Кто и зачем переименовывает улицы Петербурга
Как вы лодку назовёте – так она и поплывёт. Избитую истину хорошо понимают в народе, и порой из-за названий проспектов и площадей разгораются целые баталии. Тем более, что топонимы нередко носят политизированный характер и прославляют противоречивых деятелей. Особенно это актуально для Петербурга – многомиллионного мегаполиса с сотнями «именных» улиц из разных исторических эпох.
Ярмарка тщеславия: мосты и переулки в вашу честь
Откуда берутся названия наших адресов? Обычно человек не задумывается, почему его улица называется Большая Пушкарская или Канонерская, кто такие Рубинштейн или Розенштейн. А уж если город старый, многовековой, то рыться в летописях ради секрета какого-нибудь Кривоколенного переулка станут разве что немногочисленные краеведы. Да что говорить об улицах – большинство русскоязычных не объяснят даже этимологию названия собственной столицы.
Петербург по европейским меркам – город достаточно молодой. За три века истории проследить возникновение топонима обычно удаётся. Например, нередко свои имена разным местам города давали столичные торговцы: Поцелуев мост получил название по фамилии купца Поцелуева, чей трактир располагался неподалёку. Речка Таракановка обрела смешное название от складов купца Тараканова, находившихся к югу от петербургской Коломны.
Как и во многих других городах, «именной» топоним нередко сопровождался обременением, которое государство возлагало на соответствующего купца. Скажем, Сутугин мост в Екатерингофе изначально строился и затем долгое время содержался за счёт Матвея Сутугина, чья дача располагалась рядом. По той же схеме назвали Кокушкин мост и другие петербургские переправы, когда-то построенные при финансовом участии состоятельных горожан.
К сожалению, сегодня в городе нет практики увековечивания прорабов и подрядчиков, строящих мосты и прокладывающих новые улицы. А вот тщеславных бизнесменов, которые жаждут остаться даже в топонимике Петербурга, по-прежнему хоть отбавляй. Именно так в 2003 году в Пушкине появился Тиньков переулок – в Топонимическую комиссию были предоставлены документы, по которым на этом месте якобы располагалась пивоварня некого Порфирия Тинькова. Спустя непродолжительное время выяснилось, что такого пивовара никогда не существовало, а обман был проплачен современным российским миллиардером, владельцем одноимённого банка. Тем не менее, название менять не стали.
Где растут топонимические кусты
Первые переименования прежних топонимов в Северной столице начались задолго до 1917 года. Многие из них оказались связаны с появлением в середине XIX века феномена «топонимических кустов». Так стали называть компактные районы города, где все названия улиц были присвоены по определённой тематике. Скажем, в районе Семенцов – города Подмосковья (Клинский проспект, Можайская улица), ближе к Нарвской заставе – города и регионы западных областей тогдашней России (Рижский проспект, Дерптский переулок, Лифляндская улица).
Интересно, что кусты топонимики продолжали появляться и много позже, уже в советские годы. Скажем, в Купчино была выбрана тематика Балкан и дружественных стран Варшавского блока. На Юго-Западе – тема героев Великой Отечественной войны. Кстати, ещё и поэтому в 2016 году широкий резонанс вызвало присвоение одному из мостов в Красносельском районе имени Ахмата Кадырова – никакого отношения к событиям 1941-1945 годов бывший муфтий Чечни, разумеется, не имел.
Мост, тем не менее, по-прежнему остаётся «Кадыровским». Надо признать, здесь петербургские власти вторят своим предшественникам прошлых столетий – раньше Городская управа тоже не очень-то прислушивалась к мнению горожан. Так, в 1878 году чиновники отказали домовладельцам Фонарного переулка в его переименовании. На жалобы жителей, что он ассоциируется с кварталами красных фонарей, чиновники лишь отписались – мол, не размещайте у себя бордели, вот и не будет таких ассоциаций.
Самая массовая волна переименований петербургских топонимов, конечно, началась после установления советской власти. Многие из присвоенных тогда названий были получены рандомно, без какой-либо связи с переименуемым местом. Тургенев никогда не жил на площади Тургенева, Кулибин не жил на площади Кулибина. Тем не менее, эти названия остаются в Петербурге по сей день.
Андрей Степанов, краевед, генеалог:
Что человеку стоит предпринять, если он живёт на улице и видит, что её историческое название несколько десятилетий назад было по политическим причинам заменено на не относящееся ни к истории улицы, ни населённого пункта? Необходимо наладить общение с местными краеведами – уточнить историю исконного названия и совместно донести её до местных жителей, чтобы люди сами захотели возвращения топонима. Самое лучшее – когда возвращение идет не сверху, а снизу, от народа. Это кропотливая работа, но так история станет ближе для людей, а именно это и необходимо. И уже потом возможен сбор подписей для обращения в Топонимическую комиссию или непосредственно в органы власти.
Забавно, но пока что в истории города самый массовый прецедент возвращения привычных людям названий приходится на тоталитарный 1944 год. Незадолго до снятия вражеской блокады советское руководство вернуло ленинградцам Невский проспект (вместо проспекта 25 Октября), Садовую улицу (вместо улицы 3 Июля), Литейный проспект (вместо проспекта имени Володарского) – всего пару десятков топонимов. Идеологизированные переименования первых лет советской власти в народе не прижились, и в Кремле это понимали.
Обратите внимание – на Карельском перешейке, корпус названий которого относится уже к послевоенному времени, мы не найдём фамилий Володарского и Урицкого. Романтика революционных лет к тому времени ушла, у людей накопилось раздражение к политике. В итоге населённые пункты к северу от Петербурга иногда названы в честь героев войны, а чаще нейтрально-природными словами: Зеленогорск, Приозерск, Приморск, Рощино, Сосново.
Когда в товарищах согласья нет
Сегодня Петербург в плане топонимики представляет собой довольно пёструю комбинацию современных, советских и дореволюционных, а местами даже и допетровских названий. Непонятно, почему одна набережная Невы стала Воскресенской, а другая всё ещё носит имя лейтенанта Шмидта. Отчего Рождественские улицы всё-таки могут вернуть, а про Красноармейские никто даже не заикается. Зачем Сенатской площади название восстановили, а Знаменской нет...
За тридцать постсоветских лет конкретной топонимической программы в Петербурге так и не появилось. Каждое возвращение исторического названия носит случайный характер, а призывы неравнодушных граждан систематизировать наименования городских улиц и убрать из них хотя бы явных террористов XIX и ХХ веков, похоже, воспринимаются в Смольном чуть ли не как диверсия. Кроме того, с подачи заинтересованных лиц часто распространяются мифы о том, что жителям улицы с вернувшимся названием якобы придётся менять документы. Хотя в полиции неоднократно объясняли, что никто к этому не обязывает – вплоть до плановой замены паспорта, в который просто внесут ваш новый (или «новый старый») адрес.
Неудивительно, что даже после состоявшегося возвращения названия неизменно находятся активисты, требующие советский топоним обратно. Так случилось и в 2021 году, когда на карте города вновь появилась Смоляная улица – с апреля успели даже повесить новые таблички, и тут ряд товарищей заявил, будто стоит вернуться к названию «улица Книпович». Правда, товарищи почему-то пожелали остаться анонимными, да и жилых домов на улице практически нет – в замене паспорта ли дело?
Нередко сторонники или противники того или иного названия апеллируют к гласу народа. Недавно сторонники возвращения Рождественских улиц (вместо Советских) в очередной раз предоставили в органы власти 3800 подписей петербуржцев, ратующих за исторический топоним. Проблема в том, что это, во-первых, ни на что не влияет, а во-вторых, сторонники Советских улиц при желании наверняка тоже смогут собрать немало подписей в поддержку своей позиции.
Диана Серая, депутат МО «Смольнинское»
Всё на стороне возвращения исторических названий, и у жителей есть запрос на восстановление справедливости. А также восстановление Храма Рождества Христова на Песках – однозначно хороший аргумент к переименованию улиц, на которых он стоит. Что плохого в том, чтобы помнить и чтить свою историю? Возможно, власть и чувствует некую опасность в том, что многие люди начинают изучать историю сами, становятся умней, уже не так просто кормить народ пропагандой её безошибочных решений. Хотя, как по мне, это наоборот здорово, что жители города наконец-то начинают вникать в некоторые исторические факты. Конечно, многие ещё пока не задумываются, на каких улицах они живут, думая, что матрос Железняк, Белы Куна или какой-нибудь Володарский — это герои Второй мировой.
Если посмотреть на похожие опросы ВКонтакте (в которых также могут принять участие тысячи петербуржцев), результат обычно предсказуем. Проходит голосование в сообществах типа «Спутник и Погром» – побеждают «царские» и православные названия; опрашивают в группах коммунистов – итоги прямо противоположные. За пределами Петербурга доходит и до крайних позиций: одни призывают ставить памятники нацистским пособникам Краснову и Шкуро, другие – напротив, вновь назвать Волгоград Сталинградом.
Андрей Дмитриев, историк, сопредседатель незарегистр. партии «Другая Россия»:
Я не очень понимаю, откуда в последнее время развелось столько декоммунизаторов? У нас что, 91-й год на дворе? Причём публика эта абсолютно не восприимчива к иным точкам зрения. Рождественские – это не первоначальное историческое название. В своё время на огромном пространстве от нынешней 3-й Советской до Кирочной находился слоновий двор. И Советские, начиная с 3-й, назывались линии слоновьего двора, а Суворовский проспект – Слоновьей улицей. Хотите восстановить историческую справедливость – извольте. Думаю, «прогрессивной общественности» идея должна понравиться, ведь слон – ещё и символ Республиканской партии США, к которым многие наши либералы питают самые нежные чувства.
Не десоветизация, а деполитизация!
Нет никаких сомнений, что при наличии политической воли властей города отмена советских переименований в центре Петербурга будет завершена в одночасье. По крайней мере, в 2008 году, когда встал вопрос о возвращении названия Сенатской площади, решение было принято росчерком пера тогдашнего губернатора Валентины Матвиенко. Никаких опросов и референдумов не проводилось – население не спрашивали. Но обстановка за последнее десятилетие изменилась.
Судя по всему, уже в 2010-е годы на федеральном уровне было принято решение по возможности заморозить все решения по топонимике. Вероятно, сказались украинские «ленинопад» и десоветизация после государственного переворота 2014 года – видимо, российские власти серьёзно опасаются аналогий с некогда братской республикой. Так что на ближайшие годы убрать Ленина и его соратников из отечественных названий улиц – это практически табу. Недаром и петербургская Топонимическая комиссия все последние годы предпочитает заниматься присвоением новых топонимов где-нибудь на намывных территориях Васильевского острова, но не пересмотром старых.
Алексей Алексеев, член Топонимической комиссии Санкт-Петербурга:
За тридцать лет существования Топонимическая комиссия никогда не ставила перед собой задачи убрать все изменения, имевшие место с 1917 года. Это как в архитектуре – там, где есть возможность, по максимуму надо стараться сохранить существующую среду, а где-то даже и восстановить ранее утерянные элементы. Но механически это не выйдет ни в идеальном мире, ни в реальном, где нельзя сделать из 1-й Красноармейской улицы 1-ю Роту. Конечно, нужно понимание городскими властями необходимости восстановления исторических названий. Могут быть приняты миллионы рекомендаций о возвращениях, но без политической воли толку от этого – ноль. Поэтому процесс возвращений и принимает хаотичный характер – в каждом отдельном случае ситуация складывается по-разному, в зависимости от действий конкретных ведомств и позиции их конкретных представителей.
Кроме того, как и сто лет назад, эйфория эпохи перемен сегодня тоже прошла. Характерное для Перестройки и 1990-х стремление избавиться от советского наследия, в том числе в названиях улиц, сегодняшним молодым людям скорее непонятно. А Ленин, Киров или Дыбенко для них – такие же исторические деятели, как Пётр I или Александр Невский со всеми их плюсами и минусами. И это хорошо: родившиеся уже в XXI веке петербуржцы способны более объективно взглянуть на наше прошлое.
Скорее всего, в ближайшие десятилетия топонимика города всё-таки избавится от нескольких самых противоречивых персонажей советской истории. Например, заметную на карте Петербурга купчинскую улицу и вправду резоннее было бы назвать в честь открывшего Антарктиду мореплавателя Фаддея Беллинсгаузена, – и оставить организатора красного террора Белу Куна учебникам истории. При этом идея переименования проложенных в СССР Ленинского проспекта или проспекта Большевиков среди большинства петербуржцев не найдёт понимания. Основной корпус появившихся в советские годы названий останется в городе навсегда.
Другое дело – исторический центр города, где бесконечные имена революционеров могут смотреться неуместно. Тем более, что для современных петербуржцев большинство из них остаются ноунеймами. Не исключено, что противники Советских улиц и площади Пролетарской Диктатуры всё-таки добьются своего – кажется, общественное мнение постепенно склоняется на их сторону.
Повышенное внимание к названиям мест на карте – примета нашего времени далеко не только в России. Не случайно высочайшая гора США Денали вернула своё «индейское» имя только приказом президента Обамы в 2015 году. Сегодня люди во всём мире очень скрупулёзно и где-то даже болезненно относятся к топонимике. Так что остаётся надеяться, что новые названия в Петербурге почаще будут природно-нейтральны, по финскому образцу: Серебристая аллея, Сиреневый бульвар, Цветочная улица. А вот назовут в честь военного или политика – и как бы не пришлось потом переименовывать.
Материал на нашем сайте: «Просто я родился на улице Ленина...»
Автор: Дмитрий Витушкин
Городской блог о Петербурге и петербуржцах Скамейка