1. Люди делятся на людей ума и людей не-ума. О людях ума можно забыть. Они представляют ничтожную часть человечества. И хотя понимают всё на свете, но понимают, кстати, и то, как они численно ничтожны. Так что поговорим о большинстве.
2. Большинство людей — люди не-ума, то есть неумные. Как Страшила Мудрый.
Это люди не ума, но действия. Или покоя.
Если — покоя, то эти люди пребывают в «кататоническом возбуждении» и занимаются медитацией, сосредоточивая взгляд на кончике носа. Своего. Или на руках Венеры Милосской.
Если — действия, то эти люди действуют, преобразуя какой-то материал в предмет, достойный или не достойный внимания всех остальных людей, или меняя свои и чужие отношения с другими людьми. В любом случае действие полагает изменение, при этом не так уж важно что меняется этим действием.
3. Диалектика ума и не-ума состоит в том, что ум никогда не обходится без не-ума. Уму не-ум необходим хотя бы в качестве фона, на котором ум будет писать свои премудрые письмена. Если не-ума нет, то ум никак не идентифицируем, ум в этом скорбном случае нельзя даже воспринять ни ему самому, ни внешнему восприятию.
Однако и не-ум никогда не обходится без ума. Не-уму ум необходим хотя бы в качестве фона, на котором не-ум будет покоиться или действовать, гордясь, что занят не какой-то чепухой, несущей головную боль, а делом или активным отдыхом. Если ума нет, то не-ум никак не идентифицируем, не-ум в этом скорбном случае нельзя даже заметить, как ни старайся он упорно и молча действовать или крайне шумно «отдыхать».
4. Поэтому не-ум непременно проникает в ум, только в уме он получает достаточно умный вид, всем сёстрам не-ума ум раздаёт по серьгам. А самому не-уму достойное кольцо в нос.
Но и ум совершенно необходимо проникает в не-ум, только в не-уме он получает довольно неумный вид, ум в не-уме ценится не по номиналу и не по заслугам, а по неумному восприятию не-умом, то есть на ум возводится неумный бред и нелепая напраслина.
5. Если собственные достойные качества не-ума — это деятельность или страдание, движение или покой, работа или отдых, то в отношении ума специфицирующим качеством не-ума явится непонимание.
Это непонимание не-ума реализуется двояко.
(1) Непривычное непонимание есть непонимание, противное не-уму, вгоняющее не-ум в стресс, ругань и брюзжание. Когда не-ум открывает книгу по математике или философии, пытается её прочесть, с первых слов ничего не понимает, осознаёт это непонимание, тогда и книга сразу становится скучной и противной. Но это чистый клинический случай не-ума побыть умом.
(2) Привычное непонимание есть непонимание, приятное не-уму, вгоняющее не-ум в восторг, высекающее из не-ума искры эмоциональных возгласов и одобрительное бубнение, то есть игру на бубне с параллельными танцами. Когда не-ум открывает книгу с картинками или текст с привычными словами и простецким синтаксисом, пытается её прочесть, с первых слов ему «всё понятно», «всё чётко изложено», он осознаёт это понимание, и книга сразу становится для него его личным бестселлером. И это уже осложнённый клинический случай не-ума побыть умом.
Иллюзия понимания складывается в голове не-ума потому, что некоторые элементы текста, кирпичи сообщения, ему знакомы. Но так как он не ведает, как они сложены, какую конструкцию собой знаменуют, целое текста или простого сообщения не-уму не станет доступным никогда. А без этого знания целого знакомство с элементами ничего не значит. Вы не познаете химических свойств воды, если знаете только водород и кислород, но не изучили соединение этих элементов. И в фразе «Она в совершенстве овладела искусством одеваться безвкусно» если вы не дочитали предложение до конца, но уже «рады за неё», смысл текста и его иронию вы не поняли. Именно таков, как вы не дочитавший, не-ум в своих иллюзиях понимания.
6. Особенно не-ум не любит не понимать поэзию, когда с ней ненароком встречается. Разумеется, если поэзия в не-уме не представлена такими достойными шедеврами стихосложения, как «Муха села на варенье...»
Чем детерминирована нелюбовь не-ума к поэзии?
Тем, что (1) порядок слов в угоду ритму и рифме в поэзии необычный и потому непривычный для не-ума. А потому стихотворный синтаксис колет не-уму глаза, от этой колоты не-уму трудно избавиться, поэтому не-ум предпочитает глаза на поэзию закрыть и с поэзией не знакомиться.
Но также и тем, что (2) ритм и рифма заговаривают и завораживают не-ум. Поддавшись ритму, не-ум теряет смысл, и так не слишком открытый.
Мы — всплески рдяной пены
Над бледностью морей.
В. И. Иванов. Поэты духа (1903).
Ну, то есть
Моря бледны, а мы
С тобою рдяны.
Что это за слово такое «рдяной»? Почему мы — даже не пена, а только её всплески? И отчего моря поражены бледностью? Чепуха какая-то! Ой, хочу на море! На Чёрное море, на Красное, на Эгейское или на Тирренское. Эти моря доказывают опытным путём состоятельным гражданам, что они всегда не бледны, как сейчас не бедны и как будут не бледны и сами эти граждане. В общем, чепуха вся эта ваша поэзия. Нет в ней ничего жизненного!
7. Итак, непонимание не-ума бывает (1) непривычное и не-уму противное и (2) привычное и для не-ума сладостное.
2021.08.16.