Накануне нового указа президента о борьбе с коррупцией в Петербурге был задержан за взятки и. о. главы антикоррупционного отдела таможни Северо-Западного таможенного управления. Есть ли надежда, что с коррупцией в России будет покончено?
Взяточничество и казнокрадство на Руси стало традиционным лет шестьсот назад. Первые сведения о коррупции можно найти в источниках семнадцатого века, во времена царствования Михаила Романова. До него то ли брать было не у кого, то ли схема была не доработана.
Михаил Романов, придя к власти после Смутного времени, расставил воеводами в регионах своих родственников. Тогда это называлось «дать место на кормление», то есть управляющий регионом отправлял необходимые налоги в столицу, остальное оставлял себе и челяди на пропитание. Через несколько лет в Москву полетели письма от местных жителей: «Царь-батюшка, спаси, твои бояре грабят хуже татар». То есть уже тогда русские чиновники (бояр и приближенных можно назвать и так), почувствовали возможности бесконтрольной власти.
Одним из первых, кто вступился за униженных и оскорбленных граждан, был князь Пожарский, герой России, освободитель Москвы от поляков. Василий Ключевский писал, что царь не стал долго терпеть заступничество оппозиционера при дворе, и спровадил его в провинцию с почестями.
Император Пётр Первый беспощадно боролся с коррупцией в верхних эшелонах власти. По его указу князя Гагарина, первого сибирского губернатора, судили за казнокрадство, а потом повесили в центре Петербурга. Однажды Петру пришла в голову мысль вешать всех, кто украл больше верёвки, на которой можно повесить. «Ваше величество, вы хотите управлять империей один, без подданных?» - спросил его обер-прокурор Ягужинский, когда услышал об этом. Это замечание немного отрезвило императора.
Николай Первый, не менее беспощадный к внутренним врагам, чем Пётр, и прозванный в народе Палкиным, и тот признавался своему брату: «В России только два человека не воруют – ты да я». Во времена его царствования в России чиновничество пышно расцвело, и, соответственно, выросла «находчивость» многочисленных столоначальников и их подчинённых. Достаточно перечитать «Ревизора» Гоголя, чтобы понять, какие размеры коррупции существовали в николаевскую эпоху. Но это были ещё цветочки.
После отмены крепостного права и с началом развития капитализма появились ягодки: родился новый класс – буржуазия. Купцы, промышленники, мещане – все они имели интерес к казне. Когда сегодня вспоминают лихие девяностые, почему-то стыдливо помалкивают о временах становления капитализма в России в семидесятые-восьмидесятые девятнадцатого века.
А о взяточничестве в те времена писали такие классики как Островский, Некрасов, Чехов. Помните, сцену из «Жестокого романса», где почтовый служащий Карандышев заявляет, что он не берёт взяток? Чем ему ответило общество? Смехом.
Грош у новейших господ
Выше стыда и закона;
Нынче тоскует лишь тот,
Кто не украл миллиона.
Бредит Америкой Русь,
К ней тяготея сердечно...
Шуйско-Ивановский гусь -
Американец?.. Конечно!
Что ни попало - тащат,
"Наш идеал,- говорят,-
Заатлантический брат:
Бог его - тоже ведь доллар!.."
Правда! но разница в том:
Бог его - доллар, добытый трудом,
А не украденный доллар!
(Н. Некрасов)
Алексей Суворин, издатель Чехова, писал, что во время русско-японской войны один из великих князей, командовавших военно-морским флотом, попросил «откат» у аргентинских промышленников, с которыми шли переговоры о покупке нового флота.
Про последние годы царствования Николая Второго написано много, достаточно одного упоминания Распутина, который за взятки назначал министров, чтобы понять, насколько прогнила государственная система.
После того, как в октябре 1917-го года к власти пришли большевики, для деятелей черного рынка настали самые тяжелые годы: их махинации приравнивались к особо опасным государственным преступлениям, каравшимся расстрелом. Причем революционные суды даже не смотрели, на сколько преступники обворовали государство. Для вынесения смертного приговора "тройкам" и "пятеркам", рассматривавшим такие случаи в ускоренном темпе, зачастую было достаточно одного лишь факта правонарушения. Если вскрывалась преступная сеть, расстрелять могли всех её участников поголовно.
В 1930-е годы преступники, покусившиеся на имущество госпредприятий, колхозов и кооперации, приравнивались к врагам народа. Их дела рекомендовалось рассматривать "с максимальной быстротой", что означало, выражаясь языком сталинской пропаганды, "не миндальничать", а сразу приговаривать подсудимых к расстрелу. Для борьбы с такими преступниками в 1937-м году в НКВД был создан специальный отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией, благополучно просуществовавший до 1990-х годов.
В феврале 1962-го года Президиум Верховного совета СССР даже принял указ о применении высшей меры наказания за получение взятки "в особо крупном размере". Любой спекулянт, расхититель или взяточник, обогатившийся больше чем на 100 тыс. руб., рисковал получить "вышку". Впрочем, советских коррупционеров это не остановило. «Хлопковое дело», расстрел директора «Елисеевского» магазина – яркие тому примеры.
В новейшей истории России можно найти много интересных историй, связанных с коррупцией, одна интереснее другой. Политическая воля руководства страны направлена на искоренение этого порока, который иногда злые языки называют «одной из скреп» российского общества. Насколько это удастся, конечно, покажет время, поскольку одной воли в этой борьбе маловато будет.
И как знать, сбудется ли пророчество, приписываемое Салтыкову-Щедрину: «Разбудите меня через двести лет, и спросите, что происходит в России, и я отвечу: «Воруют».
