Каждое лето в детстве моя мать отвозила меня на каникулы в Чекмагушевский район к бабушке Муслиме и дедушке Габдулле.
Дедушка Габдулла держал в саду 6 ульев с пчелами. Днем в сад можно было зайти очень осторожно. Иногда в самую жару пчёлы роились, тогда я пряталась в дом и смотрела из окошка, что происходит. Дедушка одевал белый халат и белую шляпу с сеткой, брал гусинное крылышко и деревянный ящик и сметал рой с дерева в саду в ящик, после ссыпал рой в свободный улей с сотами.
В июле дедушка Габдулла осматривал ульи и вытаскивал и складывал в ящик запечатанные воском соты. После мы шли к бочке-сепаратору мёда, дедушка Габдулла срезал верхний слой воска с сот и складывал в ячейки рамки с сотами и начинал крутить ручку сепаратора, чтобы с сот мед стекал в бочку. После дедушка сливал мед с бочки в ведро. Мед был в основном цветочным, если в колхозе сеяли рядом с нашим огородом гречку, то мед был темным - гречишным.
Первый мед, который дедушка сцеживал с сот в июле был обычно липовым - белым.
Однажды дедушка Габдулла угостил меня и дядю Данила молодым медом. Мед налили в рюмки и в стаканы налили воды. Дядя Данил выпил мед, запил водой, он постарше был меня на три года. Я выпила мед и запила водой. Мне стало плохо. Я не могла пошевелиться. Вызвали фельдшерицу Марьям-апу, она осмотрела меня и сказала:
- Ничего, отлежится.
Марьям-апа была русской медсестрой, её прислали отрабатывать трудовой стаж в Башкирскую деревню в 1960-е годы. Она замуж вышла за механизатора, из Марии стала Марьям-апой, выучила Татарский язык.
В нашей семье не пользуются духами: пчёлы зажалят. Я пользуюсь дезодарантами.
За ульями смотрел дедушка Габдулла, дядя Данил и бабушка Муслима.
Мой дедушка со стороны отца Мугариф тоже держал ульи, у него было больше 20 ульев. Продавал мед. Всем своим детям купил кооперативные квартиры в городе Уфе.
У дедушки Габдуллы и бабушки Муслимы в саду росли яблони, яблоки были кисло-сладкими, дедушка посадил их, когда рождались дети: Фина, Хамдия, Анвар, Анварья. Также в саду росли черемуха, малина и смородина.
Яблоки мы собирали в саду, резали дольками и сушили на чердаке. Мы с дядей Данилом все время лазили на чердак погрызть сушенные яблоки.
Моя свекровь Марьям Сахиулловна называла моего мужа Раиса - яблоком.
Муж показал мне фото своей первой жены - Щербаковой Ольги на свадьбе с ним. Она там была беременная и такая счастливая. Я назвала её "Ангелом, объевшимся яблочным пирогом" и точно родила она мальчика Виталия через 2 месяца после свадьбы в августе на Яблочный спас.
Малину дедушка Габдулла посадил, когда родились тетя Рида и дядя Данил.
В детстве я была в деревне на свадьбе дяди Анвара. Дядя Анвар был видным мужчиной, служил в Германии. Поставил вместе с дядей Данилом у дедушки Габдуллы во дворе сарай и баню.
Свадьба дяди Анвара была по обычаям. У невесты было приданное в сундуке. Сундук был большой. Кстати, в нашей семье сундуков не было, были шкафы, серванты, комоды.
Из Татарского в нашей семье был ведерный самовар на углях. Когда приезжали гости, его ставили на стол в саду, наливали ведро воды, засыпали углем и раздували уголь кирзовым сапогом. Я видела в деревне у бабушки Муслимы и дедушки Габдуллы и утюг на углях. В него засыпали угли из печки, гладили им бельё и время от времени помахивали утюгом, чтобы угли разгорались.
С утра зарезали барана и варили мясо с картофелем в казане, мы дети за всем подсматривали и нас угощали на кухне.
На свадебное застолье нас с дядей Данилом не пустили. Мы бегали и подсматривали и пробовали наливки со стола.
Вечером жениха и невесту отправили в баню - мунщага. Вокруг бани бегали веселые родственники и мы с дядей Данилом и громко спрашивали: Ну, что там всё получилось?
В Чекмагушевском районе есть речка Совада. Все детство я играла на этой мелкой речке с подругой Зайтуной, мы лепили из глины, там глинянные берега. Собирали цветы, делали веночки, колечки и браслеты из цветов. Там стояла Чишма - родник. Ключ бил рядом с речкой, туда поставили деревянную колоду. Когда я была во втором классе дедушка Габдулла купил мне детское коромысло расписное и 2 маленьких ведра тоже расписных и я вместе с тетей Ридой ходила по воду к Чишме. Тетя Рида тогда была старшеклассница, у нее коса была до пояса, она несла коромысла с ведрами на одном плече, объясняла мне, что нельзя пролить воду из ведра.
В деревне невеста должна принести воду с Чишмы - родника и все смотрят: прольет воду или нет.
Когда я повзрослела, бабушка Муслима отправляла меня к Чишме в парадной одежде. Я ходила в пальто-трапеции, тогда такие были в моде и в цветной шали с коромыслом на одном плече.