Нравится кому или нет, но внешние отличия человека от диких, неразумных родственников невелики: развитый волосяной покров по всему телу, выступающая нижняя часть лица — вещи второстепенные.
Более того, некоторые хомосапиенсы поражают соседей, знакомых и коллег своей исключительной волосатостью, а «обезьянье личико» — часто используемый оборот в обсуждении одних людей другими.
Поведение же любого животного принципиально отличается от человеческого ЕСТЕСТВЕННОСТЬЮ и НЕПОСРЕДСТВЕННОСТЬЮ. Об этом очень хорошо сказал один русский сатирик: «если на сцене появится собака, публика забудет обо всём на свете и будет смотреть только на виляющий собачий хвост. Перед собачьим хвостом и Шекспир не устоит». Во как!
Заметьте особо, что сказано это было ДО появления зоопсихологии, и даже до исследований Павлова, «крёстного отца» науки о высшей нервной деятельности животных и человека.
Обряды, суеверия, приличия и другие «культурные растения», обильно произрастающие на плодородной почве разума, прошлись по природной человеческой непосредственности как танк. Может, оттого мы так любим наблюдать за животными, что невольно грустим о безвозвратно утраченной естественности движений и лёгкости мыслей?..
Но оставим лирику. И возьмём быка, то есть тему статьи, за рога. Думают ли кошки (и другие животные)? Или непосредственность и естественность — самое очевидное и окончательное доказательство полного отсутствия хотя бы следов разума и его «второго Я», мышления?
С одной стороны, доказательство. Мышление — это следствие способности к самосознанию; которое автоматически запускает самоконтроль, который автоматически отключает естественность и непосредственность. С другой — нет ничего более временного, чем очевидное и окончательное!
В последние годы принято считать, что высшие животные чего-то там мыслят. Уж не является ли сей революционный вывод результатом моды на равенство всех со всеми абсолютно во всём? К счастью, нет: учёные пришли к такому выводу на основе наблюдений и опытов.
Окружающая среда сурова хотя бы тем, что постоянно изменчива. Любой биологический вид вообще и конкретный представитель вида в частности должны постоянно подстраиваться под них. Иначе — гибель (в масштабах одной особи) и вымирание (в масштабах вида).
Так уж сложилось, что инстинкты — рефлексы безусловные (память биологического вида), определяющие поведение животного генетически и не требующие не то что размышлений, но даже мозга, меняются очень и очень медленно. Так медленно, что может оказаться поздно… Зато они передаются по наследству.
Предусмотрительная эволюция изобрела альтернативный вариант — рефлексы условные (личный опыт), разрабатываемые отдельно взятым существом с учётом текущей обстановки. Потомством — и увы, и к счастью, не наследуемые. Условные рефлексы формируются путём ОБУЧЕНИЯ (раздражитель + подкрепление).
Напомню, что многие биологические виды (мне не хотелось бы называть их примитивными или низшими, так как всё относительно) вообще не способны к формированию условных рефлексов и живут «по-писаному» — генетическими инструкциями, то есть только инстинктами. Со всеми вытекающими последствиями.
Ну, кошка-то ого-го как способна обучаться! Более того — успешно обучать своего подконтрольного человека 😼. А ещё мы знаем, как часто она бывает осторожна, даже чрезмерно осторожна и взволнована, когда изучает новый для себя объект.
Вроде бы это говорит о крайнем консерватизме, а он, в свою очередь, косвенно свидетельствует против способности думать. Это так, и — НЕ так.
Не так, потому что доказано: иногда кошки практикуют «опережение» — элементарную рассудочную деятельность. Этот мыслительный процесс позволяет принять правильное решение с первой попытки — ПРЕДВИДЯ возможные последствия. Что кардинально отличается от условного рефлекса, формирующегося на основе нескольких попыток, или ОПЫТА, нуждающегося в регулярном повторении.
Конечно, рассудочная деятельность животных совсем не та, что у человека. Но, перефразируя одного знаменитого удава, «у них есть мысли, и они их думают»!