Продолжение интервью с DJ Грувом...
- Вам скоро 50 лет, при этом выглядите Вы очень молодо.
- Генная инженерия, так сказать. У меня папа выглядел очень моложаво, поэтому, наверное, я в него. Когда ему было 60, ему давали не больше 45.
- То есть никаких процедур красоты?
- Жена периодически нападает на меня с кремами, сушилками и давилками.
- Диета?
- Нет. Я люблю есть всё, что двигается, но редко ем красное мясо, да и вообще мясо. А мой единственный спорт - это беговая дорожка, а по средам – массаж.
- Один мой гость рассказывал, что к уходу родителей детей нужно готовить заранее. Вы потеряли отца довольно рано. К этому можно подготовиться?
- Да, можно, если человек постепенно угасает. Это же рак, лимфа. Последние полгода перед смертью я его вообще не видел.
- Почему?
- Работал в Москве, мама выхаживала его одна. Он просыпался и засыпал, постепенно умирая.
- С потерями люди справляются по-разному. Как Вы это делали?
- Воспринимал это как неизбежность. На следующий день после похорон отца у меня было выступление на вечеринке в Московском дворце молодежи, я там работал. Это нормально. Конечно, это скорбно, это больно, это оставляет на тебе психологически отпечаток, но мы все уйдём. Что? Запираться теперь в мыслях.
- Моргенштерн и Слава Марлоу… Их можно отнести к электронным музыкантам?
- Считаю, что это сложно отнести к электронной музыке. Это, скорее, эпатаж, имидж. Как коммерческий проект, который заставляет беситься народ, это круто. У них это получается. Люди на это ведутся. Для меня это определённая игра. Мне кажется, что в жизни подобные исполнители - обычные люди, но, когда включается камера, они становятся другими. Вспомните советскую эстраду. Было ведь много белых ворон, которые давали новое звучание. Легендарный Леонтьев. Над ним ведь все издевались. Не так поёт, не так ходит, а он ведь талантливый человек, и мне посчастливилось с ним работать.
- Вы такой правильный человек. Складывается впечатление, что у Вас всё по полочкам.
- Супруга не согласилась бы.
- В 90-е у Вас сорвало крышу, когда пришёл успех?
- Кому-то показалось, что сорвало. Но с кем я общался, так и продолжал общаться. Понимаете, человек не зазнался, просто он стал востребованным, у него появилось много работы и меньше времени на кого-то. Если раньше можно было попить кофе три часа, сейчас нет такой возможности. Человек занят, а кто-то воспринимает это как зазнался.
- Не могу не спросить про трек «Счастье есть». Я знаю, что Вы отдали оборудование, чтобы Горбачевы записали Вам несколько фраз. Какие фразы Вы не выбрали для трека?
- О, там была огромная 90-минутная кассета с двух сторон.
- Например?
- «Раечка, мне сказать это или тебе». Конкретных фраз я уже не помню, много времени прошло. Это был 1995 год.
- У Вас с ними была личная встреча. Где она проходила?
- Мы пересеклись в МГУ по поводу этой темы, пообщались, а позднее согласовали готовый материал.
- Как они вообще пошли на это?
- Почему нет? Добрая идея, приятные слова и отличная возможность рассказать людям про аспекты любви и счастья.
- В то время данный трек стал каким-то откровением?
- Раиса Максимовна, образованная, чуткая, прекрасная женщина, поняла, что получится здорово.
- В недавнем интервью, где Вы представляли альбом Painted, Вы сказали, что по жизни страдалец… Почему так? У Вас ведь всё хорошо складывается: жена, ребёнок, карьера.
- У меня много позитивных треков, но моё творчество разнообразно, и я люблю создавать что-то печально-грустно-красивое. У меня это получается. И альбом получился мотивирующе-добрым и мотивирующе-грустным, но это не тоска зелёная. Может, это сублимация – у меня же были печальные события в жизни, а может, всё потому, что я слушал и слушаю много красивой классической музыки.
КОНЕЦ
Автор: Юлия Ягафарова (@bianzel)