Алина не вернулась к назначенному часу. И родители почему- то сразу заволновались. Светлана вообще-то с самого утра была не в своей тарелке. Может, потому что дочка нагрубила за завтраком? Хотя в этом ничего нового для них уже не было. Потом девочка ушла в школу. Сказала, что после уроков у нее секция. Занималась лёгкой атлетикой. Бегала хорошо, а по прыжкам в высоту была уже чемпионкой школы.
К ужину не пришла. Стемнело, а ее все нет. Стали обзванивать одноклассников, подруг. Потом больницы. Дальше - морг. Наконец, набрали 02. Им дали другой номер. Там сказали придти лично. Через три дня. Или хотя бы завтра. Может, вернётся ещё.
Казалось, этой кошмарной ночи не будет конца. Утром помчались в милицию. Под нажимом, но заявление у них приняли. Несовершеннолетняя всё-таки.
Оба отпросились с работы. Вернулись домой. Шум воды в ванной звучал для них лучшей музыкой. С трудом дождались, пока Алина вышла. Игнат хотел было постучать, поторопить. Он вообще готов был сломать эту дверь. Но Светлана, бледная, измученная бессонной ночью Светлана, не дала ему сделать ни того, ни другого.
Алина вышла как ни в чем не бывало. Ни "извините", ни "простите". Вообще никаких объяснений не прозвучало. Когда заговорили они, дочь повернулась спиной и буркнула:
-Вот только нотаций ваших не хватало! Вы мне никто и нечего тут указывать.
Светлана схватилась за сердце. А Игнат, у которого рука тянулась отвесить дочке пощечину, стукнул кулаком в стену. Гипсовая перегородка хрустнула. Раздался характерный бумажный треск, когда лопаются обои. В последствие выяснилось, что Игнат вывихнул средний палец. Вправляли в травмпункте, куда он пришел с отеком руки.
Где и с кем была Алина, выяснить так и не удалось.
Светлана предприняла упредительные меры, чтобы девочку не поставили на учёт в детской комнате милиции.
А может быть, надо было?! Сразу. Тогда же.
Сотни раз задавала она себе этот вопрос. И не могла ответить однозначно.
Потом эти неожиданные исчезновения Алины неизвестно куда повторялись неоднократно. Они перестали обзванивать больницы. И в милицию, конечно, тоже не обращались.
Игнат и Светлана опасались того, что милиция сама однажды придет в их дом. Где бывала их дочь, с кем проводила эти ужасно томительные для родителей часы, они так никогда и не узнали.
Хотя иногда Алина бывала "добренькой", как она о себе говорила. То есть кормила родителей небылицами, одна нелепее другой.
Игнат стал часто задерживаться на работе. Полюбил командировки. Светлана догадывалась, что ноги мужа не хотят идти домой. С ней самой было ещё хуже.
Исчерпав все педагогические и не педагогические приемы по отношению к дочери, мать пришла к пониманию, что влиять на Алину она не может совсем. Никак.
И ещё Светлана очень устала. Жить вот так, бороться за дочь с неизвестным врагом.
Алине исполнилось 14. Стало ещё хуже. Запах дыма и выпивки, исходящий частенько от несовершеннолетней дочери, сводил мать с ума.
Светлана мечтала умереть.
Чтобы не видеть всего этого. Свою любимую девочку она давно не узнавала. А вот это нечто Светлана любить не может.
Путеводитель по каналу
В горах Большого Кавказа