скованность его движений сменилась привычной уже резкостью, которая удивляла меня ранее.
В кабинете за неделю не произошло никаких изменений, как мне показалось на первый взгляд. Присмотревшись внимательнее, я увидел, что на свободной стене появилась картина. Эта перемена интерьера заинтересовала меня, и я подошел к полотну ближе. На картине красовалось довольно жуткое изображение клоуна, поразившее меня своей…ненормальностью… Я не боялся клоунов раньше, но данное изображение человека в гриме и яркой одежды было жутким.
- Что это за…Картина, Семён Аркадьевич?! – произнес я удивленно, не представляя, что могло побудить моего соседа повесить подобное творение в кабинете.
- Ааа… Это… А это, Игорь, новый предмет моей коллекции… У этого полотна довольна жуткая история, скажу я Вам. Получил я его на этой неделе от знакомого, живущего сейчас в США. Это творение достаточно омерзительного человека… Джона Уэйна Гейси-младшего… Не уверен, что в России информация о нем и его зверствах известна широким массам. – проговорил старик, косясь на картину. – Джон Гейси – серийный убийца, на счету которого убийства и изнасилования. Жертв, которых, к слову, нашли в подвале его дома, более тридцати. Так вот…Находясь уже в заключении, Гейси принялся писать картины и рисовать графические рисунки. На всех его творениях неизменно одно – клоуны. Это единственное, что он изображал. В США даже была группа, которая требовала уничтожения всех его картин и рисунков, но многое из того, что он создал, попало в руки коллекционеров. Эта картина как раз из тех.
Я опешил от услышанного. Картина, написанная рукой серийного убийцы. Одна мысль об этом одновременно завораживала меня и вызывала отвращение. Двоякость чувств объясняла, почему же именно ее так и не уничтожил человек, некогда купивший ее.
- Но это еще не все, Игорь. Человек, являвшийся долгие годы ее владельцем, утверждал, что клоун, изображенный на полотне способен…Эмм… Меняться… То он поворачивает голову в вашем направлении, следя за вашими действиями, то иногда его можно увидеть без колпака на голове.
Признаюсь, ощущение от рассказа было жутким. Но иначе и быть не могло – все же я находился рядом с картиной, которую написал убийца, лишивший жизни больше трех десятков человек. А тут еще и такое заявление…
- Семён Аркадьевич, а Вы сами-то замечали какие-либо изменения на этом полотне?! – проговорил я, стараясь не смотреть на картину, от которой по моей спине пробежали мурашки.
- Скажу так – ничего из того, о чем заявлял бывший владелец картины, я не видел. Конечно, можно предположить, что она просто не так давно у меня, чтобы я заметил эти зловещие проявления… Да только по-моему картина сама по себе жуткая, и особо впечатлительного человека она способна напугать и не до такого состояния, – с усмешкой произнес старик, внося зерно рациональности в свою же историю.
Я даже выдохнул облегченно, получив подтверждение того, что вся эта история о картине - выдумка. Будь бы иначе – Семён Аркадьевич непременно заметил бы любые изменения.
- Да уж…Картина, действительно, жутковатая, особенно, если знаешь, кто ее создатель…- ответил я, направляясь к уже знакомому мне шкафу, в котором хранились остальные артефакты. Хозяин коллекции опередил меня и встал возле шкафа так, чтобы я видел каждый экспонат.
- Что ж… Давайте продолжим осмотр моей коллекции. Дабы развеять налет ужаса, оставшийся после истории картины, которую мы только что лицезрели, расскажу вам о ручке. Ручка эта тоже не простая, молодой человек. Она принадлежала военному корреспонденту, который освещал множество вооруженных конфликтов на территории всего земного шара. Ручку подарила ему мать на двадцать пятый день рождения, если верить гравировке. Ее обладатель погиб, когда этой самой ручкой писал матери письмо о том, что с ним все хорошо. Родственники получили тело вместе с ручкой и недописанным письмом. И вот какая загвоздка – данная ручка осталась в семье чуть ли не в качестве реликвии, напоминанием о трагической потере одного из ее членов. Ручкой пробовали писать и… Точно так же, как и уже упомянутая зажигалка, ручка исправна. Перо меняли много раз – не помогло. При всем при этом…Ручка может писать только одно слово… «Мама». Причем на любом языке. И это, Игорь - правда. Я могу доказать Вам это хоть прямо сейчас, – проговорил старик, взявшись за ручку двери шкафа произнеся последнюю фразу. Он медленно и аккуратно открыл стеклянную дверцу и бережно взял один из артефактов.
- Пройдемте к моему письменному столу. Я покажу, как это выглядит в действии, – сказал Семён Аркадьевич, направляясь к указанному предмету мебели.
Из верхнего ящика стола он достал блокнот и, раскрыв его, нашел чистую страницу.
- Что ж… Попробуем написать всем в нашей стране известную строчку «Мама мыла раму», – озвучил мой сосед текст, который он принялся аккуратно выводить на бумаге. Кончик пера ручки скользил по листу блокнота вначале придавая форму букв чернилам, попавшим на бумагу, но после того, как было написано первое слово «Мама» ручка писать перестала. Это происходило на моих глазах.
Простым рассказам я может быть и не поверил бы, но вот наглядная демонстрация оказалась… Впечатляющей.
- Для чистоты эксперимента усложним процесс. Попробую написать первое, пришедшее на ум, слово. Например… «Кот», - произнес старик, вновь водя кончиком ручки по бумаге. На листке не появилось даже точки.
- А теперь... «Mother», - пояснил мне вслух мужчина слово, которое он начал выводить на бумаге. Ручка послушно заполняла пустоту бумаги чернилами.
Я был в шоке от того, что предстало моим глазам. Одно дело слышать о подобном и совершенно другое – стать свидетелем. Я онемел от неожиданности и какое-то время пытался собраться с мыслями, чтобы здраво оценить данный феномен.
- Семен Аркадьевич… Что… Что же это получается?! Все это правда?! В простых вещах после нашей смерти остается наша часть? Часть человеческой души?! – все еще не до конца придя в себя, спросил я у коллекционера артефактов.
- Знаете, молодой человек… Если честно – то я сам до конца объяснить не могу. Да, я вижу странные события, которым даже определения подобрать невозможно. Объяснить и подавно. Это лишь та теория, которая… Устраивает меня и не вызывает «отторжения». Теория, в которую я хочу верить. Если Вы готовы принять это объяснение – да, в этих предметах часть души их бывших владельцев или создателей.
Еще совсем недавно я мог назвать себя заядлым скептиком и материалистом, однако сейчас моё мироощущение менялось. Странно было осознавать то, что знакомство и общение с пожилым соседом послужило этому процессу главной движущей силой. Я начал верить в теорию, которую он поддерживал и на которую опирался. По всей видимости, по моему лицу можно было понять, какие мысли одолевают меня, раз мой сосед поинтересовался у меня беспокойным голосом:
- Продолжим знакомство с коллекцией или на сегодня с Вас хватит, Игорь?
Я посмотрел ему в глаза и увидел живой интерес.
- Продолжим…Лучше услышать всё за один день, дабы не растягивать, - ответил я без особой уверенности в голосе.
- Хорошо… Тогда…Тогда я могу рассказать сразу про два экспоната, поскольку они кое в чем похожи. Губная гармошка и патефон. Губная гармошка старая и, если вы посмотрите на деревянные плашки крышек, увидите, что они несколько обтерлись по мере использования. Тоже, кстати, из США. Хозяин любил эту гармошку и играл на ней частенько. Умер он от сердечного приступа – сидя на крыльце своего дома в плетеном кресле, когда наигрывал одному Богу известную мелодию. Рядом с его телом губную гармошку и нашли. С тех самых пор эта самая гармошка способна сама издавать звуки в тот самый день и в то самое время, в которое умер ее хозяин. Она словно оплакивает его. Знаете, Игорь… Мелодия действительно очень жалобная и грустная.
А вот патефон…Патефон фронтовой и достался он мне от одного коллеги - в подарок. С историей этого патефона сложнее – сведений мало. По рассказам человека, который подарил мне его, этот патефон служил на радость бойцам Красной Армии в годы Великой Отечественной. Его хозяин каким-то образом умудрился взять его с собой из дома. В 1944 году хозяин погиб, в то время как патефон воспроизводил песню «Тёмная ночь». Уж что с патефоном было дальше – история, покрытая мраком. Однако, сейчас этот патефон все еще работает и если его просто завести и не ставить пластинку, то можно услышать строки из песни «Темная ночь». Тихо-тихо, но он, действительно, продолжает воспроизводить песню, которую его хозяин услышал последней.
Рассказ о предметах, занимающих место на полках шкафа утомлял пожилого человека и это было отчетливо видно. Я вновь начал переживать за его физическое состояние.
- Может - прервемся, Семен Аркадьевич? Вам, наверное, врач сказал больше отдыхать и беречь себя, – предложил я сделать небольшую паузу, дабы старичок смог перевести дух.
Продолжение следует...