Все получилось почти случайно. Танец кукол должны были танцевать три девочки, три одноклассницы, почти одного роста и веса. Но одна заболела, вторая уехала на дачу.
Из трёх кукол осталась одна.
Я.
На репетицию меня привел папа. В тот день шел дождь со снегом, но нужно знать моего папу - надо, значит, надо, дойдем. Мы дошли. Если бы меня провожала мама, никакой Куклы бы не было.
Так я получила свой первый сольник и стала Куклой.
Обычной такой куклой - с огромным белым бантом в волосах, в голубом платье. Сначала платье было мне велико и его приходилось подшивать, потом стало мало. Платье было великолепное, тяжёлое, оно шумело и благоухало, почти как у Суок. И кукла год за годом выпрыгивала из коробки и оживала для того, чтобы в конце танца снова бессильно замереть на огромной пустой сцене.
Прозвище Кукла приклеилось ко мне в школе искусств и плавно перекочевало в школу обычную. Стоило кому-то из одноклассников сказать "Привет, Кукла!" и все, пиши пропало - приклеивались намертво.
Лет до двадцати я так себя и ощущала - сломанной куклой наследника Тутти. "У нее дыра в груди" - сказал важный чиновник доктору Гаспару Арнери. Вот и у меня - тоже.
Потом я написала рассказ от лица куклы, которая стоит в витрине магазина игрушек. А потом - повесть "Танец Альмеи".
И все закончилось.
Вчера я перечитывала то, что написала несколько лет назад (искала опечатки) и думала, что вот так я больше написать ничего не смогу. Потому что то тогда ещё болело. Саднило. А потом стало прохладным воспоминанием.
Мне даже не верится, что на этих фотографиях - я. Я - та самая кукла в голубом шелестящем платье. Третий класс. Весна. Я - уже кукла. Но ещё не на пуантах.
Когда я писала повесть, то как будто побывала в гостях у какой-то знакомой девочке, которая так глубоко и сильно все воспринимала и видела мир удивительно сложным.
А вы помните себя в детстве?