Рыжий смотрел на меня. Не мяукал. Просто смотрел издали. В упор.
Я пришла его покормить: сестра уехала в командировку на пару дней и попросила вечером заходить к ней на минутку, чтобы поменять коту лоток, налить свежей воды, добавить в миску сухариков. «И погладь его, пожалуйста», - смущенно добавила она, как будто стесняясь того, что взрослый рыжий шерстяной может потребовать обнимашек.
Я вставила ключ в замочную скважину и, еще не успев провернуть его, услышала из-за двери хриплое тихое «мяу». Открыла, заглянула осторожно в темноту прихожей: рыжий сидел у самого выхода, готовый вылететь в подъезд в любую минуту. Я сжалась и проскользнула между дверями, не оставляя коту ни шанса на побег.
- Ну что, как дела твои? Соскучился тут один? Есть хочешь?
На все мои вопросы кот отвечал зевком во всю пасть. Возможно, это обозначало «да». А может, он имел в виду, что в пасть эту надо срочно что-то кинуть, иначе - каюк.
Сестра понимала его с полудвижения и полумурчания: она взяла его из приюта больным, совсем крохотным, долго лечила от лишая. Из-за болезни его нельзя было гладить, поэтому он был непривыкшим к рукам и искренне не понимал, почему все так и норовят сгрести его в охапку и потискать. Долго думали, как его назвать, все варианты были один другого краше: папа предложил назвать Кирпичом, я - Бантиком, знакомые - Бэтманом. В итоге остался Рыжим.
Пушистый донельзя, с шикарным белым подшерстком и длинными сильными лапами - у него где-нибудь в родословной наверняка была парочка родичей с Сибири, но официально он ходил со статусом чистокровного дворянина. И статус этот его ничуть не смущал.
Я засуетилась на кухне, читая наставления сестры в телефоне: «В обеих мисках поменять воду. В одну плошку с сухим кормом доложить нового сухого корма, а со второй высыпать и положить половинку паштета из холодильника». Все это время Рыжий ходил за мной хвостом и терся о ноги. Один раз даже встал на задние лапы и попытался заглянуть в глаза. Я провела по его спине ладонью. Видно было, что он сам удивлялся своей покладистости и готовности быть наглаженным. Никогда такого не было, и вот опять: ведешь себя как домашний зверь, причем не с хозяевами даже, а с временной захожанкой. Но сердце, как выяснилось, не камень и у Рыжего - требовало ласки. Нежность измеряется одиночеством.
За пару минут он съел паштет, повозил лапкой в миске с водой, а затем уселся напротив меня, старательно вылизываясь. Я сидела на диване и изучала книги, которые оставила сестра мне «на сладкое»: сборник рассказов современных писателей и последняя книга Стивена Кинга. Увидев, что я занята не им, соскучившимся и одиноким, Рыжий подошел поближе и стал прохаживаться мимо меня из стороны в сторону. Этой провокации я не выдержала - отложила книги и протянула руку. Как же гладко ложится кошачья спина под ладонь! Как будто специально создана для этого. Конечно, ладонь - для спины! А вы подумали наоборот? ) Создана, чтобы скользить по гладкой шерсти, снимая пушащийся во все стороны подшерсток, скользя от ушей по голове - к самому кончику хвоста с белой кисточкой...
Рыжий поурчал, погнул спинку, но в какой-то прекрасный момент решил, что недополучил порцию активных игр. Настроение его словно кто-то перевел на выкл. Кот вздрогнул, дернулся - и поскакал сломя голову. Сиганул на спинку кресла, потом через стол на диван, за диван. Там затих. Типа в домике. Затем типа внезапно выпрыгнул обратно, вскочил на тумбочку, пробежался по телевизору - и под стул. Шерсть дыбом, глаза горят, земное притяжение отдыхает. Я все это время сидела на месте, не двигаясь. Но из-за Рыжего казалось, что я с ним играю - как минимум шевелю ушами и танцую резкие танцы внутри себя.
На уговоры сходить в туалет он не реагировал, погладить эту взбесившуюся юлу было невозможно. В общем, я решила, что моя миссия выполнена.
- Все, Рыжий, ухожу. Завтра снова приду. Веди себя хорошо. Ты здесь за главного, - сказала я в воздух, где только что пролетел пушистый комок в направлении шкафа.
В прихожей нацепила кроссовки, накинула кофту. И вдруг мой взгляд уткнулся в кота. Он был неподвижен. И смотрел. Смотрел так, как будто я уходила навсегда. Мой бывший так на меня не смотрел, когда я действительно уходила из его жизни.
Я вернулась поговорить и обсудить детали ухода. Погладить, в конце концов.
- Я завтра вернусь, мальчик. Я дам тебе паштета и сухариков. Расскажу, как прошел день. Поиграю с тобой в беготню по телевизору.
Но было поздно. Он знал, что я ухожу. Не надо было возвращаться. Так только хуже. Я сжалась и проскользнула в подъезд. А он все смотрел. Даже когда я повернула ключ в замке.