На улице самая страсть весенней поры, солнце сушит асфальт, всюду спеет зелень и просыпается городская природа; старшеклассники Антон и Сергей гуляют после уроков.
Антон был высоким русским грузином-полукровкой, талантом и круглым отличником с прямым, правильным станом и уже грубой щетиной, а Сергей — низкорослым чистокровным евреем, крепким и широким в плечах, а в лице бледноватым и детским, зато по натуре — истый хулиган и авантюрист, участвовал в соревнованиях по гиревому спорту, и даже имел разряд.
Проходя мимо мусорных контейнеров рядом с домом, в котором они оба жили, Сергей неожиданно остановился.
— Чего ты? — Антон спросил.
Сергей указал пальцем:
— Смотри.
— Смотрю, — ответил Антон, — ящик.
В куче крупногабаритного мусора лежала, с выглядывающим из неё обрезком провода, большая металлическая коробка, около метра на метр, грубо окрашенная советской краской серо-серебряного цвета.
Сергей подошёл к коробке, поднял её, хрипнув от тяжести, и поставил на асфальт. Обошёл, чтобы посмотреть на лицевую часть аппарата; но с этой стороны ничего не было. По всей коробке не было ни лампочки, ни кнопки, только торчащий обрезок белого провода.
— По-видимому, 220 вольт, — заметил, подойдя, Антон.
— Работает, как думаешь? — сказал Сергей, осматривая коробку. — Нет дома лишнего провода... какой здесь... двести двадцать?
— Зачем ещё? Провод должен быть. — ответил Антон, — Но ко мне не понесём.
— Тащи что есть.
— Где ты собрался это запускать? Ко мне, повторюсь, без вариантов.
— У меня.
Антон подумал.
— Ладно, — скептично сказал он, — сейчас вынесу. — и ушёл за проводом.
Коробка была исполнена грубо, кустарно: швы на гранях шли непостоянно, словно азбукой морзе; пропорции куба были вульгарно нарушены, металлические листы все были индивидуального размера и во многих местах выходили за черты фигуры. Сергея стало подмывать разобрать её, как он услышал шлёпанье по асфальту:
— Два достал на всякий случай, — с одышкой сообщал Антон, — какой-то из них сломан.
— Второй точно работает?
— Точно.
— Тогда понесли, — сказал Сергей, поднял с земли коробку и потащил её у живота. Антон шёл рядом.
— У тебя лицо будто кипятком обдало. — заметил Антон.
— Да не, нормально. — Сергей пыхтел как набирающий паровоз.
Ребята подошли к подъезду.
— Возьми ключи в левом кармане, — сказал Сергей, не выпуская из рук коробки.
Антон достал его ключи, открыл дверь, и вскоре они зашли в лифт:
— Поставь коробку, что ты корячишься? — сказал Антон.
— Тут постоянно ссут.
— Я ничего не чувствую.
— У нас убирают.
— Раз убирают, то и поставь; багровый уже.
— Я этим утром сам поссал.
— На кой чёрт ты ссышь в собственном лифте?
— Не лезь в мою личную жизнь.
Лифт остановился на шестом этаже, двери раскрылись.
— Быстрее открывай, пальцы режет.
Антон спешно открыл оба замка на двери, Сергей рывком завалился в коридор и, поставив коробку на пол, с матом перевёл дух. Затем помыл руки и вернулся:
— Родители лапши оставили, ты есть не хочешь? Чай? — спросил он.
— Лапшу бы. — ответил Антон. — Спасибо.
Антон прошёл, постелил на столе в гостиной газетку и поставил на неё коробку, достал изоленту и стал заниматься проводом. На кухне зашумел чайник, загудела микроволновка.
Сергей зашёл с простеньким бутербродом в руках, уже надкушенным, упал в кресло и сказал с набитым ртом:
— Девки послезавтра хотят тверк в актовом зале станцевать, слышал?
— Ну.
Сергей продолжил:
— А в школу как раз федеральный канал с каким-то репортажем приедет. Надеюсь, наших девок не вырежут; во вонища тогда поднимется по телевизору! Что думаешь?
— Местный, а не федеральный. — ответил Антон, отняв руки от провода. — Главное, что не нам после этого в пол смотреть. Подожди, я занят немного.
— Посмотрим, — Сергей вспорхнул с кресла, открыл окно, впустив мягкий штиль с пением птиц, пошёл на кухню и затем вернулся с лапшой.
— Во! Готово, — воспрял Антон, — дай удлинитель.
Сергей молча сбегал за удлинителем. Затем взял отремонтированный провод коробки.
— Ну что? Включаем? — спросил он.
— Включай, — ответил Антон, встал и спрятался за угол.
— Я-то, Антох, включу. Но подумай дважды — у себя стирать трусы не дам.
— Подорвёшься — буду внукам рассказывать.
Сергей сверкнул ему улыбкой и повернулся к удлинителю. Он хоть и дул грудь перед Антоном, но защитная поза, в которой он замер, тянусь вилкой к удлинителю, его выдала.
— Чай проводом не смахни, — напутствовал из-за угла Антон.
Раздался щелчок вставшей вилки, Антон нырнул за угол, тишина...
Сергей стоял в неизменной позе и смотрел на коробку, Антон робко выглянул.
— И что? Где? — спросил Антон и вышел из-за угла.
— Да подожди, может сейчас что-нибудь...
Протянулась пятисекундная пауза.
— О, гудит что-то, слышишь?, — заметил Сергей.
— Слышу.
— ...посвистывает.
— Ага, ну-ка, у тебя ничего не перегорело? — спросил Антон.
Сергей включил свет — всё было исправно, — и выключил.
— И что? — щупая руками коробку, спросил Сергей. — Всё?
Антон вслушался в гудение, осмотрел коробку:
— А что ты хотел от выброшенной коробки?
— На что-то же она, наверное, нужна... — вслух рассуждал Сергей. — Провод точно тот?
— Гудит же. Кстати, этот надо выкинуть. — Антон свернул оставшийся провод в хаотичный комок. — Да что ты бьёшься? Хрен с ней.
Сергей возразил, и около пяти минут они рассуждали о приборе, затем отвлеклись и стали общаться о своём.
Наконец, Антон сказал:
— Макароны похвальные конечно, спасибо тебе. Но чипсы, — Антон встал, — сам понимаешь...
— И колы возьми! — добавил Сергей.
Антон вспышкой оделся и исчез. Уже через две минуты он облетал торговый зал супермаркета. Набрав корзину, Антон встал в длинную вечернюю очередь, а за ним пристроился дед, весь в язвах, с носовым платком в руке, кашляющий и чихающий. Антон брезгливо покосился и закрыл лицо воротником футболки. Так он простоял в очереди около 20-ти минут.
Звонок в домофон раздался, когда Сергей валялся в гостиной на диване и читал. Сергей распахнул дверь в квартиру и стал ждать Антона — в подъезжающем лифте слышалось странное журчание, а когда лифт остановился — оно прекратилось, открылись двери, и оттуда выскочил Антон. Сергей смекнул и посмотрел на его ширинку — она была в свежих каплях.
Раззадоренный Антон залетел в квартиру со здоровым пакетом и прозвенел:
— Пируем!
Затем он прошмыгнул в гостиную, едва успев разуться, встал посреди неё, глядя на работающую коробку и взвопил:
— Как?! Всё это время ты позволял чертовке безнаказанно гудеть? Ты посмотри на её наглую морду! Ну-ка! Освободить взлётную полосу!
— Ты под чем?
Антон открыл настежь балкон, подбежал к столу, поднял коробку над собой и, не выключая её из сети, вышвырнул с балкона прямо из комнаты.
— ТЫ ЕБЛ*Н — сорвался Сергей, — ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ, ИДИОТ?!
Провод натянулся, высек искру в месте перемотки и разорвался, Антон и Сергей пригнулись и вжались в себя, спустя секунду раздался громкий удар, послышался лязг разлетевшихся металлических частей и звон битого стекла.
— Если это была чья-то машина или ещё что... Я тебя сразу заложу, на другое не рассчитывай.
— Ой, — издал Антон, глядя на Сергея виноватыми ошалелыми глазами.
Сергей украдкой выглянул с балкона: разлетевшаяся коробка лежала на асфальте посреди улицы - ни машин, ни людей. Из коробки вылетела куча лампочек, большая часть из них разбилась. Сергей чуть разогнулся, тщательно огляделся, убедился что на улице всё совершенно спокойно, выдохнул и вернулся в комнату.
— Фуух... — Сергей закрыл балкон и повернулся к Антону, — мудак бл*ть.
— Представь только, она мне написала!
— Кто ещё? ...А, Алина?
Антон покивал головой с вытаращенными глазами.
— Антох, я, конечно, рад за тебя, но ещё раз такое будет, я тебе яйца ножовкой отпилю.
— Понимаю, прости, перегнул, но что пишет! Приглашает в кино! Наедине! Как это возможно?! Её глаза, друг, этот взгляд! Я такого неба не видел, что не расступилось бы перед ним!
— Запел-то.
Антон хвастался Сергею, во всех надеждах расписывал их с Алиной грядущее свидание; под его трель Сергей включал приставку и распаковывал чипсы — вечер субботы расцветал огнями монитора.
— Я с таким гомукнулом в очереди стоял, — сказал Антон за игрой, пережёвывая чипсы.
— В каком смысле?
— Весь в прыщах — старый, вонючий; всё кашлял и сморкался.
— Больной какой-то, что ли? — спросил Сергей. — Ты это, сам теперь не заразен?
— Да вряд ли. Слушай, а с коробкой-то что? Нашёл от неё толк?
— И не искал ничего, думал тебя дождаться, чтобы её разобрать, а ты пришёл — чего, собака, затеял?! — ответил Сергей.
— Да и хрен тогда с ней. Ты с балкона смотрел, понял же примерно что там?
— В том-то и дело, что ни черта не понял. Из неё явно лампочки какие-то повылетали, но зачем делать светильник в железной коробке?
— Фото тебе сделаю, как домой пойду. Разберёшься.
∗ ∗ ∗
Прошло около трёх часов, кола давно выпита, чипсы начали заканчиваться. Зазвонил телефон Антона.
— Да, мам. Я рядом гуляю. Скоро приду. Да, давай.
Антон положил телефон в карман.
— Всё, Серый, пора мне. Давай, хорошо посидели.
— Ну ладно, давай. Фотки сделай, не забудь.
— Я помню. За ремонт провода сочтёмся.
— Вали уже, — сказал Сергей и пожал Антону руку.
Выйдя из подъезда, Антон сразу сфотографировал остатки неизвестного прибора и скинул Сергею в вотсап.
Наступила глубокая ночь, Антону пришло сообщение от Сергея:
Серёга 02:26
бля
ты заразил меня походу
Anton 02:27
да ладно?
какие симптомы?
Серёга 02:27
типичные для гриппа
слабость кости ломит температура голова трещит
походу я всё пиздой накрылись мои соревы
ещё даже подташнивает чуть-чуть
чипсы точно нормальные были?
тебя не тошнит?
Anton 02:28
странно
я-то вроде нормально себя чувствую
ты обкладывайся медициной
сразу витамины ешь, фрукты
если тебе дурно совсем станет, пиши или звони
я у тебя под рукой
Серёга 02:30
спасибо конечно чувак
но за такой подарок я тебя ещё отблагодарю
Антон, готовый принять звонок в любую минуту, положил рядом телефон, но Сергей ушёл оффлайн уже через полчаса. На следующий вечер, Антон сам почувствовал недомогание. У Антона были почти те же симптомы, что у Сергея — болела голова, одолевала слабость, кости словно кололи топором, болел живот. Несмотря на богатую аптечку, Антон не мог сбить ни один симптом. Он лёг в кровать. Уснуть смог лишь к рассвету. Проснулся через 3 часа от сильной тошноты. Его вырвало. Голова расходилась по полушариям, выворачивало горло. Проснулась мать и вызвала скорую, у Антона была температура 39, воспалённые лимфоузлы — приехавшие врачи предварительно заключили сильное гриппозное заболевание и отвезли его в инфекционную больницу.
Дальнейшее Антон запоминал с трудом — голова болела так, будто череп сверлили со всех сторон; его постоянно рвало; и сильно, до одури болело горло. Антон помнит, что его всего обкалывали, что о нём заботилась светловолосая медсестра; помнит как она над ним нагнулась, а потом его вырвало, дальше пустота.
На следующий день Антон проснулся с облегчением. Голова прошла, живот не болел, лишь недовольно урчал, суставы помолодели. Кругом были свободные койки, Антон лежал в палате один.
В середине дня к нему зашла мама в марлевой маске, с полным пакетом продуктов в руке. Мама присела к Антону:
— Ты как, Антош, как себя чувствуешь?
— Похоже, поправляюсь. Тебе из школы не звонили? Я долг по алгебре обещал занести. Сегодня же понедельник?
— Вторник. Подождёт твоя алгебра, со школой отец разберётся; мандаринки вот кушай, парацетамол тебе. В пакете шоколадки твои любимые и печенье, но пока не ешь, пусть сначала желудок пройдёт.
— Спасибо, мам, но зачем парацетамол?
— Мало ли, мало ли. Вдруг что, так у тебя под рукой всё. Положи себе в тумбочку. Выпишешься — домой заберёшь. Пусть лежит.
— Ты чем-то взволнована? Мне уже намного легче.
— Не взволнуешься здесь, Антоша... — сказала мать и добавила в сторону со вздохом, — что ж творится-то, господи...
— Ты чего? В чём дело?
— Не хотела говорить я тебе, пока ты в больнице лежишь, но кошмар какой-то происходит с Серёжкой, отец его места себе не находит, мне выговаривается. Танька не знает пока ничего, и слава богу.
— Какой кошмар? Что происходит?
— В реанимации он, Антош. Седьмая клиническая смерть. Врачи вокруг кружатся как мухи, места живого нет — весь исколот. Серёжу неукротимо рвёт, он ходит под себя, несёт бессвязный бред, воет от головной боли, ему наркотик ставят — успокаивается, вроде заговорит, а потом раз и сердце останавливается. А когда последний раз Серёжку того... Вернули, его, говорят, бросило в кому. Состояние крайне тяжёлое, ничего не понятно...
— Ты серьёзно?!
— Хотела бы я шутить, Антош... Что творится-то... Ты, как ты-то себя чувствуешь?!
— Да нормально вроде всё... Температура падает, горло прошло. — заторможено отозвался Антон.
— А врачи что говорят?
— Грипп. Удивляются иммунитету; завтра будут все анализы: на свиной грипп, на ротавирус. Говорят, что выпишут через пару суток.
— Ну хорошо, Антошенька, поправляйся, отдыхай, мандарины кушай, я к тебе завтра ещё зайду, мне бежать уже пора, на час всего отпросилась.
— Давай, мам. Держи меня, пожалуйста, в курсе.
— Хорошо, милый, пока! Всё кушай, выздоравливай, телефон при себе держи.
Мать удалилась, а Антон остался сидеть. Взгляд Антона застыл, в груди разгорался ужас, он сидел на кровати и смотрел перед собой.
Наконец, он внутренне собрался, прилёг, впервые взял телефон.
Алина написала, что они с подругами просто подшутили, и у неё есть парень: "...плевать", — подумал Антон.
Сергей до сих пор не выходил онлайн. Антон вспомнил о коробке и открыл её фотографию:
"Какие-то старые лампочки, гора блоков. Ни черта не понятно... Надо было сразу Никите скинуть на опознание.", и Антон скинул фотографию разбитой коробки Никите, их хорошему знакомому-радиотехнику.
Затем стал описывать ситуацию своим близким друзьям; выговорился почти каждому и обнаружил со временем облегчение, включил на планшете сериал и постепенно забылся.
Ночью телефон взволновался, пришло сообщение:
Никитос [04.04.16 00:32]
Привет, не спишь?
Глянул твою фотку
Плохо видно
Вроде бы дохерища умножителей
Очень много
С таким количеством можно миллионов пять вольт получить от розетки
И галогеновые лампы
Явный самопал, делал дурачок
Любая галогенка срыгнёт от такого напряжения
Немудрено что выкинули
— Антон ответил, —
Anton [04.04.16 00:35]
да это мы скинули с Серым. галогенка - это лампа, которая ярко светит? коробка вообще не горела, ничего не делала, просто тихо гудела
И после этого отложил телефон, поставив его в тихий режим. Скоро телефон замигал, но Антону было лень за ним тянуться.
Через минут пятнадцать Антон вдруг обнаружил дискомфорт в голове, нарастающий тревожными темпами. Когда телефон просигналил вновь, спустя время, головная боль уже мешала думать. Антон схватил телефон:
Мама [04.04.16 01:07]
Антоша
Антоша, ответь
Ты здесь?
Anton [04.04.16 01:07]
да, здесь
Мама [04.04.16 01:08]
У тебя ничего не болит, всё нормально???????
Anton [04.04.16 01:08]
всё хорошо, вроде
Мама [04.04.16 01:08]
Антоша, это ужас!!!! Говорить можешь??????
— Антон привстал, вытащил наушники. —
Anton [04.04.16 01:09]
да, а что такое??
В ту же секунду прозвенел входящий.
— Да, мам, что случилось?
— Серёжи нет больше, Антош...
— Что...
— Я с его родителями сейчас. Таня потеряла рассудок, кошмар какой-то, волосы на голове дерёт. Антош, кошмар просто! У отца взгляд стеклянный, разговаривает как робот. Патологоанатом им сказал что в брюшной полости и грудной клетке всё в крови плавало, когда узнали в чём дело — оцепили морг, всех врачей вывели. Приехала полиция, МЧС тут, пожарные, даже говорят, что ФСБ... сейчас выясняют всё... Никого не пускают... У тебя же всё хорошо? Тебе легче? Антош, ты слышишь меня?!
— ...Алло, мам, да, мне легче, всё хорошо.
— Хорошо, любимый, завтра приеду, поправляйся, пожалуйста! Пока-пока, чуть что — звони!
— Ага... Да, хорошо, мам
Антон положил трубку и растерялся. Его затошнило, но, похоже, не от страха; заныли кости, головная боль крепчала и уже перемешивала сознание; Антон понял, что ситуация выходит из-под контроля, взял телефон, чтобы связаться с матерью, но увидел непрочитанные сообщения от Никиты и два пропущенных вызова:
Никитос [04.04.16 00:40]
Да, обычная лампочка
Вообще не светили? Сломаны уже, значит
Что это вообще и зачем вы это включали? У вас опять интернет кончился?
Это идея Серёги, я угадал?
Кстати, он сегодня на тренировку не приходил, дозвониться не могу
Скажи чтобы со мной связался как можно скорее
Пацаны его тоже потеряли
Никитос [04.04.16 01:01]
Мужик, ты тут?
Я кинул своим
Это не лампы
Антон
Это НЕ лампы
Где ты это нашёл?
Не долистав до конца, Антон испытал сильнейший позыв и не сдержался; его обильно вырвало, на койку и на пол. Грудь будто разрывало, в глазах резко помутнело; а когда зрение вернулось, Антон увидел вокруг себя кровь, она была смешана с рвотой; вдали раздавались скорые шаги медперсонала; от боли в голове почти вымерли мысли; незаметно напала слабость — поднять хотя бы руку было делом; температура взмыла так, что воздух, казалось, волновался.
Антон не паниковал: он уже находился в предсмертном безразличии. В руке светлел запачканный дисплей телефона, Антон дочитал измученным взглядом:
Никитос [04.04.16 01:02]
АНТОН
Не трогай это больше, даже НЕ ПРИКАСАЙСЯ
Там куски контрольных источников военных дозиметров и детали аппарата для гамма-лучевой терапии, в ОГРОМНОМ количестве
И это не лампы - это трубки жёсткого рентгена
Похоже на поделку сумасшедшего, решившего втихую изжить целый район
ВЫ РЕАЛЬНО это включали?
Звони в скорую, быстро
Где ты её нашёл? Скинь адрес, я звоню в мчс
Антон, это не шутка
Позвони мне, быстро
Возьми трубу, Антон
Возьми трубу
