Неприятности у Сереги начались ровно с того момента, как Толик выпал из окна.
Да, именно выпал, вот так. Потому что, как было на самом деле, теперь уже не узнает никто – единственная возможная свидетельница, Толикова бессменная подруга Танюха спала и ничего не слышала. Так, по крайней мере, она утверждала, когда ее обо всем расспрашивал полицейский опер Барабанов.
Даже когда спросил не под протокол, а так, по дружбе, зайдя к ней на следующий день после случившегося с заветной четвертинкой в качестве подарка, Танюха не раскололась – то ли и впрямь выпимши спала, то ли знает что-то, да неприятностей не хочет на свою голову, Барабанов так и не понял – опухшее, сонное Танюхино лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций, кроме одной – необоримого желания поскорее остаться наедине с подругой-четвертинкой. Так и ушел не солоно хлебавши.
Cui prodest – ищи, кому выгодно – этот принцип и навел опера Барабанова на мысль о Сереге: размышляя о случившемся, лейтенант первым делом озадачился вопросом о том, кому достанется квартира «парашютиста».
Здесь надо объясниться: жизнь поглумилась над Толиком – перенесенный в детстве полиомиелит навеки скрутил его так, что передвигаться он мог с огромным трудом, опираясь на две палки, а речь его едва могла понять даже привыкшая к нему Танюха, да и то только после стакана, в общем, радости мало.
Так что жил на инвалидскую пенсию в оставшейся от родителей «двушке» в старом спальном районе Москвы, а многочисленные родственники, щедро рассыпанные по разным районам столицы и Подмосковья, были, вероятно, так заняты устройством собственной жизни, что о Толике даже и не вспоминали, действительно, на что им инвалид, своих проблем что ли мало?
Серега знал Толика с детства – их отцы приятельствовали, проводя досуг в гараже, что-то починяли, понемногу выпивали, а когда и на рыбалку выбирались на ближайшие пруды.
Поэтому вполне естественным было то, что, когда после смерти родителей Толик остался один, Серега предложил ему платить ежемесячно некоторую сумму денег и оплачивать коммуналку, а Толик, в свою очередь, оформил бы дарственную на квартиру. Так и сделали, вот поэтому Серега и попал под подозрения бдительного опера.
Еще хуже было то, что, когда Барабанов запросил видеоматериалы с камеры у подъезда, где и находилась злополучная Толикова квартира, он увидел вполне явственно заходящего в подъезд Серегу, а было это часа за полтора – два до происшествия, и, хотя Серега клялся-божился, что шел к приятелю, жившему там же на четвертом этаже, но дома не застал, Барабанову его клятв по понятным причинам было совсем недостаточно. А все еще и потому, что как он выходил, никто не видел – прошел Серега под окнами до соседнего подъезда, у него в каждом имелось по приятелю, чтобы всегда было с кем… ну, вы понимаете.
- А чего ходить-то туда-сюда, если позвонить можно? – логично поставил вопрос ребром Барабанов, и тут уж Серега совсем растерялся.
Правдой было, впрочем и то, что вслед за Серегой в подъезд тенью скользнул еще какой-то типус, в толстовке с низко надвинутым капюшоном, так что лица его было не разглядеть, но мало ли, кто куда ходит, не всякого же подозревать, мотив-то был именно у Сереги.
В тот же день Сереге позвонили. Звонящий был явно на взводе – сначала он наехал на Серегу не по-детски, мол, обманом завладел чужим имуществом, лишил родственников наследства, ну а потом посыпались и угрозы – если квартиру не вернешь, берегись, дескать, знаем, где ты живешь, и где жена работает, и где сын учится.
Как и следовало ожидать, родные правоохранители не особенно озаботились Серегиным бедственным положением, а послали его к участковому, которого история заинтересовала и того меньше.
И стало Сереге не по себе: звонки продолжались, уже была назначена дата, когда он должен был передать вымогателю дензнаки в размере стоимости квартиры, и впору было просто сбежать куда-нибудь вместе с семьей, раствориться на просторах огромной родины, где ж их взять, такие деньжищи?
Вернувшийся из отпуска приятель с четвертого этажа, выслушав бедолагу, поскреб подбородок – привычка такая – и пошел звонить, оставались у него еще старые знакомые, те, кто может куда-нибудь надавить, нажать, подтолкнуть - помочь, в общем.
Через час Серега уже сидел в отделении и повторно во всех деталях рассказывал свою драматическую историю, только на этот раз слушали его с интересом. К вечеру того же дня оборудованный прослушкой Серегин телефон принимал очередной угрожающий звонок - zлодей имел привычку звонить утром и вечером, чтобы держать клиента в постоянном ужасе, только теперь у Сереги отлегло, он даже достал из-за шкафа заветную бутылочку армянского, отхлебнул, потом еще разок повторил.
На душе стало спокойно и весело, даже появился у Сереги какой-то кураж, вот, мол, поймаем супостата, да накажем, чтобы неповадно было хамить в трубку. С этой мыслью Серега сделал еще глоток, но больше – ни-ни, сначала надо дело решить.
Толика было, конечно, жалко, но, с другой стороны, что за жизнь у него была – никакой радости, - так думал Серега, уже мысленно прикидывая, какие обои ему поклеить в большую комнату Толиковой квартиры и где достать плитку на пол в ванную подешевле, в общем, как и всегда, мысли о вечном смешивались в голове человека с повседневностью, составляя прихотливый коктейль, а как иначе?
Александр Елисеев сидел у тетки Марии на кухне, ожидая, когда она нальет ему борща.
- Ну что, тетенька, скоро навар делить будем, все как договорились – клиент дозрел, прижал я его как следует, хорошо сработал. Только тебе-то не много двадцать процентов за то, что меня милиции не сдашь, может и десяти с тебя хватит?
Продолжение читайте здесь: «Серегина квартира», социальная драма с элементами детектива, часть вторая
Другие рассказы автора: #рассказы рт