ГЛАВА VIII. ТАНКОГРАД.
4 декабря 2027 г.
Челябинск,
Металлургический комбинат.
10:18 утра.
- Наигрались, мальчики. Мои вам поздравления, - Виноградова оскалила зубы в жутком подобии улыбки. на обезображенную щеку упала прядь тонких волос. Взвизгнули сервоприводы, и госпожа координатор села в кресло, уставившись на Штайна.
- Я к тебе обращаюсь, Георгий, - девушка клацнула ногтями по столешнице. - Или ты оглох?
Штайн устало покачал головой и поправив респиратор, тихо произнес:
- Довольно.
- Вот как? - Ольга усмехнулась. - Довольно - что? Потрудись ответить.
- Довольно, - Штайн сцепил в замок пальцы. - Тебе давно пора.
Физиономию Виноградовой обезобразила гримаса боли и ненависти. Девушка занесла руку для удара, целясь Штайну прямо в лысину, но замерла, столкнувшись с его немигающим взглядом. Немая пантомима продолжалась несколько секунд - ровно до момента грустной и нелепой развязки, когда на правом локте госпожи Координатора не завибрировал датчик. Ольга тяжело вздохнула и опустилась на стул.
- Мы оба проиграли, - тихо произнесла она. - Эта сука из СВБ обдурила нас обоих. Бергер, Вишневский, Кассад - вся волчья свора до сих пор живет и здравствует. Три года впустую, результат - ноль.
- Первая здравая мысль за последние сутки, - одобрительно кивнул Штайн. - Итак, ты решилась? Вижу, что колеблешься. Уходи пока есть время. Через час будет поздно.
- Мне нужна Степненко. Она была в городе. Твои олухи прогадили всю операцию!...
- А твои дебилы пафосные не удосужились проверить ее маршрут и отследить по пеленгу. Да какая к черту разница, что нам с того? - Верховный посмотрел на часы. - Ты можешь продолжать паясничать, а мне пора закончить очень важное дело. Ты ведь не думаешь, что я отдам комбинат и всю его начинку этим гадам? Поднимись, посмотри, как прут...Как эти суки прут!...Это их и погубит…Сгорят в собственном пламени.
- Что ты задумал?... - Ольга прыснула слюной - Сюрпризы, каверзы, подставы…
- Увидишь, - Штайн сложил пополам карту. - Я три раза повторять не буду. Довольно. Уходи, уводи своих людей - пока есть время. Диктаторатовцы не замкнули кольцо, из города можно прорваться. Беги отсюда - как можно дальше, забудь ты про свои амбиции голимые!...
- Ах, какие слова, дорогой, - Виноградова виновато улыбнулась. - Опять видимо упустила важное, да? Гоша, друг, ты мне сейчас...Дражайшего товарища политкома живо напомнил. Он помнится, не дал эту суку белобрысую завалить в Анжерке...Или еще раньше, когда мы с Фаустом столяли в одном шаге от разгрома этих сволочей. Ведь прямо у их горла нож держали, но поганые безопасники…
- Один час, Ольга, - Штайн встал из-за стола и подошел к темному шкафчику у стены. - У тебя и твоих коллег остался час. Дальше будет поздно. Обратный отсчет начат, - с придыханием закончил Верховный и нажал кнопку на коммуникаторе, своевременно извлеченном из нагрудного кармана кителя.
Ольга замерла. В недрах огромного строения прозвучал тяжелый и низкий гул.
- Ауфидерзейн, - произнес Штайн и вышел из кабинета, оставив госпожу координатора переваривать услышанное.
4 декабря 2027 г.
Челябинск,
Тракторозаводский район
10:30 утра.
Красная дуга неумолимо сжималась вокруг агонизирующего сердца Железного братства. На востоке, через захваченный с ходу Копейск, уже шли новые отряды, давя разрозненные очаги сопротивления подобно паровому катку. Сотни и тысячи людей - сумевших пережить Черную Зиму и сохранить остатки человечности, среди замерзших бетонных массивов Барнаула, Новосибирска, Кемерово, Красноярска и других центров урбанизации, сейчас двигались на запад, подчиняясь приказам и директивам.
Вот он - великий и проклятый центр тяжелой металлургии и танковой промышленности, узел шоссейных и железных дорог - промерзший до основания фундамента зданий, но сохранивший индустриальные мощности. Над равнинами из льда и снега, по-прежнему висит тяжелый смог: изношенные домны работают день и ночь, мчится по конвертерам вспененный жидкий металл, вздымается над величественными стальными фермами горячий пар и нет этому ни конца, ни края. Даже сейчас, когда изможденные машинисты гонят внутрь комбината сцепки вагонов с углем, продолжается напряженная работа. Оранжевое - с прожилками темно-красного, цвета раскаленной породы в мартеновской печи, сердце РТБ бьется, тяжко сотрясая ударами, трещащий по швам контур мертвых, основанных на цементе и арматуре поясов и блоков. Ему сейчас тяжело: внутрь периметра ЧМК проникают тысячи деморализованных защитников, сея хаос и неразбериху. Лишь гвардия стоит на месте, расстреливая особо ретивых дезертиров. Всех не остановить, не утихомирить: подхваченные общим потоком беженцев и отступающих боевиков, истощенные обитатели подвалов, теплушек и заводских цехов (где есть хоть какой-то шанс спастись от холода) легко затопчут самых отбитых и фанатичных защитников. Пускай бегут, пускай спасают свои жизни, наматывая свои кишки на гусеницы танков и колеса броневиков. Кому есть дело до жалких человеческих существ, полностью зависящих от животных инстинктов? Сильные победят. Задавят слабых - такая вот арифметика хаоса.
Сергей Ерохин, высунувшись по пояс из смотрового люка, ловил грудью и лицом пронзительный встречный ветер, лично наблюдая за драматичной и величественной картиной охваченного войной индустриального города. Бронепоезд остановился возле платформ станции Чурилово, и генерал-майор ББ получил возможность воочию оценить размах творящегося вокруг безумия.
Начиналось самое интересное - четыре ударных дивизиона, полностью развернулись после выхода из бутылочного горла на стыке озер и городской застройки. Следом шли набранные в кемеровских и новосибирских сегментах ополченцы. «Последняя Революция», ситниковские “КузОП” и последняя линия - бойцы многострадального Омского Рубежа, двигаясь вторым эшелоном и прикрывая фланги, пропуская вперед механизированные колонны.
На долю героев Новосибирска и Омска, выпала тяжелая задача – продавить оборону технофашей на северном участке алой дуги, в районе Бродакаламского тракта и Курганского шоссе, где по сообщениям очевидцев, лавинообразно набирала обороты активность телетанкеток и самоходных мин – похоже, штайновцы рассчитывали на танковый прорыв на восточных и северных подступах к Комбинату, капитально насытив подлыми девайсами окрестные поля и ветшающие строения. Расчет полностью обломался – бронебойщики ПР и лихие омичи грамотно рассредоточились, и методично лупили по поднимавшим снежные шлейфы целям, с азартом ведя счет подбитых противников…
Южнее разыгрывалась не менее интересная для истории жесть.
Около сорока тактических групп медленно пробовали на прочность городскую застройку. На улице Героев Танкограда сейчас набирало обороты классическое очаговое противостояние – дрогнувшие технофаши огрызались что есть мочи. Они атаковали броневики черно-красных, высовываясь с гранатометами из люков канализационных колодцев, били прямой наводкой с крыш домов и окон верхних этажей, устраивали подлянки и огненные мешки, бросая бутылки с зажигательной смесью на скаты брони тяжелой техники - и тотчас исчезали среди лабиринтов занесенных снегом домов.
Диктаторатовцы несли ощутимые потери. Десятый дивизион Федора Стукова обломал зубы о линию обороны в районе Никольской рощи. Там, среди вырубленных подчистую на дрова, некогда прекрасных аллей и декоративных насаждений, целая рота регулярных частей, попала под прицельный огонь «Танкистов». Забросав пехоту гранатами, гусеничные платформы рассекли боевые порядки и затормозили общее продвижение, создав локальный «узел» в лучших традициях вермахта образца 1944 года. Самостийный фестунг – до полутора сотен личного состава, целого одного Т-55 с уполовиненным боекомплектом и пяти «Танкистов» держал перекресток улиц Героев и проспекта Победы – ровно до момента, когда у Ерохина и Стукова не лопнуло терпение. Какой-то геройский корректировщик подполз вплотную и передал по рации координаты, после чего на район посыпались реактивные подарки…
Подобные «фестунги» встречались все чаще и чаще по мере приближения к величественному ЧМК. Весь северо-западный сектор городской застройки просто кишел боевиками и панически драпающими гражданскими, которых технофаши использовали в качестве живого щита, сознательно увлекая за собой на север – к громадам закопченных труб, что коптили день и ночь…
Весь мобильный штаб Народно-освободительной армии Диктатората, сейчас работал на пределе возможностей: сволочи под оранжевой молнией Штайна, старательно глушили эфир, вот только делали это крайне неумело. Примитивные “Шум-девайсы” очень быстро находили – и разносили в клочья артиллерией. Выявить источники помех не составило труда — это были бывшие ГУФСИН-овские автозаки с длинными антеннами, ржавые, грязные, окруженные толпами пехоты. Кому конкретно из Исполнителей принадлежала идея так бездарно переводить людей и технику - неизвестно, впрочем, оно и немудрено: всю кадровую элиту РТБ в массе своей, перекрошили еще в прошлом году, когда отбивали Омск и купировали наезды степных рейдеров на Барнаул.
Пришедшие на смену выбитым “офицерам” Железного братства идиоты с повадками гопников, если так можно выразиться, воскресили дебильнейшую практику Исполнителя Баграма, пачками кладя народ в самоубийственных атаках…
- Надо отбивать аэродром! - раздался сзади голос Кейна. - Серега! Не дурите! Они нас в ловушку заманивают!
- Да сам вижу, - произнес Ерохин. – Думают, что в город сунемся и начнем зачистку. А вот хрен. Надо комбинат зажимать, все дороги перекрыть и к чертовой матери эту сволочь выкуривать!
- Да как ты его выкуришь?! Сожгут к чертям всю технику!...
Лысый и бородатый сподвижник громко выругался. Ерохин осмотрелся по сторонам. Мимо проносились броневики и аэросани, забитые солдатами, а они стояли, два монумента сибирского ледяного безмолвия, у развороченного остановочного пункта “Чурилово”, глядя в оптику на массивы Челябинской ТЭЦ-3 и электродного завода. Чадящий промышленный монстр - ЧМК, легенда советского тяжпрома и нынешнее логово Штайна, располагалось за этими двумя массивами стали и бетона: отсюда, с берега Первого озера до главной цели всего похода, их отделяло по прямой не менее восьми километров. Но во что обойдется цена прохождения последнего отрезка пути? С востока на северо-запад бегут толпы вражеской пехоты и грязных босяков, смрадно коптит подбитая техника, с востока и севера - минные поля, рвы и огневые точки…
Надо проделать дыры и идти на штурм, а для этого нужна авиация. Черт побери, две эскадрильи штурмовиков сейчас ждут вестей на взлетно-посадочных полосах в Кургане, высотный реактивный разведчик сделал свое дело, а у двух переделанных из гражданских лайнеров бомбовозов отказали движки - вся надежда на ЛВШ…
Воздушная гавань Челябинска встречала непрошенных ледяной тишиной. Четыре бронетранспортера высадили десант, обойдя поселки Баландино и Аэропорт-1, справедливо рассчитывая на сюрпризы. И они, сюрпризы, дали о себе знать.
Тридцать человек в маскахалатах буквально вгрызлись в плотный сбитый снег, когда со стороны терминала и зала прибытия, через заснеженные ВПП помчались черно-серые точки, поднимая за собой облака густой снежной пыли. Их было не меньше десятка - начиненные взрывчаткой и отходами металлического производства, главным образом - стружкой, на миниатюрных траках, самодвижущиеся убийцы, наводящиеся на тепловой контур - одна из немногих, действенных и смертельных разработок РТБ - оказалась в нужном месте в нужное время. Десант так и полег - в снегу, с жуткими ранами, а механические устройства пошли дальше по крутой дуге, получив сигнал атаковать бронированные машины на восьми литых колесах. Издали шлейфы видно хорошо, тем более успели ребята перед смертью сообщить - работаем по целям!
В отличие от противотанковых девайсов, две из пяти самодвижущихся мин, не погибнув под огнем пулеметов, существенного вреда проверенным в деле, оснащенным динамической защитой БТР-70 особого вреда не нанесли. Шрапнель увязла в корпусе.
...Одиннадцатый ударный дивизион набирался из сталкеров-ветеранов, поэтому на смену уничтоженному десанту, пришли ребята куда более опытные. Металл под снегом хорошо прослушивался, да и тропинок боевики наделать сумели немало, поэтому отрядили четыре бронегрузовика-тральщика.
Таким образом, проложив в снежном полотне дорогу, грузовики остановились, как только появилась возможность получить в корпус подарок из крупнокалиберного пулемета. Точки проявили себя - терминалы, ясное дело, держали штайновцы и держали плотно.
Над головами просвистели НУРС-ы: пять беспилотников Тех-Кома накрыли терминал, ударив напоследок газом и зажигательными, после чего в дело вступили сталкеры на своих грузовиках. Профиль не их, но ИсОты по горло заняты в городе, а ББ странным образом задерживалось.
Закончилось все не успев начаться: боевики массово покидали позиции, не заботясь о раненых товарищах. Их словно сдуло волной - или сработал психогенератор?
...Последний раз УНП-девайс использовали на берегу Иртыша в поселке Большеречье на севере Омской области: технофаши пробовали наступать в обход новообразованного западного Рубежа - и потерпели оглушительное фиаско. Установка ударила и по своим, и по чужим, отчего боевики, вмазанные лайт-версией БСЭР, рьяно принялись долбить друг друга, равно как и сходящих с ума от запредельного для человеческой психики потока частиц, солдат Народной армии Диктатората…
Чудовищный итог. Триста пятьдесят трупов с обеих сторон и больше половины - обезумевшие от пси-удара, окровавленные, с признаками эпилепсии пополам с буйным помешательством существа…
От практики отказались, несмотря на обширную техническую работу по установке УНП. Травить рабов-концлагерников или продуцентов гонять - самое оно, но на людях, на обычных гражданских и военных - перебор.
Итак, несмотря на потери и неразбериху, аэропорт был взят.
Получив пять минут спустя донесение, Сергей Ерохин уже кричал в трубку слова приказа, поднимая с восточных аэродромов авиацию, пока к Баландино пробивался конвой с топливозаправщиками и боеприпасами: торопились все и рассчитывали на нечеловеческое везение, ставшее фирменной особенностью “Децимации” – операции по разгрому РТБ, как ее именовал политком, умудрившийся исчезнуть более суток назад.
4 декабря 2027 г.
Челябинск,
Тракторозаводский район
10: 50 утра.
- Сбрасываю скорость, - сообщил машинист. - Не выдержит полотно!
- Ты, как всегда, перестраховываешься, - проворчал Адольф Кассад, поправляя лицевую бронемаску. Шлем традиционно покоился на панели слева, а стриженный коротко, седой ершик волос, украшала высокая фуражка с белым кулаком на черном фоне.
…КТБ-6 никто не сопровождал: бронепоезд появился из ниоткуда, следуя по рельсам в обход тракторного завода на северо-запад. В районе станции Потанино, откуда было видно усеянный воронками берег озер и дымящиеся остовы, бронепоезд остановился. Нелегкий выбор встал перед экипажем - двигаться на запад и переть через город, рискуя забесплатно организовать бесплатный тир противнику - или разогнавшись на всю катушку, по широкой дуге, пробиваться на север и атаковать позиции у комбината?
- Север, - произнес Кассад. - Мы не дебилы. И себя, и технику надо сберечь. Ерохин, на связь! - главком ББ поднес к рту динамик.
- ..пшк...Кассад?!...Ты?! Что так долго?!
- Где авиация? Почему еще не обложили комбинат?!
- А ты сходи и посмотри! Баландино вроде как отбили, так в городе...Они перед собой гонят людей живым щитом! Открывают ворота лагерей! С ЧТЗ коммуна долбанная снялась в полном составе, даже пенсионеры!..Танки не развернуть, только если через пустыри на северо-западе, так ведь простреливается все, проезд на Межозерной как на ладони видно!
- Понял тебя...Прикрой КТБ и разворачивай танки.
- Что ты задумал?
- Пора пнуть хлипкую калитку, которой от нас Штайн попытался отгородился, - лязгая зубами, произнес Кассад. —И все гнилое строение разрушится само собой.
