СКАЗ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТЫЙ
... Моя родина ещё далеко отсюда, она начинается там, где кончается эта пустыня. Там бескрайние степи и седые от горькой полыни курганы. Хорошо тому, кто умирает под родным небом. Ветры у нас не несут с собой жгучий жар и тучи песка - они день и ночь поют тебе свои песни, и песни эти поёт и твоё сердце. Небо у нас синее-синее, а когда солнце вечером прячется за горой - небо бывает жёлтое, как песок в этой пустыне. Если ночью выходит на небо луна, то ветер, обжигаясь, синим пламенем ковыля, гонится за прекрасной кобылицей, имя которой - родина... И нет лучшего места на земле, чем моя родина!
Мы с братом любили друг друга. Рядом стояли наши юрты. Рядом паслись отары наших овец. Наши кони догоняли ветер. Наши жёны любили нас. Большие камни носили мы на вершину горы. И, поэтому, каждый год наши жёны рожали нам детей, и каждый год прибывало скота в стадах наших.
А всего в половине дня пути от наших юрт, стояла юрта старика, который потерял свой касьет. Его звали Абагар. В его дырявой юрте не было ни казана, ни жены, ни детей. Уже давно кости его коня побелели от солнца и ветра. Слабыми сделались руки и ноги старика, и он уже позабыл, когда отнёс свой последний камень на вершину горы.
...И наступило то время, когда старик начал сильно страдать от голода и мёрзнуть в своей дырявой юрте, а от отары у него остались один баран и одна коза, и подумал старик, что не прилично больше жить, что пришло его время умирать.Он помнил, как это делали его деды и прадеды. Погасил он огонь и лёг в своей пустой юрте и стал ждать смерти, и стал слушать, как оплакивает его ветер.
День лежал старик - не идёт к нему смерть. Ночь лежит старик - напрасно лежит! Утром он поднялся с земли, стукнул себя ладонью по лбу и сказал следующие слова: «Какой я глупый стал! Как же я смогу умереть, если не съел своего последнего барана!»
Взял старик в руки нож, пошёл и перерезал барану горло. А рядом коза стояла. Коза испугалась конвульсий и крови, шарахнулась в сторону от старика и барана, и сломала себе ногу. И козу зарезал старик.
Ободрал он барана, а мясо варить не в чем - нет казана у старика, и к соседям идти - далеко идти. Выпотрошил тогда старик козу, а вместо потрохов напихал внутрь куски бараньего мяса... И с мясом бы ещё надо что-то положить было, а что положить - нет ничего! Стал старик вокруг себя шарить, и в юрте стал искать и нашёл в самом углу плоский круглый камень, величиной в две ладони. Запихал старик этот камень в козу вместе с бараньим мясом, крепко зашил и стянул жилами.
Горит в юрте огонь: шипит, трещит, злится жир. «Поворачивайся, старик! Не зевай, старик!» Крепкая у козы шкура. Не сгорела и не лопнула шкура. Вкусное мясо сварилось. Долго ел старик. Всё съел.
Опять лежит на земле старик. Опять ждёт свою смерть. А бок ему что-то греет, печёт. Не вытерпел старик, заворочался, закопошился и вытащил из-под себя камень - плоский камень, величиной в две ладони. Положил он этот камень себе на живот. Греет камень живот. Старик камень в подмышку спрятал - там греет камень. Другой бок у него замёрз - переложил камень под другой бок - там греет камень. Лежит старик много дней и ночей в холодной пустой юрте... И смерть за ним не идёт, и жить он уже не живёт, потому что ничего не делает - смерти ждёт. Наконец, надоело всё это старику. Поднялся он с земли, вылез из юрты, увидел степь, выбрал дорогу и пошёл.
Пришёл он к моему брату и сказал: «Рассказывают, что на луне живёт яшмовый заяц и у него в лапках пест. Им он толчёт он в ступе снадобье, нужное для сообщения человеку бессмертия... Не спрашивай, как я узнал, где он рассыплет свой волшебный порошок. Дай мне коня - пешком я уже не успею к сроку добраться в то место»...
Посмотрел мой брат на старика и говорит: «Путь у тебя странный, не по годам и силам твоим, да и одежда совсем плохая. Замёрзнешь в степи, а с меня люди и Аллах спросят за содействие».
«Не замёрзну!» - ответил старик.
И рассказал он моему брату то, что случилось с ним.
Удивился мой брат рассказу старика, потом взял казан, вышел из юрты и набрал в тот казан снегу. Потом он возвратился в юрту, поставил перед стариком казан со снегом и говорит: «Бросай камень в казан! Если камень растопит снег - дам тебе коня».
Бросил старик свой камень в казан, и стали они с братом ждать и смотреть. Ждали, ждали... Наконец, дождались - растаял снег. Взял старик свой камень из казана, и камень показался ему таким же холодным, как и вода в казане. Подержал старик тот камень в руке, подумал и швырнул камень в тёмный угол юрты. Потом простился с моим братом и ушёл.
Куда он ушёл? Может, в Нижний мир?
Он не вернулся в свою юрту. Люди больше не увидели старика.*
_______________
* Старик, наконец, понял, что он уже мёртвый. Понял, что для него на земле уже нет ничего важного - ни вещей, ни событий, ни людей, ни явлений - ничего. Но какое-то время ему ещё казалось, что продолжает жить, потому что он всегда обладал волей. Его воля не стала фогонмой - она была закалена его трудной жизнью и в результате стала целостной и совершенной. Поэтому он воспринимает дух как неразличимое знание себя, иного себе, тело - различимое знание себя, как иного себе, а своё посмертное существование, согласное воле -различимое знание уже иного себе, как себя самого. Если земное существование - это знание себя и знание иного как себя, то посмертное существование есть только знание себя без всякого знания иного. Сценарий его посмертных поступков контролируется волей, он продолжает видеть, но осознаёт, что не может больше думать о том, на что смотрит, и больше нет никого и ничего, кроме той глупости, за которую он заплатил свою жизнь.