Ярко-голубое небо над Австралией. Утреннее солнце ласкает, дарит тепло и радость. Но не так безоблачно на ходовом мостике океанского контейнеровоза «Сенатор Гамбурга». Капитан этого красавца – лайнера Лукас Папст с семи утра меряет мостик шагами слева направо, справа налево. И так без конца уже второй час подряд. Проблема, которая занимает все мысли капитана, на этот момент не решается. И вся она из себя пустяковая, но при данном стечении обстоятельств, может вылиться в большие неприятности. Лопнул шток в гидравлической системе брашпиля. И теперь левый якорь невозможно отдать дистанционно, с мостика. Дело это житейское, железо оно и есть железо, когда то ломается. Механики уже разобрали стопор брашпиля, извлекли из его недр метровый стальной шток толщиной в семьдесят миллиметров, который укоротился на длину резьбы. Уже агент ищет возможность изготовить такую штуку в мастерских Аделаиды в максимально короткий срок. И на сегодняшнее утро, на этот час все бесполезно. В Австралии праздник. Местные жители второй день отдыхают за городом, жарят шашлыки, никто и ничто не работает. Обещают выточить шток через двое суток. И ни какие деньги не могут ускорить этот процесс. Можно бы уйти в море и без этой штуки. Не такая уж это необходимая операция, как отдача якоря дистанционно, с мостика. Ей пользуются редко. И служит она исключительно для аварийно – экстренной отдачи якоря при проходе узкостями, когда счет при маневрировании судна идет на секунды. Не будет ее, отдаст якорь боцман вручную. Что и делается на судах классом пониже. Вот только инспектор порт-контроля, хитро улыбающийся китаец, обратил внимание на поломку. Да и как не обратить, если стопор брашпиля разобран и возле него суетятся механики. И теперь выход судна в рейс без его подписи практически невозможен. Похоже, что этот «желтый» относится к немцам с большой нелюбовью. Потому и будет держать контейнеровоз в порту до полного устранения неисправности. Сутки уже потеряны. Сегодня к нолю надо выйти в рейс, это крайний срок. Потом время неотвратимо побежит в сторону опоздания в порт Манилу. Контейнеровоз выбьется из графика, а это на регулярной линии жирный минус с большими финансовыми потерями. Вся вина в этом случае ляжет исключительно на капитана. И надо думать, как выйти с минимальными потерями из этой непростой ситуации. Нет не решаемых проблем. Есть люди, которые не способны их решить. На судне имеется токарный станок, но нет специалиста такого уровня, который способен нарезать резьбу на конце вала при помощи резца. Да и нет на борту стальной болванки нужной длины, толщины и именно такой определенной марки. Капитан Папст думает, не останавливаясь ни на секунду, по профессиональной привычке осматривая все вокруг себя на триста шестьдесят градусов. И что то привлекло его внимание. Что-то не типичное происходит на территории порта. На всех причалах нет работы, все суда в простое. И по-другому быть не может. Ведь на «зеленом континенте», будь он проклят, праздник. А вот рефрижератор грузится. Ослепительно белый теплоход выделяется ярким пятном на фоне других судов. Но почему он в работе, когда стоят даже зерновые и контейнерные причалы? Капитан берет бинокль, разглядывает далекое судно. Грузят баранину. Правда, всего на один ход, но грузят. Кто это заставил работать кенгурятников? Все понятно, на трубе серп и молот, на корме красный флаг, русские. Дед Лукаса воевал с ними, чудом остался жив. И до сих пор относится к русским с уважением, если не сказать со страхом. Лукас еще мальчишкой пытался понять причину этого уважения, но дед никогда не говорил на эту тему. Отвечал неохотно и односложно. Что, мол, и сам хотел бы понять этих русских, но так и не смог. А все непонятное вызывает у него негативные эмоции. Непонятно все вот и сейчас, когда все суда в порту стоят без работы, а русские грузятся.
Мысль о русских занозой засела в голову. А что еще он знает о них, как о моряках, коллегах? У них большой флот, который твердо занимает свою законную нишу в мировом судоходстве. Говорят, что у них экипажи большие, в которых только свои. Не берут ни черных, ни желтых, ни филиппинцев. Вот, пожалуй, и все. А ведь какая-то дельная мысль об этих русских в голове мелькнула, направленная на решение именно его капитанской проблемы. И ее суть в том, что у этих русских большие экипажи. А в многочисленном экипаже просто не может не быть специалиста по токарным работам. Из этого следует, что надо заказ сделать у русских. И сейчас, в этот момент капитан Лукас Папст готов заплатить за изготовление стального штока десять тысяч долларов. Уже нет смысла мелочиться, когда его контейнеровоз может серьезно выбиться из линейного расписания. Случись такое, и неприятности будут глобальные. Лукас Папст человек дела. Если появился шанс, он его однозначно использует. Потому он и капитан океанского скоростного лайнера в свои двадцать восемь лет. Всего через полчаса капитан вместе с первым механиком Францем Молле шагают по причалу в сторону русского судна. В трех метрах сзади моторист – филиппинец несет злополучный шток. Капитан во всем белом. Золотые погончики на рубашке весело поблескивают на ярком солнце. А вот на душе не так радостно. Механик и моторист в комбинезонах, показывающих, что они на работе. У механика в руках папка с документами на эту железяку. Франц не верит в затею капитана, и идет, потому что приказ. Да и другого варианта нет, и скорее всего, не будет. А сидеть и ждать непонятно чего, просто невыносимо.
Вблизи работа докеров оказалось просто фикцией. Понятно, что работают не на результат, а согласно условиям чартера. Положен, согласно договора, работать без выходных и простоев, вот и создают видимость работы. Один погрузчик возит груз на один трюм. Возит так, не спеша, что грузчики в трюме, скорее всего, прохлаждаются. Но это не его забота, не проблема немецкого капитана.
Белый парень у трапа вызвал вахтенного помощника. И тот на хорошем английском поинтересовался причиной визита немецких моряков. Им нужен капитан. Их проблему не решит простой штурман. Помощник просит следовать за ним.
Капитан Закревский Адам Александрович находился в своей каюте в отличном настроении. Через пять суток они загрузятся и уйдут домой. Десять суток перехода, впереди отпуск на все лето. Прощай белоснежная яхта пана Закревского, как он любовно называет свой красавец – теплоход. Второй помощник позвонил с трапа. К нему гости: немецкий капитан со стармехом. И в ожидании гостей Адам Александрович прикинул, с чего бы это немцы надумали в гости зайти. За всю свою флотскую жизнь он с ними никогда не пересекался. Даже в Хайфоне, в интерклубе, когда многонациональная пьянка превращалась во всеобщий загул, немцы не лезли ни к кому с братанием, держались своей группой. А тут в гости. Ни как что-то им нужно. Может, что-то попросить хотят? Хотя, что у нас просить то. Где мы, и где немцы – капиталисты. Они нас советских выше по многим показателям.
Едва гости вошли в каюту, Закревский понял, у них проблема. Хоть и сверкает немецкий капитан ослепительной улыбкой и погонами, а взгляд то напряженный. Механик вообще чернее тучи, и в рабочем комбинезоне. Гости расселись в креслах, решительно отказались от русской водки и болгарских сигарет. Долго извинялись, пока, наконец, не озвучили свою просьбу. Им надо выточить какую-то деталь от брашпиля, без которой их судно не выпускает в море инспектор австралийского порт – контроля.
Это не проблема. Вот только интерес к гостям у Закревского поубавился, почти пропал. К этому делу придется подключать механиков. А коли так, то, что возьмешь с немцев при свидетелях. Разве что пиво. Но как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. И Адам Александрович вызвал к себе стармеха.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к своим читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук