23 марта 2020 года следователь СК Эрдниев, два его помощника, фотограф, компьютерный техник и два бойца ФСБ пришли в квартиру Андрея Пудовкина и его семьи. Они искали компакт-диск, на котором его 17-летний сын Максим «хранит с целью распространения» в «Одноклассниках» документ «Свобода. Манифест справедливости», который оперативники нашли в ходе мониторинга интернета.
По мнению следствия, южно-сахалинские студенты техникума Илья Грунис и Максим Пудовкин стреляли из обреза рядом с местной больницей, планировали скулшутинг и распространяли в Сети тот самый манифест, который обеспечил им обвинение в призывах к терроризму. Всего молодым людям вменяются пять статей по обвинениям в незаконном приобретении, изготовлении и сбыте оружия, а также в оправдании и пропаганде терроризма (222 ч.2; 222.1 ч.2; 223.1 ч.2; 205.2 ч.2; ст.205 ч.2 п.а через ст. 30 ч.1 УК РФ).
Можно задаться вполне логичным вопросом: почему в 2021 году подростки, преследующие цель пропагандировать терроризм, распространяют свой манифест именно в «Одноклассниках»?
Страница в этой соцсети, действительно, есть у, как минимум, одного из фигурантов — Ильи Груниса. На ней, правда, ничего интересного и личного. Страницу Максима Пудовкина в ОК найти не удалось — по имеющемуся в обвинительном заключении адресу не существует аккаунта. В материалах дела, однако, все равно утверждается, что Максим имел эту страницу и пользовался ею в целях пропаганды насилия. Подростки, однако, активно пользовались «ВКонтакте» вплоть до заточения в СИЗО. Из аккаунтов в этой соцсети можно узнать, что Грунис, к которому с недоверием относятся родители Максима, занимался музыкой, выпуская каверы под ником Felix Lugen, а Максим очень любил видеоигры. Оба подростка смотрели популярные фильмы Marvel и проецировали свою усталость через иронию: видеозаписи с грустными мемами «хочу умереть» присутствуют на страницах обоих подростков, как, впрочем, и на страницах их общих друзей.
Утром 23 марта, рассказывает Андрей Пудовкин, силовики впечатали его лицом в дверь ванной комнаты, на разбуженного сына надели наручники, а вышедшей на шум жене вручили протокол обыска. Максим сказал отцу: «Пусть смотрят, у меня ничего нету». Следователи все-таки что-то нашли — белую баночку из-под витаминов, CD-диск и «два металлических предмета» — сантехнические трубы. Последние в материалах дела будут названы самодельными взрывными устройствами.
«Начали обыск с моего стола, искали компакт-диски, лазерные диски…» — рассказывает Андрей. 9 августа он прибыл в Южно-Сахалинск, чтобы присутствовать в процессе сына на одном из последних заседаний по существу, но коллегия трижды объявляла перенос. Сегодня суд приступил к прениям, за которыми последует приговор. Полтора года назад Пудовкин-старший не думал о том, к чему приведет внезапный визит силовиков в его дом: «Они спросили, нужен ли нам адвокат, [...] мы знали, что у нас ничего нет, поэтому сказали: «Ищите, смотрите, чем быстрее, тем лучше».
Следователь забрал носители информации, стационарный компьютер и ноутбук, его подчиненные вяло проверяли ящики. В спальне, куда семью завели после следственных действий в зале, обыска почти не было. Силовиков на время заинтересовали только золотые украшения матери Максима и травматический пистолет Андрея: «Не знаю, зачем эту мелочь перетряхнули, если в протоколе обыска было четко написано, что искали взрывчатые вещества». Андрей упоминает также, что в комнате в этот момент находились все, кроме одного из помощников следователя. Из-за специфики планировки через проем невозможно было увидеть, чем в квартире занимается этот сотрудник, кроме того, по словам Андрея, на протяжении всего обыска входная дверь в квартиру была открыта. Сразу, «в первые двадцать секунд», по приходу в спальню Максима следователь обнаружил на морозильной камере баночку с «серым веществом», а на диване — два сгона (сантехнические трубы). Он снял с них пробки и нашел внутри такое же «серое вещество». Сразу после обнаружения этой улики силовики начали в комнате подростка обыск по всем канонам: перевернули все так, что «пройти нельзя было». Следователь в это время вернулся в зал, где, в пакете, рядом с двумя старыми компакт-дисками в столе, обнаружил носитель файла «Свобода. Манифест справедливости».
После завершения следственных действий Андрея с женой и сыном попросили проехать в местное управление ФСБ, что они и сделали. Сейчас, в разговоре с журналистами, Андрей называет это такой же ошибкой, как и отказ от какой-либо защиты во время обыска. Он тяжело вздыхает и держит паузу перед тем, как продолжить: «У нас пацана забрали, его сразу же в «подвал» (специальное помещение для задержанных лиц — ред.) опустили, и с того дня мы видим его только через решетку, через стекло». Подросток находится в следственном изоляторе уже почти полтора года.
В Сети о деле Максима и Ильи нет почти никакой информации: две статьи «Новой газеты» и одна — RT. Андрей говорит, что он просто не знал, куда обращаться за освещением ситуации, а местные СМИ, например, «Сахком», наотрез отказывались от сотрудничества. Также в разговоре он упоминает, что после первой публикации «Новой» к его сыну в СИЗО приходили не назвавшие себя сотрудники ФСБ, чтобы запугать. Этот визит, однако, не зафиксирован ни в журнале посещений, ни в материалах видеоархива. Через несколько дней, на первом допросе Максима, с его родителей взяли подписку о неразглашении данных предварительного следствия.
У другого фигуранта дела, Ильи Груниса, при обыске нашли обрез двуствольного ружья (такое оружие стало практически обязательным атрибутом по «колумбайновским» делам), шесть патронов, ножи, СВУ и компакт-диски. Следствие считает именно Груниса автором упомянутого манифеста — в тексте описывается нелегкая судьба подростка и его переживания по поводу несправедливого мира, который можно исправить путем насилия, подражая Андерсу Брейвику, в том числе и через скулшутинг. В этой версии произошедшего распространением файла через соцсеть занимался Максим — это якобы подтверждается информацией с жесткого диска, согласно которой Пудовкин имел аккаунт в «Одноклассниках» с псевдонимом «Оля Мур». На данный момент этой страницы не существует. Андрей утверждает, что его сын давно не пользовался этим аккаунтом и зашел в него за несколько дней до обыска из-за странного письма, пришедшего на почту. Оно содержало приглашение в неонацистскую группу в ОК, именно в ней, по версии следствия, был выложен манифест, однако доказательств того, что это было сделано с устройств Максима Пудовкина, в деле нет.
В постановлении о продлении содержания фигурантов под стражей упоминается эпизод, который стал отправной точкой уголовного дела: в ответ на замечание уборщицы о том, что подростки прогуливают пары в техникуме, Максим ответил: «Всю ночь не спал, готовился к террористическому акту».
Прокуратура, помимо всего прочего, основывает свои обвинения на переписке Пудовкина и Груниса «ВКонтакте»: в материалах дела есть выемки из архива 2017, 2019 и 2020 годов. Лингвистическая экспертиза диалогов пришла к выводу, что сообщения в стиле «скучно на парах, вот бы эта шарага взорвалась» являются выражением серьезных намерений.
Весной 2021 года начались заседания по существу, они шли с утра до вечера каждый день с перерывом только на праздничные дни. Затем, в конце мая, была инициирована прокурорская проверка по подозрению в служебном подлоге — фигуранты заявили о том, что все улики, которые были найдены у них во время обысков, были подброшены бойцами ФСБ и следователями — и в судебном процессе начался месячный перерыв. 16 августа, в первый день прений, в начале заседания был объявлен результат: прокуратура не усмотрела нарушений в действиях силовиков. Стороне защиты не предоставили возможности ознакомиться с документами проверки.
На допросе в суде основной свидетель обвинения — охранник — заявил, что 18 марта 2020 года в 8 часов вечера около местной больницы он услышал выстрелы и увидел, что из лесополосы, «метрах в трехстах» от него, шли два подростка, один из которых был в очках. Отец Максима провел свой собственный эксперимент спустя год: в тот же день и час он вышел к лесополосе, чтобы проверить, мог ли свидетель увидеть очки на подростке с такого немалого расстояния, и пришел к выводу, что это невозможно — слишком темно.
Исходя из имеющейся информации напрашивается вопрос: зачем фигуранты стреляли из обреза в лесополосе? Следствие считает, что таким образом они тренировались, готовя атаку на техникум. Сторона обвинения утверждает, что готовящийся террористический акт должен был стать началом дезорганизации работы государственных органов. Из материалов дела:
В обвинительном заключении прокуратура очень часто повторяет фразу «используя информационно-телекоммуникационную сеть «интернет»: так она доказывает, что Грунис и Пудовкин не позднее дня задержания учились обращению с оружием и терактам исключительно по открытым источникам. Обрез, патроны, порох, все материалы для СВУ и многое другое они якобы приобрели у неопределенных лиц в неопределенное время между январем и мартом две тысячи двадцатого года. Хранить собранные боеприпасы, по мнению следствия, подростки решили в прихожей жилой квартиры:
По результатам сделанных экспертиз, смывы с рук Ильи и Максима и их одежды не подтверждают предположение о произведенных выстрелах из обреза. Более того, на «СВУ» и других уликах, проходящих по делу, нет ни их отпечатков, ни биологических следов. В тексте допроса судебно-медицинского эксперта приводится его версия такого результата: фигуранты «стояли по ветру», поэтому порох не попал на ткани, а также они, вероятно, «хорошо помыли руки».
16 августа прокурор запросил 9 лет колонии для обоих фигурантов.
Анна Лойко
Мы не первые рассказываем об истории Ильи и Максима, в прошлом году «Новая Газета» выпустила две статьи на эту же тему:
https://novayagazeta.ru/articles/2021/06/22/chekisty-s-obrezom
https://novayagazeta.ru/articles/2020/08/12/86632-detki-pushki-fsb