Эберхард Амадис Лэнсбери. Последний босс в «Восстании Зига», печально известный тиран, который использует свою подавляющую харизму и жестокость, разрушающий свою страну ради веселья... Единственный, кто может поставить на колени самый смертоносный яд нации, Хайнрейда.
Однако человек, который на первый взгляд казался таким красивым, распространял злобу, которая, казалось, расцветала просто от того, что он был рядом.
«Сколько? Разве Карл Анкер тебе ничего не говорил? Я был здесь с самого начала. Ожидание было утомительно, поэтому я спрятался, надеясь удивить тебя; но никогда бы не подумал, что удивлюсь я.»
Эберхард ухмыльнулся и прошелся по комнате.
Умышленно наступив на куртку и шарф, которые я недавно скинул на пол, он сел на кровать, рядом со мной. Да, в том месте, в котором я только что был, прямо под ним.
…Почему ты решил сесть там, когда есть диван?! Омерзительно!
Каким-то образом мне удалось четко выразить свои слова, даже не зная, как смягчить напряженное выражение лица.
«… Для начала, зачем Вы здесь?»
«Я уверен, что написал о своем приезде в письме. Я действительно беспокоился о твоей глупой, но очаровательной голове, упавшей с лестницы. Разве не поэтому, Хайнрейд?»
Нет, он определенно написал это. Но даже так…
«Я ответил, что со мной все в порядке, и Вам не о чем беспокоиться, не так ли?»
«Ха-ха-ха, верно. Ты был очень настойчив в этом плане. Вот почему я пришел.»
Ты меня только что оскорбил?
Я отвел глаза в сторону, не в силах вынести его расслабленную позу, в которой не было стыда, пока он резко не швырнул в меня чем-то. Я быстро поймал летящую вещь, и посмотрел на нее. Это была маленькая коробочка… Совпадение?
Я в замешательстве повернулся к Эберхарду, который поднес сигарету ко рту. Откуда она у него?
«Огоньку.»
«…Да, конечно.»
Честно говоря, я не хотел приближаться к нему, но противостоять сил не было. Я неохотно вернулся в кровать и чиркнул спичкой, чтобы зажечь пламя.
Эберхард закурил, медленно смаковал ее, затем развернулся ко мне и пустил дым мне в лицо.
Густой дым пронизывал мои глаза и легкие. Когда я подавился, он позвал меня по имени.
«Ты все еще стоишь? Встать на колени. Как ты посмел смотреть на меня свысока, когда обнажил непотребство, неподобающее моей правой руке? Я тебе голову отрежу.»
«…»
Его голос был сладким, но холодным. Я не чувствовал гнева. Однако этот человек мог убить любого, даже если он не был в ярости из-за этого человека или даже если этот человек был его любимчиком*. Прямо как Хайнрейд.
У меня втайне перехватило дыхание от намека на скорую смерть, который определенно присутствовал, и я подчинился его приказам. Как только я встал на одно колено и склонил голову в полушаге от Эберхардта…
Что-то упало мне на затылок… точнее, это была нога Эберхарда. При ударе от меня вырвался хрип, но он продолжал нажимать пятками, не обращая на это внимания.
Больно, я облысею, эй!
«Пфф, разве ты не хорошая подставка для ног? Ах, просто идеально. Не двигайся ни на дюйм, хорошо?»
А когда моя голова опустилась до определенной точки усилиями Эберхарда, давление уменьшилось. Вернее, пол уже был прямо у меня под носом. Мне было труднее всего удержаться. Он прирожденный садист?
Мои руки дрожали, пока я поддерживал его вес.
«Хорошо. Что тебя так взволновало?»
Ты действительно собираешься затрагивать эту тему? Судя по всему, он еще не знал о Зиге. Интересно, смогу ли я обмануть его наводящим вопросом?
Я подумал об этом на мгновение и ответил на его вопрос другим.
«Милорд, из всех людей именно Вы уже знаете об этом, не так ли?»
«Не пытайся затянуть меня в свои словесные игры, Хайнрейд. Обычно я был бы счастлив подыграть тебе, но на этот раз я заставил себя покинуть дворец в довольно сжатые сроки, так что это означает, что у меня мало времени. Расскажи мне вкратце.»
Думаю, это бесполезно. Как и ожидалось от Финального Босса, думаю, с ним будет гораздо труднее чем с Крейгом. У Эберхарда больше силы, давления и влияния. Если я попадусь на лжи, это может иметь неприятные последствия... Ничего не поделаешь. Во всяком случае, он, вероятно, рано или поздно все узнает, так что я буду откровенен.
«Ваш младший брат... Его бывшее Высочество, Зигхардт и принцесса из Мокира пробрались на мою территорию.»
«Зигхардт».
Нога на моей голове дернулась. В его голосе, который до сих пор казался приятным, был намек на дискомфорт.
«Хм. Недавно недалеко от границы произошел пожар, так что я был занят его устранением, но... эта крыса, он воспользовался этим и пробрался внутрь. Итак, я полагаю, ты все уладил?»
«Да. Я приказал своему главному рыцарю гвардии Крейгу Бауэру избавиться от них обоих. Зигхард получил серьезную травму и был унесен рекой Пийера вместе с принцессой. Возможно, они уже мертвы.»
«Крейгу Бауэру?»
Повторив имя Крейга, будто медленно пробуя на вкус, Эберхард весело рассмеялся, что ничего не мог с собой поделать.
«Пфф, ха-ха-ха! Хайнрейд, у тебя по-прежнему пошлые вкусы, как восхитительно! Хех, в другой ситуации я бы наказал тебя за то, что ты не принес мне его голову. Но все хорошо, я освобожу тебя от наказания за твое злодеяние.»
«… Я ценю комплимент».
«Но что я вижу. Итак, ты решил показать Бауэру свою похотливость. Заставил ранить своего бывшего господина, и показал как его нынешний хозяин взволнован этим. Он, должно быть, так истощен морально; Хотел бы я видеть выражение его лица.»
Что он имеет ввиду, когда сказал, что я хорошо его проучил?! Ты имеешь в виду... Крейг, из всех возможных людей, шпионил за мной? Он не должен был возвращаться так скоро, но если Эберхард был прав, не стал бы Крейг определенно считать меня психопатом? Нет, я думаю, что он уже. А-а-а-а-а, как неловко. Мне так стыдно, не представляю, как мне себя вести в следующий раз, когда мы встретимся!
Я был совершенно растерян, но мне все же удавалось замалчивать свои косяки и действовать как Хайнрейд.
«Это было хорошее выступление, не так ли?»
«Да, за исключением того, что я лично стал свидетелем. Ну, хватит об этом... Хайнрейд.»
Его тон был серьезным. У меня было плохое предчувствие, и я подобрался.
«Я слышал, ты отправил Элмера Киша домой. В чем идея?»
Мое сердце подпрыгнуло… Думаю, в конце концов, это была его главная причина находиться здесь. Он не может приехать только с единственной целью - навестить меня.
Хорошо, что он не мог видеть моего лица, потому что я на мгновение резко закрыл глаза. Я сознательно смотрел на свои возможности. Все нормально. Я просто должен, как всегда, выразить то, что хочу сказать словами Хайнрейда.
«В последнее время я много думал.»
Я начал тихо говорить и, убедившись, что меня не трясет, продолжил.
«Я думаю, что в этой стране больше нечем играть. В конце концов, люди привыкли к постоянным унижениям, казням и пыткам. Как бессмысленно и скучно, Милорд. Тогда мне в голову пришла идея. Я подумала, что было бы весело подарить им что-нибудь сладкое.»
«Сладкое?»
«Пусть они схватятся за небольшую надежду, чтобы снова упасть в пучину отчаяния. Позади милых ангелов ждут своей очереди демоны. Прямо сейчас люди измучены. Как только они увидят проблеск нити спасения, они воспрянут духом. Я хочу увидеть, как все их надежды сразу рухнут.»
Честно говоря, все это было софизмом**. Но пока это звучало убедительно, все было нормально.
Это оправдание было неожиданно вдохновлено замечаниями Крейга. Когда мы освободили Элмера, он усомнился во мне, действительно ли я собираюсь его освободить, и спросил: «…я подумал, не был ли это новый вид «наказания»».
Используя это как ссылку, я отмахнулся от подозрений в стиле Хайнрейда ужасно жестокими словами.
«Милорд, позвольте повторить. Давайте снова послушаем их свежие крики боли. Уверен, это было бы очень приятно.»
«… Хайнрейд.»
Наконец ступня, поставленная мне на голову, была опущена. Вскоре после этого его ступня оказалась у меня под подбородком и подняла ее кончиком ботинка.
Крик почти вырвался у меня, когда меня заставили поднять голову и я увидел лицо перед собой.
«Я знал это, ты действительно молодец. Ты полностью сломлен. Даже грязь, которая таится внутри тебя, прекрасна, как весна. Ты тот самый смертоносный яд нации, который я люблю.»
Его улыбка была окрашена экстазом. Его разноцветные глаза, как произведение искусства, блестели в отблесках ламп.
Несмотря на то, что у потрясающе красивого мужчины было такое выражение лица, по телу пробежался озноб. Это было не так, как в тот раз, когда меня возбудила ненависть Крейга… Воспоминания Хайнрейда тоже были неуместны; это был просто мой собственный страх.
Я сглотнул, не сказав ни слова, и Эберхард выдохнул и встал.
«Что ж, я услышал твою историю, поэтому я ухожу. Проводи меня.»
Он бросил сигару на пол, наступая на нее, чтобы потушить огонь. … Эй, ты испортил мне ковер. Нет, это уже не такая уж большая проблема, и если он собирается уйти, я не должен говорить ничего лишнего.
Я был измотан, но все же смог встать, отряхнув пыль с колен и опустив голову, чувствуя облегчение.
«Как пожелаете.»
«Что, ты меня не задержишь? Мог бы хотя бы подарить мне один из своих сувениров. Слушай, подойдет любой из тамошних спиртных напитков.»
Он быстро указал пальцем на различные бутылки с ликером, хранящиеся в стеклянном ящике.
Ах, эти?
«Они все отравлены, но, если хотите, они ваши, милорд.»
Это была личная коллекция ядовитых напитков Хайнрейда. В ней было все: от мгновенной смерти до паралича всего тела. Я хотел избавиться от коллекции из-за крайне вульгарного вкуса, поэтому было бы просто идеально, если бы он унес все с собой.
Однако Эберхард, похоже, не заинтересовался, поскольку он глубоко нахмурился и отказался, сказав, что все в порядке. Какая жалость.
«Твой любви ко мне на самом деле недостаточно. Что ж, может быть, это не так, но я скоро надену на тебя крепкую цепь.»
Хм? Мне кажется, я только что услышал несколько очень тревожных слов… Это было просто мое воображение?
Я, должно быть, бессознательно показал ему свое растерянное лицо.
«Что, ты забыл? Я говорю о твоем браке с женщиной, моей дальней родственницей. Ты не был в восторге от этого, да? Хах. Но я не позволю тебе избежать наказания за это. К концу года ты действительно будешь принадлежать мне.»
Дерьмо.
Слово «брак» внезапно заставило вспомнить слова Крейга, сказанные им некоторое время назад.
«Даже твоя помолвка с леди Анжеликой... Возможно, она будет помолвлена с другим лордом.»
… Я так сосредоточился на освобождении заложников, что совсем забыл об этом!
Эберхардт все еще смотрел на меня с лукавой улыбкой, поскольку у меня был пустой взгляд полный безнадежности.
* Изначально было не «любимчик», а «любимый человек», но остановимся на этом варианте, чтобы избежать недопонимания)
**Софизм — длинное, запутанное и сложное рассуждение, чаще всего с намерением показать умственное превосходство оппоненту или ввести в заблуждение. Просто вспомните длинные монологи из китайских новелл про козни в императорском дворце.