Веселая история про вампирскую жизнь Влада.
Сверкнула молния, по крыше замка застучал дождь. Повеяло свежестью. Влад посмотрел в окно. «Опять ливень, — подумал он, зевнув по старой привычке. Огоньки задрожали. — И зачем нужны свечи? Мы же видим в темноте».
Пару раз он спрашивал Дмитрия, но тот хмурился, сдвинув смоляные брови, и изрекал с важным видом: «Мы — вампиры. Помни об этом, сын». За все сто лет вампирской жизни Влад так и не отыскал связи между свечами и упырями. «Не будь деревенщиной, — частенько повторял Дмитрий, высокомерно поглядев на него. — Говори так же изящно, как пьёшь кровь».
Признаться, кровь с подбородка Влад вытирал рукавом, как всегда делал после еды и питья, будучи живым.
Жеманности и этикеты Дмитрия были чужды ему, родившемуся в маленьком домишке среди гор и лесов.
— Где твоё воспитание? – восклицал Дмитрий, протягивая батистовый платок с таким видом, будто Влад плюнул ему в бескровную рожу.
А он мог, ведь никаким манерам «живые» родители его не учили. Отец, вечно хмурый конюх, частенько поколачивал их с матерью, особенно когда прикладывался к бутылке. Матушка была веселой, но легкомысленной женщиной. Именно она предложила Владу работать ямщиком, когда другие мамаши, прознав о загадочном господине из Треклятого леса, бранили сыновей за лишний шаг из деревни. Николетту опасения и слухи, кружившие вокруг таинственного владельца замка, не волновали. Жители судачили, что в младенчестве её похитила ведьма, и с тех пор разум оставил бедняжку. Влад не верил сплетням. Он любил мать и во всем её слушался, поэтому в такую же дождливую ночь сто лет назад оказался перед огромными древними воротами из черного дерева.
События того вечера навеки остались в памяти, словно въелись в него самого. Влад закрывал глаза и видел наяву краснощекого себя в потрепанном плаще, застывшим перед полуразрушенным замком. Острые шпили башен пронзали небеса и тяжелые тучи. Помидорка, верная кобыла, трусила вдалеке, во все копыта упиралась и не желала подходить к мрачному месту.
— Трусиха, — пожурил Влад и, крепче обхватив поклажу, взялся за металлическое кольцо, торчащее из пасти пучеглазого льва.
Он стукнул всего раз, а рядом тут же приоткрылась незаметная дверца, и из неё высунулся бледный горбун с факелом в руке. Его кожа сияла, точно Луна, маленькие глазки лихорадочно блестели.
— Чего надо? — буркнул тот.
— Посылка, — замялся Влад.
Что-то в горбуне показалось странным. Возможно, большой нос, испещрённое шрамами лицо или слишком быстрые движения, непохожие на человеческие.
Ударил гром, и пока ещё незнакомец, гаденько усмехнувшись, обернулся и бросил:
— Иди за мной, пища.
Последнее слово Влад не расслышал из-за порыва ветра, чуть не сбившего с ног. «Хотя, – думал несколько лет спустя, – если бы услышал, всё равно бы ничего не понял».
Дверь с протяжным скрипом закрылась. Влад вздрогнул. Оглянулся по сторонам, но не нашёл горбуна. Тот будто растворился в воздухе.
Замок утопал в полутьме. «Хозяин не шибко богат, – хмыкнул Влад, отгоняя страх. – Надо парням рассказать, вот смеху будет: господин свечи бережёт!»
— Едва ли тебе известно понятие и значение «экономии», смертный, — раздалось справа.
Влад всполошился и повернул голову, столкнувшись с пронзительным взглядом небесно-голубых глаз.
— А?
Мужчина с самым бледным лицом, что прежде доводилось видеть, поморщился. «Хворает», — понял Влад, заметив впалые щеки, тонкие бескровные губы и худобу. Его смутили длинные, доходящие до пояса чёрные волосы, дорогая мантия, шелковая рубашка с кружевными манжетами (многим позже он узнал название этой ткани), идеально отглаженные брюки — господин напоминал девчачью куклу. В блестящих чёрных туфлях Влад увидел своё озадаченное отражение.
— Забудь. Ты принёс мою почту?
Влад кивнул и протянул деревянный короб. Их ладони ненадолго соприкоснулись.
— Вам бы огня, — сказал он, растирая заледеневшие пальцы. — Больно уж руки холодные.
Господин ничего не ответил, вмиг разломив доски. Влад не считал себя слабым, но он никогда бы не смог так легко раскрошить дерево в щепки. «Откуда в нём сила? — размышлял ямщик. — Костлявый, глядишь, ветром сдует. А ногтищи какие, у кота и то меньше».
Вскоре ему надоело разглядывать хозяина замка, и он завертел головой по сторонам, изучая убранство. На стенах висели ковры, картины и портреты, пахло плесенью и пылью, вдалеке хлопали крыльями летучие мыши. «Ну и грязища», — подумал Влад.
— Лучше, чем в неотесанной провинции, — ответил, сощурившись господин и продолжил, не дав Владу раскрыть рта. — Ко мне из Англии обещался приехать стряпчий Джонатан. Но теперь, когда он женился, мои замыслы обернулись крахом. Как же быть?
Господин принялся расхаживать перед Владом, словно не замечая его.
— Делов-то. Позовите другого.
Господин замер. Посмотрел на Влада и, хитро улыбнувшись, потёр ладони. Перстни на пальцах заблестели.
— Назови своё имя.
Влад сглотнул. На миг глаза собеседника полыхнули красным.
— Влад. Пора мне. Черканите здесь, — выпалил он, пытаясь найти документ. — Да где же она? Черт.
— Разве вы, смертные, не боитесь поминать черта?
У Влада задрожали колени. От глубокого голоса сердце умчалось в пятки.
— С-смертные?
Он попятился к двери.
В голове всплыл разговор между сельчанами в трактире:
— Откеда энтот Дмитрий явился? – чесал голову Григор, кузнец. – Отродясь в Треклятом лесу замка не было!
— Был, был, о нем дед сказывал, — убеждал сапожник. — Говорил, вся деревня крики слыхала, и люд пропадал. А хозяин евоный не седел. Дед его впервой мальчишкой видел.
— Моя бабка говаривала: «Замок гиблый», — причитала жена трактирщика, — там летучих гадов тьма, и все кровь пьют. — Она сызмальства бусы из чеснока носила.
В ушах стоял грубый смех. Влад пожалел, что не взял с собой чеснок.
— Пустите, — прошептал он.
Господин навис над ним, словно вырос на две головы. Глаза горели алым светом. Он хищно раскрыл рот, и Влад плюхнулся на каменный пол, увидев острые звериные клыки. Вдалеке истошно завыли волки.
Губы зашептали молитву, зубы застучали. Влад зажмурился от ужаса, перекрестился. Дрожащие руки сжали холодный крестик на груди. Тело оцепенело.
— Господи, помоги...
— Теперь ты — мой преемник, — нараспев произнёс Дмитрий. — С днём смерти, сын. Стань достойнейшим из вампиров.
Жгучая боль пронзила шею. Влад дернулся. Силы покидали тело, перед глазами плясали пятна. Мир потемнел.
В рот влили что-то противное и вязкое.
Сердце слабо трепыхнулось в последний раз и остановилось.
***
— Снова вспоминаешь свою смерть? — скучающие спросил Дмитрий, вырвав Влада из раздумий.
— Ты говорил, что читать мысли без спроса некультурно.
— Я — твой посмертный отец и должен знать, что у тебя на уме. Если он вообще есть.
Влад закатил глаза: «Началось».
— Тебе было уготовано стать вампиром, ведь ты с младенчества носишь имя Первородного, Великого Влада Дракулы, моего учителя. Ровно сто лет назад началась твоя новая, лучшая жизнь. Я научил тебя всему, что знал. И как ты отплатил мне, сын? Твои манеры ужасны, познания скудны, а кровь... Ты даже не пьёшь кровь смертных. Это позор! Позор всего вампирского клана.
Влад вздохнул, тоскливо взглянув на небо.
— Я весь чешусь после человеческой крови. Наверное, у меня эта... как там в мудрёных книгах? Алерия?
— Аллергия, – вскипел Димитрий. — Немыслимо! У вампира не может быть аллергии на человеческую кровь. Прекрати так выражаться. В вампире всё должно быть мрачно и изыскано.
— Зачем?
У Димитрия дернулся глаз.
— Чтобы изучать Вселенную, являть миру своё превосходство, обольщать непорочных дев, наконец! Их кровь сродни амброзии.
— Кого здесь обольщать? Девиц из соседней деревни? Так они не поймут ни один из сорока языков, на которых ты говоришь. Они ж простые, шёлк никогда не видывали, слова мудрёного не слыхивали. А ты им изысканность, ха. Рассерчают, плюнут в рожу или вилами огреют. Я-то знаю, какие они бойкие. Свою честь никому в обиду не дадут, даже вампирам.
— Вверх бескультурья. Не смей говорить со мной в таком тоне. Всю неделю будешь читать Шекспира, прививать вкус. А сейчас ступай на охоту, приведи мне непорочных дев. И себе возьми, будешь питаться как вампир, а не как стервятник.
Влад поник, слез со стула и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Стёкла треснули. Вслед ему донеслись крепкие выражения на арабском и немецком (по неясным причинам Дмитрий ругался только на двух языках).
***
В трактире Влад скорей бы нашёл зомби, собрата горбуна Игоря, чем непорочных дев, но ему хотелось насолить вечно упрекающему вампиру. Обернувшись летучей мышью, он направлялся именно туда.
— Мне шестьсот лет, бе-бе, я такой утонченный аристократ, — передразнивал Влад. — Тьфу! Ещё и под дождь погнал, гад.
Правое крыло кольнуло. Влад поморщился, помотал мохнатой мордочкой. «Опять уши развесил, чтоб тебе... весело было», — в последний спохватился он и пошёл на посадку.
Приземлившись на еловую ветку, он свесился вниз и, сложив перепончатые крылья на груди, представил свой настоящий облик. Вспомнил руки, короткие пальцы, тощие ноги, русую голову, серые глаза и смешной курносый нос с веснушками.
— Давай же, давай!
Превращаться из летучей мыши получалось с переменным успехом. Рассерженно пища, он закачался на ветке из стороны в сторону, повторяя: «Соберись, ты сможешь. Ты хочешь быть человеком».
«Вампиром!» — вмешался Дмитрий.
«Не мешай, — отмахнулся Влад и продолжил медитировать. — Ты хочешь быть человеком».
Раздался громкий хлопок, и Влад, перевернувшись в воздухе, приземлился на ноги. Размял затёкшую спину, помахал руками, услышав хруст костей, довольный собой, нацепил на голову капюшон и пошёл, радостно наступая в грязь и представляя перекошенное лицо Дмитрия.
Он брёл — по человеческим меркам почти нёсся — по извилистой дороге, шлепал по лужам, пинал булыжники и почти не глядел по сторонам, наизусть зная каждый дом с белой крышей, затерявшийся среди дубрав. Влад не хотел вспоминать старых хозяев или, что хуже, свою прежнюю жизнь. Холмы, почти отцветшие яблони, вишни, сливы напоминали ему о детстве.
Он помотал головой и ускорился. Впереди вырос гостиничный двор с широкими воротами, совсем не похожий на старенький, давно сгоревший трактир. Теперь здесь высилась гостиница «Корона», намного крупнее и чище, чем предыдущее заведение. От трактира осталась лишь публика, не отличавшаяся любезностью, и вкусная еда, лихо сдобренная паприкой.
Влад обогнул странные повозки: крытые, длинные, что неуклюже сидели на тонких колёсах, как куры на насесте. Он усмехнулся: «Дилижанс» звучит слишком красиво для этаких уродцев». Его внимание привлёк чёрный экипаж с добротными гнедыми лошадьми и белой надписью.
— Ван Хельсинг младшая, — прочитал Влад. — Вот уж имечко.
Тогда он ещё не знал, как сильно изменится его вампирская рутина.
Текст: Надежда Весенняя
~~~
Как вам рассказ? Хотите продолжения?
Подписывайтесь на мой канал, чтобы ничего не пропустить, ставьте «лайки».
Спасибо, что прочитали)