Шейтаноглу сидел на деревянной лавке в темнице, обхватив голову руками. Заточение, в котором он находился уже несколько месяцев, привело грека в полное уныние. В последние дни мужчина отказывался от скудной еды, что приносили ему стражники, выпивая лишь графин воды, запах которой словно впитал в себя затхлый воздух Едикуле.
Многие пытались вызволить Михаила Кантакузиноса, но к всеобщему удивлению, султан был непреклонен. Поговаривали, что все дело в огромном состоянии грека - конфисковав имущество, что принадлежало Шейтаноглу, падишах уже не хотел расставаться с полученным богатством. Даже сам Кантакузинос видел в алчности османского правителя единственную причину, по которой оказался в тюрьме, ведь никаких других оснований для заключения, как он твердо был уверен, не было.
Скрипнул тяжёлый засов, и в темницу ударил свет - в дверном проёме оказался стражник.
- Унесите обратно свои помои, - выругался Кантакузинос, - я не буду есть.
- Мы не еду тебе принесли, Шейтаноглу, - ответил стражник, - выходи.
Сердце грека сжалось. Неужели конец - сейчас его ответдут на площадь и взмахом острого топора отсекут голову... Михаил схватился за шею, будто почувствовав резкую боль, и не торопился подниматься с лавки.
- Вставай, говорю! Или тебе тут уже понравилось, - оскалился стражник, - тебя ждут.
"Жил достойно, и умру: достойно, - подумал Кантакузинос, - по крайней мере детям не скажут, что я вел себя как трус в последние минуты".
Мысли о детях согрели душу грека. Андроник, Диаметриос, Иоаннис были очень разными, но все с уважением и почтением относились к своему родителю, а тот отвечал сыновьям безграничной любовью, будто стремясь любить мальчиков и за себя, и за мать - валахскую принцессу, которая отказалась ехать с детьми и их отцом в роскошный замок Анхилоса.
Зажмурившись от дневного света, отвыкший от солнца грек растерянно пытался понять, кто стоит перед ним. Знакомый голос поприветствовал Михаила:
- Не думал, что мне доведётся увидеть тебя в таком состоянии, Шейтаноглу, - Мехмед-паша протянул другу фляжку, - но на все воля Аллаха.
- Ты приехал проститься? Моя участь решена?
- Не торопись, - эти слова относились и к словам, и к жадным глотка́м грека из маленькой серебряной фляги, - поговорим в дороге. Я внес за тебя залог, поедем в мое поместье в Эдирне. Там ты восстановишь силы, пока идёт расследование.
- Да в чем же меня обвиняют, паша, - возвращая сосуд, спросил Кантакузинос.
- В покушении на султана. Если бы не Эсмахан-султан, приговор давно бы уже привели в исполнение.
- Храни господь великодушную султаншу! - воскликнул мужчина, - прости ей грехи чаянные и нечаянные!
Сокколу поморщился. Спасённая госпожой жизнь Кантакузиноса не могла искупить того, что султанша отняла невинные жизни Курд-бея и его семьи. Эта боль всё ещё причиняла паше невыносимые муки.
____
Наконец-то лекари разрешили перевезти Махмуда из охотничьего домика во дворец Топ-Капы. Несмотря на то, что шехзаде едва мог пошевелить пальцами ног, Сафие верила, что ее сын ещё будет бегать, как раньше. Прогнозы же врачей были неутешительны: мальчик едва ли сможет когда-то даже ходить.
- Вы отпустили Шейтаноглу под залог, - шепотом спросила зашедшего навестить ребенка Мурада султанша, - в чем причина?
- Занимайся детьми, Сафие, тебе не нужно в это вмешиваться. Я во всем разберусь сам и покараю виновных.
- Мурад... я выплакала столько слез, глядя на мучения нашего сына, моля покарать того, кто стал причиной этих страданий. Неужели я не имею права знать, как продвигается расследование? Прошло уже несколько месяцев, а тот, по чьей вине наш мальчик прикован к постели всё ещё дышит с нами одним воздухом! Если это Шейтаноглу - то почему он ещё жив, а если нет - то почему не найден предатель?! Ответь мне, Мурад, я умоляю тебя!
Падишах замялся. Ему не хотелось говорить своей фаворитке, что против Шейтаноглу есть только слова наложницы-чужестранки, и те - не указывают именно на грека. Сокколу сумел убедить Повелителя, что этого слишком мало, чтобы лишить человека жизни, тем более такого, как Кантакузинос.
Сафие ждала ответа, впившись пальцами в руку султана. Но Мурада отвлёк стук в дверь.
- Войди, - громко приказал падишах.
- Повелитель, пожаловали Эсмахан султан и Сокколу паша, они говорят, что дело срочное, и касается нашего шехзаде.
Мурад накрыл руку своей хасеки ладонью и успокаивающе погладив пальцы, сказал:
- Сафие, ты обо всем узнаешь вместе со всеми, а пока заботься о нашем сыне, и ни о чем не переживай. Знай, что предатель ответит за кровь Махмуда и за все твои слезы.
- Кем бы он ни был? - не отпуская султана, спросила женщина.
Мурад отвел глаза, и ничего не ответив, отправился на встречу с сестрой и великим визирем.
____
- Повелитель, - одновременно поприветствовали падишаха супруги, поклонившись.
- Сокколу, Эсмахан. Что случилось? Вам что-то удалось выяснить?
- Мы перехватили письмо, Мурад, - Эсмахан нетерпеливо протянула брату свиток, - оно доказывает непричастность к покушению Шейтаноглу.
- Вот как... А кто же тогда совершил это предательство?
- Прочтите, повелитель, - ответил Мехмед-паша, - письмо перевернет мир, если только вам будет это угодно.
Мурад развернул послание и сразу же узнал печать, которой оно было скреплено.
Читать далее НАЖМИТЕ ➡️ здесь
Не забудьте про 👍
Вы прочитали 134 главу второй части романа "Валиде Нурбану".
Первая глава по ссылке тут, это логическое продолжение сериала "Великолепный век"
