Здесь я расскажу о ребёнке из близкой мне семьи, который, по моим собственным наблюдениям, обладает замечательным интеллектом.
Когда ему было меньше полутора лет, однажды у него появилась компания. Смешанная группа из 5-6 детей в возрасте от 3 до 6 лет, все из которых были физически гигантами по сравнению с ним. Они начали играть с разнообразными игрушками вместе с ним, сидящим на кровати. В какой-то момент они начали отбирать у него игрушки для себя, и он почувствовал угрозу.
Сначала он пытался протестовать, но они не слушали. Когда он понял, что протестовать бесполезно, этот маленький ребёнок открыл свой большой и широкий рот и издал громкий крик, как динозавр с большими угрожающими глазами, уставившись на них, чтобы напугать. Дети резко остановились, как и взрослые в комнате. Все они были так напуганы этим взглядом, что уронили свои игрушки, которые он затем мирно собрал в свои маленькие ручки, и после этого уже никто не осмеливался приблизиться к нему.
Я заметил, что этот ребёнок не плакал, не чувствовал себя беспомощным, не звал родителей на помощь, не умолял и не принимал то, что считал неправильным. Он просто использовал громкий крик, чтобы угрожать своим врагам, и преуспел в отправке своего сообщения.
К двум годам он начал вести дебаты и дискуссии, выражая своё мнение, придерживаясь своей веры и указывая на то, во что он верит. Когда это было необходимо, он указывал на то, что неправильно говорит кто-то другой.
Его родители заметили, что он очень изобретателен и может играть с одной игрушкой часами или днями напролёт, не скучая. Он мог представить себе так много ситуаций с одной игрушкой, что каждая ситуация была новинкой, в то время как игрушка оставалась прежней. Другие дети, напротив, нуждались в изобилии игрушек. Через несколько минут игрушка им надоедала, и они хотели другую.
Позже, когда он стал старше, он мог собирать такие сложные конструкции из лего (или просто из всего, что мог достать), о чём другие даже не могли мечтать. Другие родители наперебой приглашали его на детские игры, чтобы дать своим детям такое же творческое раскрытие, какое было у него. Он обычно руководил каждой игровой ситуацией и придумывал способы творческого использования игрушек, помимо тех, для которых игрушка изначально предназначалась.
Позже, когда ему было 3 года, один ребёнок в детском саду поцарапал его, и он получил несколько синяков на лице. На следующий день, когда он собирался идти в детский сад, мать спросила, не хочет ли он нанести мазь на поцарапанную кожу, чтобы она побыстрее заживала.
— Нет, мама. Тогда я буду выглядеть ужасно.
Он ответил именно так, но прежде чем мама успела его переубедить, быстро передумал.
— Мама, я хочу эту мазь на лицо. Наложи побольше.
— Почему? — удивлённо спросила мать. — До этого ты говорил, что не хочешь.
— Теперь хочу. Вид мази на моём лице заставит его почувствовать себя виноватым за то, что он поцарапал меня. Я хочу, чтобы ему было плохо.
В возрасте шести лет он уже консультировал своих собственных родителей, как разрешать семейные ссоры и что должен делать муж, чтобы сделать свою жену счастливой, и наоборот. Все его «правила» были удивительно точными, как будто взятыми из книг по психологическому консультированию или с веб-сайта, к которым он не имел доступа и никогда не слышал о них. Он также постоянно давал советы своим школьным друзьям во всех жизненных делах.
Несколько раз, когда у меня была возможность поговорить с ним, я был поражён его эмоциональным и интеллектуальным пониманием многих мирских вопросов, например то, как должны вести себя подростки, как некоторые люди фальшивы, ненадёжны и так далее.
Его одно из величайших достижений, которое я наблюдал — это то, как он вербально мотивирует других детей работать усерднее и добиваться лучших результатов в учёбе, играх или вдохновляет их быть эмоционально сильными и смелыми. Было замечено, что он учится очень быстро, а затем помогает своим друзьям учиться тому же с упрощённым процессом, большой лёгкостью и комфортом, как если бы он сам был учителем. Он смотрел фильмы и объяснял взрослым всю подоплёку, которую они не поняли. В настоящее время ему исполняется тринадцать, он имеет очень чёткое представление о том, что такое подростковый возраст, чувствует отвращение к подростковой незрелости, глупости, «женской психологии» и так далее.
Беседы с ним доставляют огромную радость в любое время. Его вопросы ошеломляют и доставляют удовольствие находить на них ответы. Как он использует свой IQ — это отдельный вопрос, и на этот счёт я не делаю никаких предположений...
По материалам публикации (англ.).