Мне было лет семь-восемь, когда я всего единственный раз побывала в гостях у нашей соседки, бабушки Павлинчихи, не уверена, что точно помню, как её звали. Но помню её комнату, сплошь заставленную разнообразными цветущими домашними растениями, многие из которых я не видела даже на картинках. Её комната походила на оранжерею, на райский сад. И я влюбилась в цветы и как только у меня появилась возможность, тащила отростки со всех сторон, но развести такой же зимний сад, мне не удалось и до сих пор.
Второй моей страстью были книги и как только я начала получать зарплату я стала создавать домашнюю библиотеку. Собирала макулатуру, отстаивала очереди, дежурила по ночам и покупала новую книгу. Жадно вдыхая запах свежей типографской краски, открывала свое сокровище и окружающий мир пропадал для меня. Свою драгоценность я хранила в тумбочке, которую мне подарила подруга. Эту тумбочку своими руками сделал её отец дядя Паша.
Так вот, с некоторых пор этот предмет мебели стал подвергаться нападению, а мои сокровища мне часто удавалось спасти от уничтожения
лишь в последний момент.
Внутренности тумбочки защищал мебельный шпингалет, который открывался нажатием на кнопочку. Мой сорванец довольно быстро научился его открывать, и я варварски забила гвоздь ниже шпингалета и загнула его таким образом, чтобы он не давал открыться и застежке, и тумбе. Но Паша решил эту загадку за пару вечеров. Мне пришлось забить еще один гвоздь сверху, помогло. Но ненадолго. Потом еще и еще один. В результате я завязала тумбочку веревкой, спрятала узел между стеной и тумбой и задвинула все гвозди. Теперь я могла быть спокойна, мои сокровища были в безопасности.
А сынишка переключился на кухонный шкаф и холодильник. Стоит только этому озорнику притихнуть я бежала его искать, а найдя не знала плакать или смеяться.
Сынишка был твердо намерен не давать маме скучать и то и дело превращал меня в Золушку, заставляя перебирать то крупы, то макароны. Как то постепенно кухонный шкаф опустел и все продукты перекочевали на холодильник. от греха подальше.
Видимо, подозревая о пользе яйца для роста волос, сынуля разбил о свою головку почти целый десяток. Боже как же он живописно смотрелся в потеках желтка и со скорлупой на голове. И ведь успел все за то время, пока я отжимала белье из машинки. И да, шевелюра у него всегда была великолепная, яичная маска похоже помогла.
А как-то вечером готовя ужин, я внезапно поняла, что уже минут десять не слышу своего сына. Искать в однокомнатной хрущевке, где из мебели диван, кроватка, шифоньер и тумбочка - большого труда не составляет. Заглянув в комнату, я направилась в ванную и похолодела от страха. Сын сидел на полу и ел из банки синьку, что была засунута под ванну в самый дальний угол. Каким образом ему удалось снять крышку для меня до сих пор остается загадкой.
Я подхватила Павлика на руки, включила воду вымыла ему ручонки и стала мыть лицо и рот. Сын яростно сопротивлялся, кусая меня за пальцы. Я поила его водой и пыталась вызвать рвоту, один раз даже получилось. Пашка ревел, ревела и горе-мамаша. Я не знала опасна ли для здоровья синька, и всю ночь просидела, наблюдая за ребенком. Слава богу, все обошлось. Только три дня содержимое горшка было яркого синего цвета.
А еще спустя какое-то время, пока я вещала на балконе белье, сын закрыл балконную дверь на шпингалет.
- Пашенька, сыночек, пусти маму – просила я. А этот сорванец, разводил руки в сторону и говорил – Никак.
Возможно, как раз с тех пор у меня и появился страх высоты. Я не боявшаяся раньше ни каких каруселей и высоких крыш, скакавшая с дерева на дерево, как обезьянка, ловившая кайф от высоты и адреналина, испытала однажды, чуть ли не панический ужас на самом обычном колесе обозрения. Высоты я боюсь до сих пор.
А причиной тому, скорее всего, что я до жути боялась сорваться, когда поняв, что по-другому в квартиру не попасть, лезла в форточку на балконе пятого этажа. Что кстати было не так-то и легко учитывая мой рост- метр пятьдесят два сантиметра. Причем я думала совсем не о себе, а о том, что ребенок останется без мамы. После этого случая я стала подставлять в двери какой-то упор, выходя на балкон. Мне хватило одного раза.
На нашей лестничной площадке было четыре квартиры, наша была одной из тех, что находилась в центре. Слева от нас в двухкомнатной квартире жила семья, симпатичная женщина сорока лет Люба, её муж Анатолий и сын Славка, мальчишка лет двенадцати. Старшего сына Мишку призвали в армию в один год с моим Сергеем. С Любой я по-соседски время от времени общалась, иногда оставляла не ненадолго Пашку. Забегали друг к другу перехватить соли, хлеба, да и просто поболтать. Была уже поздняя осень, мы с сыном уже пришли из садика и ждали Юльку с занятий. Когда я услышала крик за стенкой. Я взяла банку и приложила её к розетке в стене.
-Толя, Толя, да проснись же ты. Не трогайте меня, уроды. Не надо. – плакала соседка
- Да уймись сучка. С тебя не убудет. Видишь, твой мужик совсем не против. – слышала я мужские голоса.
Мне было страшно. Мне правда было страшно, но я тихонько открыла двери и позвонила в соседскую квартиру. За стеной стихло, только слышались всхлипывания соседки. Потом хлопнула дверь. Глянув в глазок, я увидела, как по лестнице начали спускаться двое мужиков. И вот тут-то меня накрыл настоящий ужас. Им же навстречу может попасться моя сестренка. Я выскочила на площадку и задолбилась в двери к соседям. – Люба, это я Аня, открой.
Вся в слезах соседка открыла двери.
- Люб одевайся. Пойдем встречать Юльку.
- Нет. Не пойду, - ответила та.
-А если эти уроды её встретят? Тебя то я спасла, а кто спасет её?
Сестру мы встретили. Соседка неделю сверкала синяками, что нанесли ей приведенные мужем друзья - собутыльники. А Анатолий при встрече отводил глаза, видимо было стыдно.