«С чего вы решили, что я должен извиниться перед послом? Приехал из бедного княжества, а ведет себя, как правитель богатого царства» - так говорил царевич Михаил главному министру - «Распустили вас, слуг. Вместо того, чтобы осудить, вы его защищаете. Не забывайте, вы тоже на службе».
Покраснев от стыда, министр спокойно ответил: «Я шел к вашему батюшке».
Михаил закипел: «Какая разница. Здесь все мое. Как я скажу, так и будет».
В это время в зал вошел правитель, царь Григорий: «Почему вы так громко разговариваете?»
Увидев лицо министра, сказал: «Василий, пойди, пожалуйста, в малый зал и подожди меня».
Затем обратился к сыну: «Ты переходишь все границы, Михаил. Отец Василия служил твоему деду, он – мне. Это умные преданные люди и верные помощники. Кто тебе позволил обижать их?»
Михаил перестал сдерживаться: «Что ты меня все время унижаешь? Да еще перед кем? Я твой сын - царевич,… а они кто?»
«Как ты не понимаешь, посол, уважаемый человек, устал с дороги, привез срочное дело,… а ты его обидел» - царь уже не на шутку рассердился.
Но Михаил слушал только себя: «Это ты ко мне плохо относишься. На последний бал привели на показ невесту. Как ты мог допустить это?»
Григорий в недоумении спросил: «А в чем дело? Красивая молодая девушка, к тому же умная и уважительная».
Михаил топнул ногой: «Ты смеешься надо мной. Я – красивый, сильный, а она… похожа на лягушку».
Царь онемел: «Да ты, сын мой, просто болен,… тебя нужно лечить. Как мы с матерью этого не заметили? Горе-то, какое!» Схватившись за голову, Григорий поспешил к жене, царице Ольге.
А Михаил засмеялся: «Всю жизнь мне внушали, что я здесь главный, а теперь называют больным. Ничего себе шуточки. Видимо пора проехаться по миру, посмотреть, как там обстоят дела?» Зайдя в свои покои, взял немного одежды, еду, и как был в царском наряде, так и пошел на конюшню. Проходя через зал, заметил на столе царскую печать. Усмехнувшись, царевич положил ее в сумку: «Ну,… теперь посмотрим, кто здесь главный?» Не оглядываясь, он поскакал по дороге, в надежде найти свою правду. К обеду он устал, сел на траву и достал сверток.
К нему сразу подошел бедный человек и, низко поклонившись, проговорил: «Не поделишься ли ты со мной пищей?»
Взглянув на него, Михаил с небрежностью ответил: «Когда наденешь достойную одежду, тогда и приходи».
Нищий ушел, а царевичу вдруг стало неловко, его отец всегда всем помогал… Но молодой человек быстро себя успокоил: «Ну и пусть, каждый должен знать свое место». Не успел он доесть, как увидел всадника. Это был его слуга. Отец приказал сопровождать сына, пока тот не одумается. Только бедному юноше пришлось вернуться, услышав неприятные слова.
Выпрямив богатырские плечи, довольный тем, что поставил на место царева посланника, Михаил ехал, мечтая о подвигах. Неожиданно, перекрывая дорогу, перед ним вырос лес. Царевич удивился и подъехал проверить - настоящий ли он? Глаза его расширились от неприятного чувства, так как одно дерево стало к нему приближаться,… а затем от ствола отделился высокий седой старик.
«Ты кто?» - спросил Михаил.
«Вообще-то я – Лесовик, но по обстоятельствам выполняю и другие обязанности».
Юношу даже пот прошиб от такого разговора. Ему еще не приходилось видеть иной мир. Вытащив из сумки вещи на траву, нашел платок и обтер лицо. В это время из-за куста выскочил человек, схватил часть одежды… и скрылся. Говоря плохие слова,
Михаил бросился за ним, но жесткий голос остановил его: «Не ругайся. Эти люди так бедны, что для них взятые вещи – богатство. Считай, что поделился с другом».
Что-то, пробурчав, царевич ответил: «Ладно, я просто разозлился. Сегодня ушел из дворца, чтобы подумать, как изменить в нем обстановку».
«Может быть, ты вспомнишь свои поступки,… и окажется, что вся причина в них?» - проговорил незнакомец.
Царевич замотал головой: «Да за что мне такое наказание? Ведь в нашем царстве все мое. Как хочу, так и живу».
«Эх, как тебя заносит» - разозлился Лесовик – «Ничего своего у тебя нет. Твоему деду досталось маленькое царство. Своим трудом и умом он построил большой дворец и приобрел несколько деревень. Его сын Григорий, твой отец, женился на царевне Ольге, принесшей большое приданое – прекрасные владения. Оба трудились, доводя их до совершенства. Лично ты, в этом участия не принимал, только предавался развлечениям, никого не уважая. Это называется «Гордыня» - один из больших грехов. Если тебе повезло родиться в богатстве, цени его, умножай, и помогай тем, кто лишен этой возможности. Задумайся над этим, иначе будешь до конца жизни влачить такую ношу» - волшебник показал рукой на пустую сумку, лежащую на траве.
Долго сидел царевич с отрешенным видом. Вся жизнь пробежала перед его глазами. Двадцать два года хвастовства и любования собой. Ему стало так стыдно,… что впору заплакать.
Так он и сидел, опустив голову, когда к нему подошел бедный человек: «Тебе плохо, парень? Может быть, голоден? Возьми вот хлеб и яблоко, я уже ел». Нищий ушел, и Михаил, глядя на это подношение, подумал: «А ведь он счастливый, умеет радоваться жизни».
Подняв сумку, царевич повернул в другую сторону от странного леса. Мысли его возвращались к родному дому: там чисто и сытно. Ну что понесло его в дорогу? Затем, взмахнув рукой, пробормотал: «Чтобы не говорил старик,… а там все равно все мое. Вот вернусь,… и буду делать, что захочу. Я – царевич». Размечтавшись, он не заметил, как на пути возникли фигуры нескольких парней. Все были как на подбор: высокие, широкоплечие…и с усмешкой на лице.
Михаил не захотел их объехать, поэтому произнес повелительным голосом: «Разойдитесь! Не видите - царевич едет».
Один из парней с удивлением воскликнул: «Правда?»
Царевич не мог бы объяснить, что произошло дальше. Его окружили,… и через секунду,… он оказался в нижнем белье, а его царская одежда… в руках простолюдинов.
Лишь один, когда они уезжали, бросил ему какое-то тряпье, пренебрежительно промолвив: «Прикройся, не позорь такой одеждой мужиков».
Впервые царевич почувствовал, как бывает неприятно и стыдно, когда тебя унижают. Он быстро надел чужие штаны с рубашкой и стал похож на крестьянина, не хватало только лопаты в руках: «Вот это да! Я думал, что моя внешность соответствует статусу царевича,… а оказалось - только одежда».