…Просьба освободить оленей. «ЯМАЛ» в переводе с ненецкого языка означает «конец земли». На этот конец отправился наш корреспондент.
Когда вертолет улетел и шум его двигателей превратился в едва ощутимое барабанными перепонками колебание воздуха, стало тихо. СЛИШКОМ ТИХО. Такое ощущение, будто у тебя нет ушей – в принципе. Потому что всю свою жизнь ты привык этими ушами что-нибудь да слышать. А тут – вакуум. До самого горизонта тянулась заснеженная тундра. Ни единого кустика. Ни одного растреклятого песца. Только наша съемочная группа, смотрящаяся на фоне всего этого столь же уместно, как кучка хлебных крошек на крахмальной белой скатерти. Возникло чувство, что нас сейчас отсюда сметут – гигантской хозяйской ладонью. Не дожидаясь этого, мы отправились в неизвестность.
Проваливаясь по колено в снег, мы в течение нескольких часов пробирались к фактории – торговой конторе, в которую ненцы приходят обменивать пушнину на муку, сахар, табак, деньги и прочие блага цивилизации. Там немного отдохнули, отогрелись и узнали направление, в котором нам предстояло двигаться дальше. Мы искали стоянку ненцев – коренных обитателей здешних мест, людей, сумевших до начала ХХI столетия сохранить традиционный образ жизни и древние обычаи.
РАЗМЕЩЕНИЕ – В ЧУМАХ
Увидев одиноко стоящий чум, мы направились к нему. Встретил нас Яндо Хойри – глава семейства. И мы вошли в чум – погреться и попить чаю. Тактично не спрашивая разрешения хозяина, потому что уже знали: у северных народов нет привычного для нас ритуала специальных приглашений. Каждый человек может зайти в чум без лишних церемоний.
В чуме нас встретила старая-престарая женщина с морщинистым лицом. Широко улыбаясь, она протянула мне миску, в которой лежали куски сырого мяса.
«Кусай, – неожиданно тоненьким голосом произнесла старуха. – Вот так». Она взяла из миски кусок мяса, захватила зубами его край, провела ножом, отрезав небольшой кусочек. Я знал, что ненцы едят сырое оленье мясо, но не был готов к такому мгновенному появлению этого деликатеса на сцене. Старушка продолжала: «Хоросо! Цинга не будет. Здоровый будесь!».
Я тактично ответил: «Спасибо, бабушка, но есть совершенно не хочется. Я бы чаю выпил». «Как хосесь, – сказала старушка, убирая мясо, – сейсас сай дам».
Шепелявость пожилой дамы объяснялась не отсутствием зубов – напротив, зубы были на удивление крепкие, белые и легко терзающие сырое мясо. У ненцев в языке нет букв «ч», «ш», «щ» и «ж», поэтому они с трудом выговаривают шипящие звуки языка русского. Но в основном это относится к старшему поколению. Молодежь говорит на великолепном русском языке. Кстати, когда я пытался произнести несложное предложение на ненецком, у меня ничего не получилось. Язык гортанный, с придыханием, и сложный для новичка.
В чум вошел Яндо: «Сырое мясо есть не хочешь? Понимаю. Не привык. Будем для вас варить. Моя мать старая, ей уже больше 80, она не понимает, что не каждый гость может питаться нашей пищей. Не сердись на нее».
В чуме было темно – свет из верхнего отверстия (дымохода) и маленький костер безуспешно пытались разогнать мрак. К одному из шестов была подвязана деревянная люлька, в которой спал грудной ребенок, завернутый в мягкую оленью шкуру. Жена Яндо, Эля, сидела на корточках перед очагом и что-то готовила. Через несколько минут после нашего прихода хозяин стал потчевать нас вареной олениной и чаем. Он неторопливо рассказывал о своих делах и не задавал никаких вопросов – кто мы, зачем приехали и откуда? Ненцы считают, что если человек захочет, сам все расскажет.
По традиции, мы расположились с левой стороны от входа вместе с хозяином и его женой. Дети с бабушкой отдыхали в противоположном углу. Так как места на всех не хватало, я пересел на правую сторону, к старушке. Она, посмотрев на меня, захихикала и оживленно заговорила по-ненецки. Я, сам того не подозревая, попал в непростую ситуацию. Оказывается, если мужчина садится в чуме возле одинокой женщины, это считается официальным ухаживанием. (Сперва мне это показалось на редкость оригинальным примитивным обычаем, но, поразмыслив, я решил, что в московских барах это правило тоже действует.)
На следующий день молодые девушки меня спрашивали, правда ли, что мне нравятся старушки? Я, чтобы не попасть впросак, отвечал: «Правда». «Почему же ты ушел вчера из чума?» – спросили удивленные девушки. «Слишком молодая старушка. Мне нравятся постарше».
Стойбище отвечало дружным хохотом.
ДЕВУШКА С ШЕСТОМ
Проснувшись утром и выглянув из-под полога, я увидел, что метрах в пятидесяти от нашего чума женщины устанавливают еще один небольшой чум. Они работали на удивление быстро, и все было готово уже через каких–нибудь полчаса. Эля Няч вместе с младшими дочерьми Акчей и Нгэрмне покрыли чум нюками и внесли все необходимые принадлежности. Затем Эля занялась постелью: поверх циновок из ивовых прутьев она положила оленьи шкуры. Я спросил, что значат все эти приготовления? Оказалось, что ее старшая дочь Торане беременна на девятом месяце. Родители не хотят отправлять ее в районный центр, рожать она будет здесь, в тундре. Ненцы считают, что женщина не должна рожать лежа, поэтому для Торане и был установлен отдельный чум. Обычно повитуха не дает роженице ни спать, ни лежать, и заставляет стоять на ногах или коленях, подвязав ее ремнем к шестам чума. В таком положении Торане предстояло оставаться до родов – стоя практически на снегу (на пол положен лишь кусок шкуры) и опираясь на горизонтально подвязанный шест.
ТРУДОВАЯ ТУНДРА
Будни жителя тундры ОЧЕНЬ отличаются от наших. Ненец, проснувшись утром, НЕ пьет кофе, НЕ принимает душ, НЕ едет в офис и НЕ сортирует там идиотские бумажки до вечера, отвечая в перерывах на столь же идиотские звонки.
В тундре все происходит иначе. Прежде всего, там четко разделены трудовые обязанности мужчин и женщин (Лига Борьбы за Женское равноправие пока не добралась до этих мест. Тут ненцам, конечно, повезло.)
ПРОФЕССИЯ: ЖЕНЩИНА
Традиционное занятие женщин – выделка шкур и шитье одежды из меха (ненецкие женщины славятся по всему Северу своим мастерством). Одежда ненцев идеально приспособлена к суровому климату Арктики. Малица – верхняя мужская одежда из телячьих шкур мехом внутрь, оленьими сухожилиями к ней плотно пришивают капюшон и рукавицы. Малица может служить спальным мешком в мороз и пургу.
Утром девушки отправляются за дровами. Обычно им приходится часами бродить по тундре в поисках кустарников, которые находятся глубоко под снегом. В тундре дров мало, каждая ветка – на вес золота. Ненцы умеют всего из двух-трех палочек разжечь костер, на котором можно вскипятить чай, сварить похлебку и одновременно обогреть жилище.
Женщины также отвечают за приготовление еды, установку чумов и воспитание детей.
Поэтому неудивительно, что в дамах ненцы трудолюбие и выносливость ценят куда больше безупречного макияжа и параметров 90-60-90.
В моей группе была молодая девушка (оператор), очень красивая по европейским стандартам. Но ненцы смотрели на нее в первые дни, цокали языками и недовольно качали головами: «Тощая, однако, девка. Как в тундре жить будет? И ничего не умеет делать…».
РОД ЗАНЯТИЙ: МУЖЧИНА
Что касается мужчин, то они хоть и не вкалывают, как женщины, но тоже не сидят сложа руки.
Во-первых, они пасут оленей. И не надо говорить, что олень сам по себе пасется – за ним тоже глаз да глаз нужен. А то проснешься однажды утром и выяснишь, что твое стадо еще неделю назад свернуло в сторону Хабаровска.
Во-вторых, ненцы на диких оленей охотятся. Очень утомительное занятие. Сперва нужно долго преследовать оленей на нартах. Потом подстрелить. Убитого оленя нужно освежевать за 10 минут – иначе туша застынет и шкура потом не отстанет.
ТАК ВОТ ТЫ КАКОЙ...
Он быстроног, вынослив, нетребователен, не нуждается ни в коровниках, ни в кормах. Яндо Хойри как-то сказал мне: «Олешек любить надо, без них в тундре не проживешь. Ездим на олешке, едим его мясо, одежду из его шкуры шьем, чум тоже из него, обувь, нитки – все олешек. Потому любим его…».
Олени содержатся на подножном корме – мох ягель, трава, летом – листья и грибы. Ненцы кочуют по заранее разработанному маршруту, который ежегодно меняется. Ягель растет медленно, и если пройти по прошлогоднему пути, то стадо может остаться без корма. Еще одной из причин марш-бросков являются оводы, комары и мошкара. Чтобы спасти от них стада, кочевники перегоняют оленей летом ближе к побережью, где холодный резкий ветер не дает насекомым разгуляться.
Олень для ненцев – это символ счастья и успеха. «Мерседес», костюм от Хьюго Босса и ресторан «Пушкинъ» – в одном олене. Недаром, когда приносят жертву на священных местах, в первую очередь просят здоровья оленю.
ШАМАНАМИ НЕ РОЖДАЮТСЯ
Ненцы верят в богов и духов. Свято хранят от постороннего глаза культовые места, приносят в жертву лучших оленей, обращаются к шаманам за помощью. Высшее божество ненцев – Нум. Он живет на небесах в семи чумах и отвечает за все: погоду, охоту, приплод оленей и счастливые браки (точь-в-точь, как наш главный редактор – MAXIM). Кроме Нума, имеются мелкие духи-покровители. С каждым из них можно договориться – правда, только через шамана. Подмазанный оленьим жиром и мясом дух обеспечит тебе удачу, организует легкие роды жене и обустроит покойному дедушке хороший сервис в загробном мире.
Стать шаманом – посредником между людьми и духами – достаточно просто. Нужно только, чтобы тебя избрали духи.
– А как можно понять, что тебя избрали духи? – спросил я у Яндо. Выяснилось, что избранника духов всегда можно узнать по тому, что он сам себя таковым называет. Потому что это дураком надо быть – становиться шаманом без благословения высших сил. Духи будут мстить, и месть их будет ужасна.
Мы кочевали с ненцами несколько месяцев. Научились есть сырую оленину, понимать язык и обходиться без соли, спичек и хлеба. У нас закончилось все: пленка, консервы, аспирин, темы для разговоров (но не водка – как выяснилось, ненцы ВООБЩЕ не пьют). Стало ясно, что пора возвращаться. Добравшись до фактории, мы с ужасом выяснили, что ближайший вертолет ожидается только через два-три месяца. Пришлось пойти на хитрость: сообщить в райцентр, что на фактории находится роженица. Прилетевший вертолетчик, мягко говоря, расстроился, увидев вместо рожающей женщины одичавшую съемочную группу... Но в райцентр он нас все-таки доставил.
ИСТОРИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Территория, на которой проживают ненцы, находится в двух частях света – Северо-Восточной Европе и Северо-Западной Азии. Северной границей расселения ненцев является арктическое побережье Северного Ледовитого океана.
Первые сведения о ненцах относятся к концу XI века. В ХVII веке все земли, заселенные ненцами, вошли в состав Российской империи. Царское правительство наложило на них, как и на другие народности, ясак (налог), который им пришлось платить пушниной. Ненцы от ясака в восторг не пришли, и принялись совершать налеты на русские остроги-крепости. В начале XIX века был разработан «Устав об управлении инородцев в Сибири», который распространялся и на ненцев, отнесенных к инородцам третьего разряда – «бродячим». Специальный раздел «Устава» – «Права бродячих инородцев» – обещал ненцам владения землями и самоуправление. Прошло 180 лет, но до сих пор ненцы ждут от правительства выполнения многих пунктов «Устава».
ЧТО ЕСТЬ ЧУМ?
Да, по комфортабельности он несколько уступает «Хилтону». Но зато постояльцы не замерзают. До сих пор ни одна военная лаборатория, занимающаяся разработкой оборудования для северных регионов, не смогла изобрести ничего более эффективного, чем чум. Он непромокаем, легок, быстро разбирается и собирается. Состоит чум из 40 деревянных шестов. Зимнее покрытие чума, нюки, сшивают из шкур крупных оленей нитками из сухожилий. Установкой чума обычно занимаются женщины.
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ
Умереть в тундре – это еще не значит немедленно обрести вечный покой. Если тебя угораздило сделать это во время кочевки – то твоему телу предстоят еще несколько месяцев странствий. Покойника просто заворачивают в шкуры, приторачивают к саням и возят с собой до тех пор, пока семья не доберется до родового кладбища. Холод и почти полное отсутствие микробов приводят к тому, что усопший не слишком отравляет жизнь своим близким – тело в этом климате разлагается очень медленно.