16 августа 1987 года внезапно оборвалась жизнь великого артиста театра, кино и эстрады Андрея Александровича Миронова. Это трагическое событие произошло в рижской больнице Гайльэзерс, когда московский театр Сатиры был на гастролях в Латвии. Любимому артисту миллионов советских зрителей было на тот момент всего 46 лет...
Новый драматический театр глубоко чтит память Андрея Миронова, и в этот печальный день публикует воспоминания актёра Дмитрия ШИЛЯЕВА — о том, какую роль Андрей Миронов сыграл, сам того не зная, в его судьбе, и о единственной личной встрече, которая запомнилась Дмитрию Вячеславовичу навсегда.
Андрей Александрович Миронов...
Для меня это не просто имя. Это человек-явление, который своим творчеством оказал не только серьёзное влияние на выбор моей профессии, но и запомнился мне на всю жизнь. Память выхватывает какие-то яркие моменты, связанные с моим восприятием его творчества...
...приближается Новый 1977 год, зимние каникулы. Мы с отцом сидим на дневном сеансе в полупустом зале кинотеатра и на широкоформатном экране смотрим "Бриллиантовую руку". "Сеня, про зайцев — это не актуально. "Остров Невезения"!" Несколько вступительных аккордов, и... А потом — я уже прыгаю на школьной перемене и бесконечно повторяю, как попугай, подражая артисту, по просьбам одноклассников: "Ба-ба-ба-ба-ба-ба-ба-ба... Оу, йес, Бичел!" Позже выяснится, что фраза «Oh, yes, be chill!» — это полная импровизация Миронова, большого любителя джаза, как и весь его финальный танец в этом музыкальном номере. А в переводе это означает: "О, да, будьте спокойны!"
Часто, возвращаясь из школы и делая уроки, я ставил пластинку с песнями Артиста из разных кинофильмов и спектаклей... И до сих пор помню финальный текст монолога и зонг Мэкки-Ножа в его исполнении из спектакля театра Сатиры "Трехгрошовая опера".
...1985 год. На вступительном экзамене в театральное училище, на просьбу экзаменационной комиссии что-нибудь спеть, я исполняю песню из репертуара Андрея Миронова "Большая дорога" (из фильма Эльдара Рязанова "О бедном гусаре замолвите слово"). Кто-то из комиссии произносит: "Похоже! Но мы на эстраду не набираем..."
Но меня все-таки принимают, и, уже студентом театрального училища, я осаждаю окошко администратора Московского театра Сатиры... Пытаюсь попасть на спектакль с участием Артиста... Это невозможно! Уже с платформы станции метро "Маяковская" люди спрашивают лишний билет. На площади около театра Сатиры, стоит толпа, и все опять разыскивают "лишний билетик". Администратор театра раздраженно отвечает: "Отойди, студент! Тут уважаемые люди! Дипломаты, спортсмены, космонавты, депутаты... Отойди, не мешай работать!" Я и не мешал. Просто очень хотел увидеть Артиста на сцене... Не получалось...
Но всё-таки иногда наши желания сбываются!
...это уже был август 1986 года. Крым. Я отдыхал на каникулах у родителей. И в это же время в районе поселка Коктебель, что под Феодосией, проходили съемки фильма с рабочим названием "Человек с бульвара Капуцинов". Прочитав название на ветровом стекле автобуса, я еще подумал: "Интересно, и кто же будет этот человек?"
Вся съемочная группа и артисты жили в Феодосии, в центральной гостинице "Астория". К 17.00 со съемочной площадки к гостинице подъезжал этот автобус, и толпа отдыхающих желала лицезреть и поклоняться своим кумирам. Это было похоже на ковровую дорожку кинофестиваля. Артисты, загоревшие под крымским солнцем, выходили из автобуса, некоторые были даже в своих игровых костюмах: Олег Табаков, Николай Караченцов, Михаил Боярский, Игорь Кваша, Леонид Ярмольник... И это только те, кого я мог разглядеть сквозь толпу зевак! Они, уставшие после своего тяжелого съемочного дня, улыбались, общались с публикой, раздавали автографы...
Однажды, когда весь этот поток "звезд" и зрителей сошёл, перед гостиницей остался пустой автобус и я... То есть, автобус был еще не совсем пустой: в его окнах через задёрнутые шторки виднелись оставшиеся после съемки какие-то костюмы и... Вдруг из автобуса вышел человек и, озираясь по сторонам, направился в мою сторону...
Он был ужасно уставший, скорее даже, как мне показалось, измождённо-бледный. В светлых спортивных шортах, белой футболке с длинными рукавами и приспущенной панаме; глаза закрывали тёмно-зеркальные очки "капельки". Шел он медленно... Я ещё подумал: "Какой странный человек, надо же, приехал вместе с такими артистами..." Когда он поравнялся со мной, я наклонился, пытаясь разглядеть его лицо... Он вдруг остановился, снял очки, и я увидел его пронзительно-голубые удивлённые глаза... Голос его был, как мне показалось, чуть натруженный, даже с какой-то хрипотцой... Он улыбнулся при виде моей нелепой позы, вздохнул и спросил: "Ну, что, автограф?" Я выдавил из себя: "Да, это... " Он рассмеялся: "Ну, давай, ручку... "
Я стал шарить по карманам и, осознавая уже трагичность своей ситуации, пробормотал: "Вот... У меня нет... " Он сделал паузу, "фирменно" щелкнул пальцами, и уже узнаваемо произнес: "Ну, ничего, в другой раз!" Подмигнул — и скрылся в тёмном холле гостиницы.
Это был Андрей Миронов!..
Я было попытался пройти за ним, но... Седой усатый швейцар с орденом Красной Звезды и ветеранскими планками на кителе, преградил мне дорогу, развел руками и по-доброму сказал: "Не судьба, хлопец!" А ровно через год его не стало. На гастролях в Риге, исполняя роль Фигаро в знаменитом спектакле театра Сатиры, Андрей Александрович Миронов почувствует себя плохо и через несколько суток, не приходя в сознание, скончается... "Другого раза" встретиться у нас не случилось.
Уже гораздо позже, став артистом Московского Нового драматического театра, я вновь, хоть и косвенно, оказался в кругу Андрея Миронова. В 1995 году художественный руководитель нашего театра Борис Александрович Львов-Анохин задумает постановку пьесы Петра Гнедича "Ассамблея", совместно с театром Сатиры, где заглавную роль он предоставит актрисе Вере Кузьминичне Васильевой. Спустя какое-то время театр Сатиры отпадёт, по финансовым и другим проблемам того времени, а Вера Васильева — нет!
Работать с такой великой актрисой для меня было огромным счастьем. Мы много общались. Вера Кузьминична оказалась очень мудрым человеком. На репетициях "Ассамблеи" она была "студенткой". И спектакль имел громадный успех у публики!
А после премьеры, я подошел к ней с книгой "Андрей Миронов" и, рассказав свою личную историю, попросил напутствия в профессии... И она ответила. Я ей бесконечно благодарен за такие слова:
"Дорогой Дима!
С удовольствием работала вместе над нашей "Ассамблеей".
Радуюсь, что именно эта книга, душа нашего любимого Андрея Миронова, будет Вам памятью на всю жизнь. С симпатией — Вера Васильева".
