Когда ждать подписания договоренностей между Путиным и Лукашенко, почему Запад так переживает за афганских мигрантов и совсем не интересуется судьбой Колесниковой, рассказал белорусский политолог Вадим Гигин в программе Владимира Соловьева «Полный контакт».
Соловьев: Мы с нетерпением ждем очередного визита президента Белоруссии Лукашенко у нас в России, но вдруг пошли какие-то разноречивые данные. Сначала ожидание, что будет подписана некая карта, как заявил посол Белоруссии. Потом было сказано: «Нет, неправильно поняли». Это просто технический сбой, или какие-то есть нюансы, которые надо понимать?
Гигин: Добрый день, всех с 1 сентября, Днем Знаний! Сегодня дети пошли в школу. Начинается осень, заканчивается мертвый политический сезон, и очередное обсуждение российско-белорусских союзных отношений. Мы на осень ожидали серьезные подвижки в вопросе подписания «дорожных карт», все это лето шли сигналы о том, что все вопросы согласованы. Именно в таком контексте я бы рассматривал заявление посла Белоруссии В.И. Симашко, человека осведомленного и влиятельного. Должность посла Белоруссии в России – это очень важная позиция в белорусской государственной иерархии. Поэтому он знает, о чем он говорит. Я бы его заявление рассматривал как «к подписанию практически все готово», вопрос только, когда это произойдет. В сентябре до выборов в РФ в Государственную Думу или ближе к декабрю на заседании Государственного Совета. Здесь вопрос политической целесообразности.
Соловьев: Понятно. Движение есть?
Гигин: Да, секрета здесь большого нет. Основные позиции, прежде всего социально-экономические позиции, а этих вопросов касаются «дорожные карты», они согласованы. Это позиции по совместной промышленной политике, по ценам на нефть и газ и по взаимодействию в области налоговой и таможенной политики. Это основные вопросы, являвшиеся предметом переговоров достаточно напряженных. Этим летом стороны неоднократно посылали сигналы, что динамика высокая. Я помню большой разговор Лукашенко 9 августа, где было заявлено, что уже совсем чуть-чуть осталось. Это важный шаг, следующий шаг развития нашей интеграции. Почему он важен сейчас? Это будет ответ на западные санкции как по отношению к РБ, так и по отношению к РФ. Мы отмечаем усиление кооперации наших экономик. Мы заявляем о том, что союзное государство является эффективным ответом на любое давление, которое оказывается извне.
Соловьев: Еще приехала комиссия ИКАО работать, проводят расследование. Я не понимаю смысл их приезда. Санкции уже введены, а теперь комиссия говорит: «Неудобно получилось, белорусы все сделали по закону, ничего не нарушили». И Европа сразу: «Эх, нехорошо как, снимаем санкции».
Гигин: Такая же история, как у вас была с пресловутыми якобы отравлениями. Когда сначала делали выводы, выносили санкции, а потом приступали к разбирательствам. Все мы помним, как выламывали руки международным организациям, чтобы они делали заявления в угоду уже принятым западными державами политическим решениям. То же самое касается спортивных организаций, когда были искусственно раздуты скандалы по коррупции с тем, чтобы сделать их управляемыми и ручными, проводить решения в отношении наших спортсменов как российских, так и белорусских. То же самое идет с ИКАО. Я процитирую директора департамента авиации Белоруссии Сикорского, который заявил о том, что они приезжали с одним настроением, с уже готовым негативным решением, а уезжают с другим. Какое бы решение не было, показательный факт – они отказались встречаться с Протасевичем. Тот человек, из-за которого разгорелся весь скандал. Находится он под давлением, как на Западе заявляют, или что-то еще с ним происходит. Придите, посмотрите, убедитесь. Международная организация, будь то Красный Крест или любая другая, у них в задачу входит посмотреть то состояние, в котором пребывает человек. Очень легко увидеть, находится человек под давлением или не находится. Делает он заявление искренне, или его пытают. Но вообще отказываться от любых встреч – это откровенное манкирование своими обязательствами и здравым смыслом.
Соловьев: Показывает настрой. «Зачем нам нужна эта ваша правда? Не морочьте нам голову этой вашей правдой. У нас все уже прописано задолго до». Они уезжают с другим настроением, но это не значит, что они поменяют изначальную версию доклада?
Гигин: Я не уверен, что сейчас какие-то версии докладов пишутся в международных организациях. Мы понимаем, и есть многочисленные сигналы, свидетельства, кто реально пишет те или иные заключения. Здесь мифы у нас в отношении международных организаций давно развеяны. Американцы так же относятся к некоторым международным организациям. В Америке многие верят, что существует мировое правительство, международный заговор, а ООН – это антиамериканская организация, и ее давно пора распустить. Можно в целом говорить о кризисе доверия к международным организациям, объединениям, и с этим нужно будет что-то делать. Нет никакого объективного судьи. Нет никакого арбитра. Нет никакого доверия к этим международным институтам, и это доверие разрушил Запад. Разрушил своей предвзятостью, разрушил бывшим трибуналом над Югославией, где одних сербов сделали виноватыми демонстративно, избавляли от ответственности преступников, подонков, мафиози. Эти последовательные шаги по разрушению легитимности международной организаций, их как раз предпринимал коллективный Запад.
Соловьев: Коллективный Запад сейчас волнуется темой миграции. Тут уже погрозили Белоруссии. Афганский поток уже пошел через Белоруссию? Уже обвинили белорусов в том, что это они все, и что у них есть подземный ход «Кабул-Минск», через который сейчас все как понабегут, а потом ломануться на границу с Польшей и Литвой?
Гигин: Здесь вы про Польшу не зря упомянули, вы, видимо, что-то знаете.
Соловьев: Опыт.
Гигин: Да. Кризис границы Литвы переместился плавно на польскую границу. Оказалось, что там уже 3200 нелегальных мигрантов, поляки опомнились только сейчас. Белоруссия готовится к угрозе, к вызову. Мы отдаем себе отчет, что те люди, которым американцы пообещали хорошую жизнь, которых американцы за эти 20 лет назначали на военные, политические и гражданские посты, женщины-депутаты афганского парламента, они побегут. И куда они побегут? В Пакистан? А там сильно отличается ситуация? Там меньше влияние талибов? Естественно, они побегут на запад, в те страны, которые им эти обещания давали. Я хочу сказать, что наши соседи в числе тех стран, которые участвовали в афганской операции, начиная с 2001 года, а это Латвия, Литва, Польша, Эстония, они несут ответственность. Они несут ответственность за тех людей, кого приручили. И меньше всего ответственность за это несут РФ и РБ. Я знаю очень много афганцев, которые служили и работали во времена Демократической Республики Афганистан, и после победы душманов или моджахедов они переместились на бывшее постсоветское пространство. До недавнего времени цифра беженцев на территории РБ оставалась стабильной на протяжении долгих лет, 800-850 человек. Из них 80% – афганцы.
Соловьев: А как они добирались до Минска.
Гигин: В свое время их просто не бросил Советский Союз.
Соловьев: Конечно! Не так, как сейчас американцы?
Гигин: О чем вы говорите. Мы знаем трагедию Наджибуллы.
Соловьев: Не цепляясь за шасси самолета? Наджибуллу не успели спасти, да.
Гигин: Но там был во многом его выбор. Это отдельная история, там драма и трагедия, которую многие вспоминают, что будет сейчас с теми людьми, которые окажутся в руках у талибов. Но Светский Союз своих не бросил. Они либо переместились на постсоветское пространство, либо ушли в ряды северного альянса, присоединилась к тому же Ахмад Шаху Масуду, который вдруг в конце жизни стал союзником РФ. Мы помним все эти бои, которые происходили в 1990-е годы. Но мы своих не бросаем. А здесь обошла весь мир картина – даже служебных собак забыли. Даже собственных собак, с которыми занимались. Эти бедные животные стоят в боксах в аэропорту всеми позабытые и брошенные. Этот многонедельный позор ухода американцев из Афганистана сравните с 15 февраля 1989 года, когда с развернутыми знаменами выходила торжественно 40 армия. После этого просоветский режим с минимальной помощью Советского Союза продержался еще 3 года. И дальше бы держался, если бы не прекратили тогда в 1992 году всякую помощь. Но при этом своих не бросили.
Соловьев: Нет, нет, нет. Продали и предали. И предали великого Маркуса в Германии, и предали всех тех, кто в Восточной Европе верил в коммунистические идеи и работал. И бросили и предали часть собственных сотрудников, которые находились в резидентурах в странах бывших, и они потом выбирались окольными путями. Это наша вина, и это надо признать. Вот Советский Союз еще пытался, а это.
Гигин: Но мы предали самих себя.
Соловьев: Конечно.
Гигин: Но мы бросили самих себя. У нас страна развалилась.
Соловьев: 100%. А депутат на тот момент Лукашенко выступал тогда резко против. Чуть ли не единственным был!
Гигин: Посмотрите, сейчас будет 30 лет беловежских соглашений, сколько против них проголосовало верховных советов России, Украины и Белоруссии. При том что подавляющее большинство из них – это члены коммунистической партии. Это поразительный факт. У нас страна просто развалилась. Вот и все.
Соловьев: Преступно развалилась, а фамилии преступников мы все знаем, но до сих пор не дали этому политическую и юридическую оценку. Скажите, пожалуйста, дорогой друг, у вас 6 сентября будет оглашение приговора Колесниковой и еще кому-то? Это что за дело? Как к этому относятся в Белоруссии?
Гигин: Есть общественный резонанс, хотя он не такой значительный, как это многие ожидали. Эти уголовные дела, которые рассматривались на протяжении нескольких месяцев, это итоги тех событий, которые происходили в прошлом году. Становятся очевидными новые факты взаимодействия различных группировок. Спонтанные выходы, выступления – они были не такие уж и спонтанные. Давайте посмотрим, какие итоговые будут позиции сторон. Я не сторонник того, чтобы до вынесения приговора давать какие-либо оценки, это важный момент, когда завершается разбирательство. Мы находимся в ожидании приговора. В целом это часть большого процесса, который я бы обозначил «Подведение итогов 2020 года». Белоруссия сейчас извлекает уроки. Для кого-то они горькие, для кого-то обнадеживающие, но точно можно сказать, что Белоруссия уже не будет такой, какой она была год назад. Мы слишком многое поняли, осознали. Белоруссия изменилась. Хотели, чтобы она изменилась в сторону идеологии Колесниковой и ее сторонников. Но произошло другое. Лукашенковская Белоруссия, Белоруссия А. Лукашенко, который вчера праздновал свой день рождения, она стала другой. Нас встряхнули, и мы начали перезагрузку собственной страны. Началось обновление, политическая трансформация. Она не может происходить без правовой оценки, которая дается сейчас тем людям, которые стояли за организацией массовых беспорядков. Я бы так рассматривал данный судебный процесс.
Соловьев: А почему о Колесниковой Запад забыл? Почему они сделали ставку на Тихановскую? Я помню, когда Дудь по заданию своего белорусского друга приезжал отрабатывать заказ и беседовал тогда ещё там с Протасевичем, они о Колесниковой говорили в проброс. Они ее все не любят.
Гигин: Там серьезное противоречие. Кто-то пытается навесить Бабарико и Колесниковой имидж пророссийских. Для кого-то она просто конкурент. Тихановская, Латушко, которые сбежали, и эта, которая осталась. Она в их глазах может выглядеть человеком с более сильным политическим бэкграундом, которая за свои идеи пошла на судебное разбирательство. Самое главное – победила другая команда. Команда Бабарико развалилась, отошла на второй план.
Воскресенский создает в рамках конституционного процесса свой кондиционный совет демократических сил, пытается перезагрузить белорусскую оппозицию, входит в конституционную комиссию. Соратники Бабарико по банку дали показания против него. Эта старая команда, которая шла на выборы весной прошлого года, ее не существует, там другие люди. И для них Колесникова чужая. Что касается Запада – мы ответили на этот вопрос. Для них Белоруссия чем-то отличается от Афганистана?
Соловьев: Нет, просто Колесникову курировало немецкое отделение. Здесь еще идет борьба, кому отдадут кураторство над белорусской оппозицией. Они никакие не оппозиционеры.
Гигин: И да, и нет. Есть такая версия, сводить к противоборству поляков, литовцев и немцев – разные весовые категории. Мне кажется, не так. Вся эта история с атакой на Белоруссию – это американская история. Отдельные страны выполняют субподряды. Не надо преувеличивать их противоречия между собой, что Вильнюс конкурирует с Варшавой. Это просто разные локации.
Соловьев: И да, и нет. Польша и Литва – они полностью под американцами. У немцев есть элементы собственной повестки. Они сильно обожглись на Навальном, они во всю встали за той аферой. А брать на себя еще одну ответственность они не очень хотят. Они это сбрасывают со всеми вопросами на вторые страны. Говорят: «Нет, если вы хотите американцам услужить – вы этим и занимайтесь. У нас сейчас своя повестка, нам не до этого».
Гигин: С этим соглашусь. Здесь есть и более глубокие вопросы. Германии вообще не до того, там выборы. Германия и Австрия отошли на второй план в этой агрессивной политике против Белоруссии. А Германия и Австрия, Берлин и Вена, всегда были очень активны на белорусском направлении.
Соловьев: На это и обратил внимание, это не случайный знак, здесь надо будет внимательно наблюдать.
Полный эфир: