Удивительно, но факт: чем больше строится домов, тем больше бездомных... Можно долго рассуждать, спорить о причинах, которые к этому приводят - социальных, экономических, политических, психологических, философских... Но за этими спорами нельзя забывать о необходимости срочного решения вполне конкретных проблем - проблем здоровья людей, оказавшихся на улице. О том, какую опасность эта проблема представляет, в том числе и для вполне благополучных членов общества; о том, какой опыт решения подобных задач есть в других странах и о том, какие варианты можно и нужно попытаться реализовать у нас, в России, беседуют председатель редакционного совета «Бизнес-Диалог Медиа» Вадим ВИНОКУРОВ, Президент «Лиги защиты врачей», врач-невролог, кандидат медицинских наук Семён ГАЛЬПЕРИН и врач-эндокринолог, специалист по паллиативной помощи, Президент МБОО «Справедливая помощь Доктора Лизы» Ольга ДЕМИЧЕВА.
(ЧАСТЬ I)
Не хуже, чем в Европе! Но и не лучше...
Вадим ВИНОКУРОВ: Добрый день! Тема бездомных меня лично впервые задела даже не в России, а в Индии. Было это, когда пандемия ещё только-только разворачивалась. Картина, которую я увидел, была просто ужасная. Вообще в этой стране по некоторым оценкам 20-30% населения живёт на улице. Благо, конечно, что там тепло. Там есть целые анклавы - гигантские, которые просто забиты такими людьми. И те ужасные цифры, которые пандемия показала в Индии, отчасти связаны именно с большим количеством таких, фактически бездомных людей. Честно говоря, на меня вот это тогда произвело огромное, хотя и не сказать, что приятное впечатление.
Поэтому и первый вопрос, который мне бы хотелось сегодня затронуть, будет об этом. Как вы считаете: насколько здоровье бездомных влияет в целом на общественное здоровье городов, стран?
Ольга ДЕМИЧЕВА: Когда мы поднимаем проблему бездомных людей и ищем аргументы в пользу оказания им помощи, в пользу привлечения поддержки, в том числе и государственной, именно аргументы, касающиеся общественного здоровья, оказываются работающими. Это, наверное, одни из немногих аргументов, которые в серьёзных высоких инстанциях слышат. Потому что, когда мы говорим о таких неизмеримых категориях, как сострадание, милосердие, сочувствие, всегда очень трудно найти не то что какую-то реальную поддержку, но и просто понимание. Когда же затрагиваются вопросы распространения социально значимых инфекций - таких, как туберкулёз, ВИЧ, гепатит С, или, как сейчас, новая коронавирусная инфекция, вот тогда мы действительно находим определенный отклик, тогда нам начинают задавать уточняющие вопросы: о количестве бездомных людей в регионах; о том, какая помощь им уже оказывается и кем; о том, насколько для них в принципе доступна медицинская помощь на предмет выявления социально-значимых инфекций и лечения этих инфекций. Вот тогда действительно появляются те инструменты, которые позволяют где-то сдвигать ситуацию, если и не с «мертвой точки», то с каких-то имеющихся уже «рубежей» в пользу реального решения проблем.
Но сказать, что сегодня проблемы социально значимых заболеваний у бездомных уже имеют четкие алгоритмы решения, было бы неправдой. Причем это касается не только нашей страны. По моим, во всяком случае, наблюдениям, эти проблемы остаются нерешенными и в странах Старой Европы, и в Соединённых Штатах Америки. Там тоже вопросы снятия той напряженности, которая ассоциирована с заболеваемостью, существующей вследствие наличия самого этого феномена бездомности, решены не в полной мере. И тут уже, наверное, надо говорить не только и не столько о вине государственных структур или общественных организаций, которые занимаются этой проблемой. Дело в том, что феномен бездомности - это явление, связанное с людьми, отчасти асоциальными.
Нельзя сказать, что все бездомные - асоциальны. Многих из них невозможно отличить в большом социуме от вполне благополучных людей. Они могут быть прилично одеты, аккуратно причесаны. Они могут быть чистоплотны, и я сейчас говорю не о таких бездомных. Этот-то пласт бездомных людей как раз легко может ресоциализироваться. Как правило, он и не выпадает из социума. Это люди, у которых действительно нет своего жилья, но они находят возможность где-то проживать - под крышей, в каких-то стенах... Они могут вести вполне понятный нам образ жизни и даже работать. Многие из них работают. Хотя многие же живут и за счет социальной помощи. Но сейчас вы, наверное, не об этом спрашиваете, да и я говорю, в первую очередь, о тех бездомных людях, которые асоциальны. Которые, так скажем, ночуют, завернувшись в лохмотья, «на набережных Санта-Моники». Благо там тепло круглый год и на улице вполне можно жить. Я говорю о тех бездомных, которые в России живут в переходах у вокзалов. О тех бездомных, которые в Европе сидят около парадных подъездов в своих, мягко скажем, «не очень чистых» вещах и просят подаяния. Вот о них и идёт речь.
Привлечь их к социальной жизни можно только при одном условии: если они сами этого захотят. Но среди них такое желание имеют далеко не все. С теми, кто имеет, как правило, проблем нет: они приходят в центры социальной адаптации, они обращаются в те благотворительные организации, которые готовы предоставить им крышу над головой, дать возможность жить обычной, пусть и относительно, жизнью: в каком-то общежитии, в каком-то сообществе, регулярно питаться, обеспечивать себя, зарабатывать себе на хлеб.
Но есть люди, которым... «нравится», наверное, не правильное слово. Это люди, которые уже не могут жить по-другому. Это люди, которым привычно ежедневно употреблять алкоголь, просить милостыню, чувствовать себя «абсолютно независимыми». В том числе, как бы независимыми от чьей-то регулярной помощи. При этом, им точно известно, где они могут поесть: кто, где, когда и во сколько, кормит - такое «информирование» у них отлично развито. Где получить экстренную медицинскую помощь, они тоже знают. А всё, что касается их хронических заболеваний, в том числе и хронических инфекций, это их мало беспокоит. Это больше беспокоит нас с вами.
Так обстоят дела в России, примерно также в Европе и в Соединённых Штатах. Говорить о том, что где-либо в мире эта помощь организована идеально, увы, нельзя. Нет, не организована.
Без дома и - без региона...
Вадим ВИНОКУРОВ: Ольга Юрьевна, я немножко касался вопроса, как работает Фонд обязательного медицинского страхования, и должен сказать, что каждый регион совершает в этот Фонд определенный платеж - за неработающее население. В Московской области, например, эта сумма составляет примерно пять миллиардов рублей. Да, в число неработающих попадают не только бездомные, но и, например, домохозяйки, то есть те, у кого нет постоянного места работы, а значит, и нет перечислений в этот Фонд со стороны работодателя.
Поэтому, насколько я понимаю, проблема возникает следующая: идентификация.
То есть, если этот бездомный может себя идентифицировать, как житель региона, то он, строго говоря, на получение медицинской помощи имеет полное право. Так во что, в кого, по вашему мнению, больше упирается проблема: в чиновников или в самих бездомных? В их нежелании этим заниматься...
Ольга ДЕМИЧЕВА: Вы сказали как раз ключевые слова: «Если этот бездомный может идентифицировать себя, как житель данного региона». Давайте продолжим на примере той же Московской области, о которой вы упомянули. На сегодняшний день там имеются два центра социальной адаптации, один из которых открылся совсем недавно. И они оказывают реальную помощь обратившимся туда бездомным людям, но - при условии, что эти бездомные люди могут доказать, подтвердить, что когда-то они действительно являлись жителями Московской области. Да, эти люди получают необходимый объём и медицинской помощи, и социальной поддержки, и поддержки по восстановлению документов, и, в принципе, они относительно защищены. Может быть, даже не относительно, а хорошо защищены.
Но мы же с вами понимаем, что и на территории Московской области, и на территории Москвы, и в других регионах, - особенно в крупных городах, в которых собственно и концентрируются в основном бездомные, или в тёплых краях, таких, как Крым или Краснодарский край, где им проживается комфортнее, - там находится огромное количество людей, не способных подтвердить свою привязанность к региону их нынешнего обитания. Причем это не только жители России. Это огромное количество людей, у многих из которых в кармане ещё паспорта СССР, а иногда и вообще никаких документов нет. Они приехали из ближнего, а иногда и из дальнего зарубежья. У нас есть опыт оказания помощи, например, кубинской семье, которая оказалась в очень тяжелом положении. Семен Николаевич может рассказать, как семью, ожидающую ребенка, уже на последних неделях беременности, он своими руками спасал в сложной ситуации. Это было в Калужской области. То есть действительно: огромное количество людей свою принадлежность к тому или иному региону подтвердить не могут!
Вадим ВИНОКУРОВ: Жизненные ситуации, из-за которых люди становятся бездомными, - это отдельная большая тема. Пока же предлагаю продолжить разговор о тех бездомных людях, которые, как вы говорите, не обращают внимания на болезни. То есть они получают ту помощь, которая, как они сами считают, им нужна, которую они сами хотят получать, а всё остальное их в общем-то мало интересует...
Семён ГАЛЬПЕРИН: Давайте, здесь вступлю я... Тут нужно понимать, что вообще-то бездомность - явление достаточно сложное. В мире «психология бездомных» достаточно хорошо изучена и распространена, у нас же, в России, такого раздела психологии нет, а значит, нет и профессионалов, занимающихся этой сферой.
Так вот вопрос «Какую помощь бездомный человек хочет получить, до какой помощи он способен достучаться?» - это ещё и вопрос «стадии» бездомности. Понимаете: человек, который стал бездомным только что - это один человек. Человек, который какое-то время на улице уже прожил, - это уже совсем другая личность. Причем сложно им обоим.
Тот, кто не адаптирован совершенно, он потерян, он не знает куда обращаться, у него вообще нет такого опыта, а есть очень сильный страх - страх перед контактом с любыми государственными учреждениями, в том числе и с медицинскими. Если первый раз его откуда-то выгнали, второй раз он туда уже не обратится. Что же касается человека, который прожил на улице длительное время, то у него начинаются очень сильные изменения личности. У него - потеря интересов, стремлений, в том числе потеря стремлений к сохранению своего здоровья. Он не может сориентироваться, когда ему нужно обращаться к врачам. Где это? Зачем это? К тому же не секрет, что алкоголизация бездомного начинается буквально через пару месяцев. Среда заставляет его приобщаться к алкоголизму, а иногда и к наркотикам.
Теперь о системе работы государства. Здесь у нас даже невооружённым взглядом видна очень большая проблема: дело в том, что в России фактически отсутствует система медицинской помощи бездомным, людям без документов и т.д. Есть отдельные учреждения - центры социальной адаптации. Они, в общем-то, и не медицинские. Есть, в лучшем случае, отдельные клиники, часто опекаемые религиозными организациями, они действительно принимают бездомных, но это скорее исключение.
Да, рассчитывать на экстренную медицинскую помощь люди без документов и без денег у нас, на самом деле, могут. Но эта возможность появилась у них буквально в последнее время, потому что даже ещё пару лет назад «скорая помощь» зачастую оставляла таких людей на улице. Сейчас - да, во всяком случае, в Москве к человеку, который упал или лежит без сознания, «скорая помощь» приедет, заберёт его и отвезет в больницу. А дальше происходит следующее...
Вы говорили про Фонд обязательного медицинского страхования, который должен платить за лечение всех, в том числе, людей неработающих. Так вот, если первые три дня, пока человек находится в статусе «экстренного» больного, бюджет за него платит, и клиника, которая его приняла, в любом случае получает финансирование, то дальше этот человек переходит из статуса «экстренного» пациента в статус «планового», и вот с этого момента за его лечение должен платить Фонд ОМС. И если у этого человека нет документов, нет полиса ОМС, если его не успели за эти дни идентифицировать и организовать ему такой полис, то медицинская помощь, которая ему оказывается в клинике, оплачена этому учреждению уже не будет.
Что в таких ситуациях происходит в других странах? Наилучшим образом это, на мой взгляд, организовано в Соединённых Штатах. Там в каждом крупном городе есть несколько клиник, которые оказывают бесплатную медицинскую помощь каждому человеку. Без денег и без документов. В таких городах, как Нью-Йорк или Лос-Анджелес, число этих клиник доходит до десяти и более. Существуют они по разным принципам: часть из них получает федеральное финансирование, часть - муниципальные, а часть принадлежит и финансируется благотворительными организациями. Да, благотворительность там действительно очень развита, религиозные и прочие организации могут позволить себе содержать клиники, работающие на благотворительность. Кроме того, есть законодательство, согласно которому, каждая даже коммерческая клиника, работающая в городе, на муниципальной земле, по договору с местной властью, имеет обязанность принимать часть больных именно без оплаты, лечить их за свой счет, и, таким образом, опыт работы с пациентами без денег и документов имеет практически каждая клинка.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ