Пять ключевых факторов поспособствовали талибам захватить власть в Кабуле. И, прежде чем осела пыль после краха правительства в Кабуле, уже началась игра в обвинения. У этого пагубного конца американского проекта в Афганистане много разнообразных причин, от апрельского решения нынешнего президента США до стратегических ошибок нескольких предшественников Джо Байдена.
И хотя некоторых оскорбляет мысль о том, что афганцам, возможно, придется взять на себя частичную ответственность за крах правительства и возвращение талибов к власти, вполне разумно задуматься о том, почему афганские силы безопасности не смогли собрать больше сил с тем, чтобы противостоять Талибану и защитить столицу, Кабул.
На протяжении двух десятилетий в Афганистане создание эффективной системы национальной безопасности было основной функцией политики США и НАТО, наряду с улучшением управления со стороны гражданских лидеров. Было широко признано, что единственный способ не допустить, чтобы Афганистан снова стал убежищем для терроризма, как это было в 2001-м году, – это создать современный сектор безопасности с полицией, для защиты гражданского населения и правопорядка, и с национальными вооруженными силами для защиты границ и предотвращения местных или внешних угроз нации.
Из общей стоимости самой продолжительной войны Америки в размере 2 триллионов долларов около 10% (183 миллиарда долларов согласно одному из отчетов правительства США) было выделено на обучение и оснащение афганских национальных сил обороны и безопасности (ANDSF). Эти инвестиции были ключом к обоснованию ухода США из страны. В частности, после того, как США объявили о завершении своих боевых операций в 2014-м году, политика США основывалась на демонстрации того, что афганцы способны защитить свою страну и обеспечить безопасность своих граждан.
США и Организация Североатлантического договора работали над поддержкой национальной армии численностью до 300 000 солдат, сил пограничной полиции, пенитенциарной системы, основанной на международных стандартах, и сил специальных операций для контртеррористических операций. Из этих различных институтов наиболее успешными считались силы специальных операций численностью от 20 до 30 тысяч человек. Американские официальные лица признают, что подготовка современных полицейских сил в значительной степени провалилась, и многие сомневались, не установили ли США слишком высокую планку для национальной армии, предполагая наличие крупных хорошо оснащенных сил, которые стали бы источником национальной гордости и сплоченности.
Тем не менее, стремление президента Байдена положить конец войне, похоже на умывание рук Соединенными Штатами от этого проекта. За несколько дней до падения Кабула США настаивали на том, что гражданское и военное руководство страны должно взять на себя ответственность, и что Америка выполнила свою задачу по обеспечению средств надежной национальной обороны.
Байден выказал нетерпение, если не презрение, к плохой работе афганских сил перед лицом наплыва талибов из сельской местности в столицы провинций, а затем и в Кабул. Безусловно, распад сил будет изучен в предстоящие годы, но среди факторов, которые следует учитывать, главнейшими являются следующие пять.
Во-первых, это политический контекст с самого начала вторжения 11 сентября. Поскольку США полагались на Северный альянс в изгнании талибов от власти в 2001-м году, старая система региональных ополченцев и центров власти так и не была демонтирована. Это было важно сделать, потому что это подрывало основную политическую цель создания более демократической системы и затрудняло создание новой культуры безопасности, в которой силы национальной безопасности, обученные на Западе, действительно обладали бы монополией на власть и престиж.
Во-вторых, реальность человеческого капитала, доступного для создания современного сектора безопасности. Конечно, в стране много способных и смелых кадровых офицеров, но набор подходящих молодых мужчин и женщин в ряды полиции и армии был непростой задачей. По оценкам американских экспертов, в решающий поворотный момент в 2014-м году половина призывников в вооруженные силы были неграмотными. США должны были запустить программу обучения солдат чтению и письму, прежде чем они смогли применить другие важные навыки для защиты страны.
Цели программы заключались в том, чтобы солдаты могли считать, писать свои имена и использовать базовый словарный запас на уровне третьего класса. До того, как международные силы внедрили автоматизированную систему оплаты, солдаты обычно покидали свои посты после дня зарплаты и шли в свои деревни, чтобы обеспечить свои семьи, часто исчезая на долгое время, прежде чем вернуться к своим официальным обязанностям.
В-третьих, это недостатки политической системы, которая хоть и возникла в результате состязательных выборов, но была неспособна противостоять коррупции и бесхозяйственности. Бывший президент Ашраф Гани, сбежавший из страны в воскресенье, не смог вдохновить афганцев. Они увидели увековечение старой системы с лидером и кабульской элитой, которые следовали диктату Всемирного банка развития, но не смогли изменить социально-экономические основы этой очень бедной страны. Это старая афганская проблема – управление из столицы всегда было трудным, но в эпоху более тесных связей афганцы в сельских районах больше знают о том, что происходит в Кабуле, и это вызывает глубокое недовольство, создавая возможности для талибов.
Связанный с этим четвертый фактор проявляется в раздражении Байдена по отношению к администрации Гани и ее военным лидерам: где политическая воля к борьбе? США предоставили потенциал с точки зрения оборудования и обучения, но возможности – это только часть уравнения. Бывший директор национальной разведки Джеймс Клэппер сказал CNN: – «Политическую волю нельзя купить».
Необходимо будет изучить фатализм правительства в Кабуле и неспособность гражданских лидеров сплотить страну против опасностей возрождающегося Талибана. Вместо того, чтобы сосредотачиваться только на развале вооруженных сил, будет критически важно изучить, как гражданское руководство не смогло эффективно мобилизовать силы.
И последнее, но не менее важное, это высокомерие внешних игроков, которые верили своей собственной риторике о желании и способности афганцев подражать образцам национальной интегрированной военной силы, которая была бы аполитичной и лояльной по отношению к нации.
Честно говоря, можно найти множество отчетов Пентагона с резким анализом недостатков усилий США в Афганистане. Но есть тенденция создавать показатели прогресса, которые в ретроспективе часто бывают бессмысленными и упускают динамику в игре молодых аполитичных афганцев, которые присоединятся к ANDSF или Талибану, если они считают, что это лучший способ выжить.
ЕЛЕНА LAIPSON