Илья Карпенко
Начатый нами разговор о падежах («Русские падежи глазами иностранца»; «Русские падежи глазами иностранца-2») подхватили преподаватели РКИ из Болгарии, которые напомнили о своём уникальном по сравнению остальными славянскими языками положении: аналитизме болгарского и отсутствии в нём падежной системы! Поэтому сегодня болгарские коллеги-русисты отвечают на непростой вопрос:
Как объяснить русскую падежную систему болгарам, в родном языке которых падежей нет?
Дискуссия на тему «Именовать или нумеровать?» разгорелась нешуточная. Причём было предложено и третье, «альтернативное» решение – падежи нужно не просто именовать, а именовать на родном языке учащихся!
Так, мой друг и коллега из Одессы Михаил Нагаев уверен:
— На начальном этапе падежи нужно называть на языке обучаемого, тогда ему будет понятен смысл окончаний. Если в языке обучаемого (или же в языке-посреднике) нет падежей, то все равно есть их названия для других языков. Лингвистика, она же общая!
Но самый интересный поворот сюжета в этом споре предложили коллеги-русисты из Болгарии. Напомнив (тем, кто забыл), что в болгарском языке падежная система отсутствует. Вернее, была утрачена – ведь этот язык, как известно, является единственным из всех славянских языков, в котором этой грамматической категории практически нет!
БАЛКАНСКОЕ СОСЕДСТВО
Этот удивительный, но очевидный факт напомнил нам о некоторых лингвистических особенностях болгарского языка: падежи в болгарском практически исчезли (правда, в отличие от русского, сохранился Звательный – кстати, как и в украинском); появились артикли (целых три вида!); большую роль (опять-таки в отличие от русского) стал играть порядок слов…
Да-да! Это так! Ведь языки меняются не только благодаря своим «генам» – общему «предку», но и из-за своего местоположения, под влиянием соседей, тех ли иных исторических событий и прочих факторов. Так вот, болгарский язык, хоть и относится к славянской группе индоевропейского языкового семейства, развивался и формировался под значительным влиянием соседней Турции, Греции, Румынии… Или даже Македонии (хотя болгары её «отдельность» не признают и существования такого языка – македонского – вообще не допускают, считая его своим, болгарским диалектом).
Знаете ли вы, что такое Балканский языковой союз? Нет, не Союз Нерушимый – СССР, то ли разрушенный, то ли рухнувший (мнения расходятся) 30 лет назад, светлая ему память! И не Союз Европейский, в который так отчаянно, но безнадёжно рвётся наша блудная сестричка Украина. К этому языковому союзу как раз ни мы, ни Украина никакого отношения не имеем. Потому как формировался он не по принципу родственных отношений (генетического родства) – кто кому «двоюродный племянник», а по принципу типологической близости, возникшей по причине одного ареала обитания народов – носителей языков, единого географического пространства. Кратко этот принцип типологической близости языков можно охарактеризовать так:
«Слова разные, грамматика подобная».
Вошли в этот союз языки дальнеродственные, но объединённые своим местонахождением в Юго-Восточной Европе. А именно: болгарский, македонский, новогреческий, албанский и румынские языки. И даже (частично, по ряду признаков) турецкий, цыганский и сербохорватский. Придумал же этот термин – Балканский языковой союз – наш соотечественник, выдающийся лингвист, профессор (да к тому же ещё и князь) Николай Сергеевич Трубецкой…
ВНЕДРЕНИЕ «ПАДЕЖНОГО МЫШЛЕНИЯ» В ГОЛОВЫ «НЕПАДЕЖНЫХ» БОЛГАР
Об особенностях обучения, скажем так, болгароязычных студентов мне рассказала Наталья Черняева – живущая в Болгарии коллега с 36-летним стажем преподавания РКИ, кандидат филологических наук, долгие годы проработавшая доцентом кафедры славянских языков Экономического университета Варны.
Наталья Григорьевна делится самым ценным – опытом:
— Мне приходилось работать только со студентами-болгарами или с иностранцами, уже изучавшими болгарский язык на подготовительном отделении Варненского экономического университета. Так что беспереводным методом пользовалась сравнительно редко. В преподавании русского языка как совсем начинающим, так и продвинутым мы опирались на сравнительный анализ двух языков.
Вне зависимости от того, с абсолютного нуля ли велось обучение или же нет, грамматика присутствовала всегда, но в дозированном виде и наглядно. И, как показала практика, ни в коем случае нельзя от нее отказываться, но и, разумеется, с ней не перебарщивать (это моя реплика в адрес Крэйга Эштона).
Что касается падежей, то при изучении русского для болгар это – главная проблема. Поскольку, несмотря на генетическое родство двух языков, в современном болгарском оные исчезли и сохранились только в форме некоторых местоимений.
Хочу похвалить болгарских коллег-русистов за методичную работу над внедрением «падежного мышления» в головы «непадежных» болгар. Попытки (я бы даже сказала, тенденция) к редуцированию системного подхода к падежам и упор только на «разговорность» (интересно, откуда она возьмется в болгарском окружении?) зачастую дают плачевные результаты. Как я говорила некоторым студентам:
«На русской кириллице вы можете читать, не более того».
Так что уповать только на то, что иностранцы сами будут вычленять модели и правильные формы из русского языкового окружения (если с ним повезёт) – весьма опрометчиво по разным причинам.
О нумерации падежей я впервые услышала от немецкой студентки с болгарскими корнями (это было за год до объединения Германии). До сих пор проблем с называнием падежей по их собственным именам не создавало трудностей ни у болгар, ни у других иностранцев (включая и вьетнамцев, выучивших к тому времени болгарский язык). Более того, как отметили участники дискуссии, само название падежей указывает на их основное значение или ту или иную специфику.
Вопрос ещё и в том, в какой последовательности, исходя из особенностей языка, их преподавать. Из всех предлагаемых схем, на мой взгляд, для болгар наиболее оптимальна следующая: Именительный, Винительный, Родительный, Предложный, затем – Дательный и Творительный падежи. (Не скопом, естественно, а по случаям употребления.)