Я настолько замоталась, что уже слабо понимала, что вокруг происходит. А у командира будто второе дыхание открылось. И что самое паскудное, он не счел нужным ничего объяснять. Мол, приказание дано – извольте исполнять, большего вам знать и не требуется. А поскольку я изрядно накосячила с пропавшим личным делом этого, пропади он пропадом, санитара Антонова, то временно вообще потеряла право голоса. Но все же когда командир остановился и вполголоса попросил меня срочно найти Отара и привести его к моргу, я несколько удивилась. Странное он место для разговора по душам выбрал, к тому же ночь на дворе. Но Борису Петровичу виднее, да и приказы у нас традиционно не обсуждаются, а выполняются. Поэтому я отправилась в главный корпус, нашла Отара и, невзирая на попытки уклониться от очередной добровольно-принудительной встречи, повела его, куда было велено.
Командир встретил нас в гордом одиночестве на площадке перед входом в морг.
- Отар Ираклиевич, - начал он без предисловий. – Поясните, пожалуйста, зачем вы выкрали у нас из-под носа дело санитара Андрея Антонова.
- За кого вы меня принимаете?! – тут же возмутился Отар. – Это возмутительно! Не хватало мне еще выслушивать обвинения не пойми от кого.
- Хорошо, - невозмутимо продолжил Борис Петрович, словно его ничуть не задела эта эскапада, - тогда я бы хотел услышать, о чем вы разговаривали с ним непосредственно после убийства Воскобойникова.
Отар Ираклиевич, в бешенстве раздувая ноздри, демонстративно отвернулся.
- Давайте всё-таки обойдемся без дешевых театральных эффектов, - мягко заметил командир. – Вы профессионал, но, замечу в скобках, мы тоже профессионалы в своей области. Так о чем же шла речь?
- Ни о чем важном, - фыркнул Отар. – Просто я сообщил, что у меня убили пациента. Наверное, это логично, сообщить о гибели человека на территории госпиталя служащему морга?
- Это как посмотреть, - с готовностью кивнул командир. – Только вот сразу две нестыковочки. Первая: вам не по рангу о такой ерунде с санитарами общаться. Их дело малое – сгрузить тело и доставить его в морг, они тут низовое звено, и заведующему хирургическим отделением нет никакой надобности бежать к ним сломя голову, чтобы лично донести подобную информацию. В крайнем случае, есть такая вещь, как служебный телефон, который еще никогда не подводил. А вторая нестыковка в том, что у Антонова на тот момент рабочий день уже закончился.
- И что такого? – пожал плечами внезапно успокоившийся Отар Ираклиевич. – Кого я первого из морга увидел, тому о происшествии и сказал. И званием своим я перед ниже стоящими по рангу никогда не хвастал. Если для вас, федералов, это в диковинку, то мы, медицинские работники, все в одной лодке гребем.
Я едва не застонала про себя. Теперь расколоть товарища на три-пятнадцать не получится. Он только что выбрал удобную для себя линию поведения и будет её придерживаться, хоть кол ему на голове теши. И вывести этого прохиндея на чистую воду просто так не выйдет. Ох, не прав был командир, когда выбрал такой стиль общения. Не прокатит.
Однако, к моему искреннему изумлению, Борис Петрович и не думал унывать.
- Кстати, Отар Ираклиевич, а как сменщика Андрея Антонова зовут? – спросил он всё с той же участливой улыбкой на лице.
Буквально на долю секунды тот замешкался, но этого было достаточно. Командир, перестав паясничать, вполголоса рявкнул:
- Я же предупреждал: хватит морочить мне голову! Я не сомневаюсь в ваших врачебных талантах, так извольте отвечать мне тем же. У вас с этим человеком налажен тесный контакт, которого нет ни с каким другим его коллегой. И вы только что сами наглядно это продемонстрировали. Вы не звонили ему, а решили встретиться лично именно потому, что знали, что он уже отработал свою смену, и на рабочем месте его нет. И хотели предупредить исключительно о том, что у нас возник повышенный интерес к его персоне. А что до покойника, то Антонов знал о его смерти куда раньше всех остальных, сдается мне.
- Я по-прежнему не понимаю, к чему вы клоните, - подал реплику Отар, но уже не столь уверенно, как раньше.
- Что ж, вы не оставляете мне иного выбора, - пожал плечами командир. – Я вынужден вас задержать.
- И на каком же основании, позвольте осведомиться? – вновь окрысился хирург.
- Как минимум, вы подозреваетесь в подстрекательстве к убийству своего пациента. Вы прекрасно понимали, что Анюта – легкая добыча для Воскобойникова, который её обесчестит и оставит ни с чем. И для девушки это будет тяжелым ударом. Вот и нашли исполнителя, который, будучи вам должен, согласился убрать майора. И да, последний вопрос: шрамы-то от ожогов вы ему как с лица свели?
Отар Ираклиевич дрогнул и поник. Похоже, командир попал четко в цель. Но… откуда он знает про шрамы? И у кого именно были эти шрамы? У Антонова? Так у него совершенно гладкое лицо, насколько я успела его днем разглядеть. Ничего не понимаю.
- Есть… технологии, - неохотно разлепил губы Отар, - не на всех действуют, но в данном случае сработало и вполне успешно.
- Я задерживаю вас, - повторил командир. – И, поймите меня правильно, действую так во многом ради вашей собственной безопасности.
- Поступайте, как сочтете нужным, - голос хирурга звучал безучастно.
Появившиеся словно из-под земли рослые бойцы встали по обе стороны от Отара и по знаку командира повели его в сторону проходной. Я же так и осталась, хлопая глазами и изображая из себя соляный столп, поскольку решительно ничего не понимала в происходящем. Что я умудрилась упустить из вида?
Глядя вслед хирургу, командир неожиданно спросил:
- Слушай, а Дэн здесь многим растрепал, где работает?
От такого я даже проснулась! Ничего себе наезд на напарника, и главное – за что?!
- Обижаете, Борис Петрович! Вы бы еще спросили, на каком заборе он большими буквами об этом написал, чтоб все в курсе были.
- Но Отар Ираклиевич знал?
- Думаю, да.
- А сосед по палате?
- Ну, наверное. Но я не уверена.
- А вы когда на людях общались, дела служебные между собой обсуждали?
Фак-фак-фак, вот же подловил! Разумеется, обсуждали, раз мы по ним отчеты составляли. Но не буду же я в этом признаваться, вот хоть режьте меня.
- Наверное, обсуждали, - ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как обычно, и командир не поймал меня на этом, как только что подловил Отара.
- Ага, уже горячее. А припомни-ка: вы с Дэном меня между собой как величаете?
- Ну, обычно командиром. Или Борис Петровичем, но это реже.
- А Агашей, случаем, не называли?
Щеки запылали, будто к ним приложили раскаленную сковородку. Черт, как неловко-то! Совершенно как лет в шесть, когда бабуля-таки обнаружила, кто причастен к краже варенья из стенного шкафчика, и выволокла меня оттуда за ухо на всеобщее порицание. Ну да, Агеев – Агаша, совершенно по-детски исковерканная фамилия. Вот уж не думала, что командир в курсе…
- Было. Пару раз, - слова комом стояли в горле, но я все-таки смогла их произнести.
- Итак, Агашу вы поминали, и Бориса Петровича тоже, - в глазах командира было сложно что-либо прочитать, но я всем своим нутром чувствовала, что ничего приятного сейчас не услышу.
- Простите. Это ребячество, - промямлила я, но командир махнул рукой, призывая к тишине, и достал телефон.
- Три пять восемь, красная стрела. Дежурный, соедините меня с Кузнецовым. Але, Тимур, ты? Да, уже начало четвертого, не ошибаешься. Ага, что поделать, наша служба и опасна и трудна. Будь ласка, в темпе вальса проверь, где у нас ошивается Сергей Дорожкин. Да, тот самый, ты правильно понял. Все, что сможешь накопать. Жду твоего звонка!
Поймав мой недоуменный взгляд, Борис Петрович покачал головой.
- Это всего лишь догадки, не более того. Посмотрим, что скажет Тимур. Возможно, мы опять тянем пустышку, а я – старый маразматик.
"Любовь с запахом нашатыря", часть 16
Первая повесть из цикла "Команда" - Дело №101: На пять минут миллионеры