В начало
Глава 31
Фёдор
"Да пошли они все куда подальше! Ноги пока несут, а там и лебединый пруд будет. Там и...
Подумаем"
Странные движения трамваев и прочей дорожно-чугуниевой живности совершенно не пугало. Наоборот - заставляло прибавлять в скорости и месте нахождения.
"Да трижды пошли все! Да никуда я не вернусь!"
Странный лохматый пёс нёсся уже по Обводной, пугая тупорылых, как ему всю жизнь казалось, чаек своими собачьими дифирамбами.
Чайки, переглядываясь сочувствовали, с одной стороны, а с другой (а чем они лучше вороньих?) старательно это всё обсуждали.
Мне надо к мосту, там всё и произойдёт...
...
- Деда Федя, а пасиму ты ниприхадил? Я же ждала! Мы фже далжны были копать, неть? Там грядки, и помидорки растуть, а ты ниприхадил...
Лохматый пёс нервно дёрнулся и отпрыгнул в сторону
"Девочка, ты кто?"
"Маняшей миня завуть.
Деда Федя, я жнаю тебе, ты хороший! Пайдём дом шпати. Шпати хосиця.."
Девочка четырёх лет обняла старого страшного бродячего и, к тому же, лохматого пса и уснула. Так это выглядело со стороны её родителей.
Это после того, как этот самый лохматый и страшный для всех окружающих пёс на своей спине, что уже давно скрипела от недостатка общения с людьми и, что на самого его навевало некоторую тень ужаса, детьми - доставил спящего ребёнка под порог. И, заскулил...
Дверь открылась почти сразу. За ней стояла девушка лет 25-ти, которая...
- Маня, Маняшка, ну-ка иди сюда! Ты чего удумала-то, а? На барбосе каком-то она уснула!
Она осторожно сняла дочь с абсолютно не шевелившегося животного, шагнула назад и захлопнула входную дверь. Сердце пыталось вырваться из груди, ноги начали подкашиваться и девушка буквально сползла спиной по двери, подумав, что пса нужно как-то прогнать.
- Нинада, мама. - произнесла проснувшаяся Маша.
- Что не надо, Маняш?
- Ни плогоняй иво, деда Федя холосый! Ни плогоняй!
- Но почему, Маняш? - изумившись таким поведением дочки, спросила девушка.
- Патамушта ти сколо фсё узнаиш сама. Дай ему покушоц и вады. Пусть он астаница туть. И потом иди спати, он сам с табой пагаварить. Иво деда Федя жвать...
- Почему я должна делать так, как ты сказала?
Девочка уже не ответила, она спала.
Повинуясь странной дочкиной просьбе, девушка, уложив Маняшу в кроватку, собрала две миски. Одна была с остатками мяса и макарон со вчерашнего ужина, вторая - с водой. Этот нехитрый ужин для бродячего пса и был вынесен на крыльцо дома. Всё ещё опасаясь неадекватного поведения странного лохматого барбоса, девушка оставила миски в полуметре от него, сказав: "Покушай, добрый пёс! Спасибо тебе за заботу о моей дочери!" и тут же скрылась за дверью. Снаружи какое-то время было тихо, а потом раздалось тихое чавканье и хлюпание.
"Спасибо, внучка! Уважила деда! Пойду я своей дорогой..."
Девушке показалось, что эти слова появились прямо у неё в голове. Но, они были настолько чистые и явные, что она не смогла не ответить.
"Почему ты назвал меня внучкой? И почему Маняша сказала звать тебя дедом Федей?"
"Хотя бы потому, что ты, Томка, и была моей внучкой. Пока я был человеком... А Маняшка меня сама нашла, только с ней что-то перепуталось: это я тебя звал грядки копать для помидор, а она сказала - что звал её..."
"Этого просто не может быть..." - девушка (да, её зовут Тамара) снова сползла спиной по двери.
"Может, Томка, может... Спасибо тебе ещё раз за ужин, пора мне..."
"НЕТ!!! Ты остаёшься в этом доме! - дверь призывно распахнулась - Входи, дед Фёдор! Хоть я тебя и не помню почти, но теперь ты живёшь здесь! С мужем как нибудь объяснюсь..."
Глава 32
Разговор у костра
"А я такой думаю - так нет же упырей на болотах, там больше мавки всякие шастают! А оно вон как..." - Михалыч старательно разводил демагогию. А было за что.
"Я бы попросила!"
"Ты проси, шо хош, ток молча... Эммм... Сестра теперь, вроде. Алёнка, вроде, да?"
"И чо, коли Алёнка? Я отмокнуть опосля пожара пошла, а оно - вон как! И брат пропал! А теперь-то что? Лужа с ушами?"
"Ну, не буянь! Не затем росла. Теперь что-то другое делать придётся. В частности... Стёпка, ходь до селе!"
"Не могу я, деда. Не верю!" - потом Стёпка заскулил, прикрыв потоки слёз лапами...
"А ты подойди и ознакомься. Сестра твоя, в конце-концов! Хоть и мавка теперича... " - медведь ясно указывал на необходимость происшествия - "А то будешь выть, как этот... Хотя ему ещё в себя надо придти. Алё! Гараж! Встаём, нас обокрали!"
... Всё происходящее казалось мне сном. Каким-то дурным и навязчивым сном. Тот самый скит развалился в щепки. Он, почти что растворился в воздухе этого болота. Как будто и не было его...
Исчезло и то, что я совсем недавно начал считать своим сокровищем - Аля. Что было тогда, внутри, я и не вспомню. Но эта потеря почти оборвала последнюю струну в душе. Я упал на болотные кочки и... Да откуда это взялось? Волчий вой вырвался из моей груди...
Очнулся я в компании моих старых друзей. Фёдорыч, Стёпка и...
"Тварь мокрая! Из-за тебя всё! Зараза!" - нервы уже изрядно отказывали.
"Помолчи. - сказал медведь. - Помолчи и послушай меня. Мавку Алёнкой звать. Ничего не говорит это имя? И, вот ещё что: это я рядом с тобой нашёл. Ты это выбросить пытался. Может, зря?"
В лапе медведя был странный пузырёк. Когда я взял его в руку, он начал светиться. Ну, как будто гнилушка внутри.
"Нам надо идти к вертолёту. Уж не обессудь" - медведь схватил слезу и добавил - "Ты знаешь, где нас найти... "
Обратную дорогу я помню чуть меньше, чем ничего. Шли мы сутки, это точно. В сторожке я собрал весь наш оставшийся шмот и вынес эти два мешка к посадочному полю. Меня, как будто просто не существовало, и только гнилушка тихо светилась в пузырьке, который я повесил себе на грудь в качестве амулета.
Появилась Буся. Страшно было смотреть, но она ковыляла за мной, странно посматривая на то, что болталось у меня на груди. Чёрный ворон заходил на посадку, стрекоча лопостями. Шёл седьмой день нашей экспедиции. Я успел. Она - нет... Что делать?
Я её потерял... Я потерял её...
На какое-то приветствие пилота я ответил поднятой вверх рукой. Буся влезла в чрево вертолёта, а я задержался. На пальце сидела божья коровка, явно никуда не собираясь.
"Божья коровка
Полети на небко
Там твои детки
Кушают конфетки..."
А она развернулась на меня, и говорит: "В Петрозаводск едем. Там и найдёшь меня. Ошиблась я, ой ошиблась..." - и улетела...
Продолжение