Этим летом у Кирюши и его брата-двойняшки Егорки исполнилось заветное желание. Одно на двоих. Они снова – спустя три года – отправились в поход вместе с мамой и папой. На целую неделю. Поставили на берегу водохранилища в Рузском районе палатку. Днем катались на надувной моторной лодке, купались, собирали ракушки, наблюдали за прыгающими у воды лягушатами, рыбачили, а вечером готовили на углях лещей, плотву и пели у костра под гитару (на ней прекрасно играет папа) «На ковре из желтых листьев». Правда, вместо желтых листьев вокруг была зеленая трава. И в ней свои песни исполняли сверчки, пытаясь перекричать семейный квартет.
На этом маленьком островке счастья хорошо было всем. И все четверо почти забыли о том страшном, что им пришлось пережить. Только напоминания мамы – «Кирюша, кепку не снимай! Солнце! Тебе нельзя!», «Кирюша, купаться пойдешь после 4 часов в футболке с длинным рукавчиком! Ее потом постираем!» – возвращали всех в другую реальность.
Кирюша и Егорка с самого рождения были, как два пловца-синхрониста: вместе поесть, вместе на горшок. Даже ОРВИ они подхватывали с разницей в один-два дня. Только характеры у двойняшек были разные. Кирюша – спокойный. Вполне мог поиграть один. В шумные компании не рвался. А Егорка – шустрый, постоянно в движении. Любил наряжаться, прыгать, играть в подвижные игры со сверстниками.
В школу 4 года назад двойняшки, конечно, пошли вместе. И сели за одну парту. А в начале второго класса место, где сидел Кирюша, надолго опустело. Он заболел. Серьезно.
Началось все вроде бы с обычной головной боли. В бассейне. Прямо на занятиях по плаванию однажды Кирюша вылез из воды: «Мам, не могу! Больно!»
«Я думала, сын в бассейне переплавал или вода в уши попала. Потом голова стала часто болеть дома и в школе. Учительница звонила и просила забрать сына. Неврологи твердили: “Это мигрень!” Дотянули до того, что ребенок просто хватался за голову и плакал: “Мамочка, спаси меня! Помоги!” Его тошнило, рвало по 6 раз в сутки. Потом началось двоение в глазах. Вспоминать все это – жуть!» – говорит Нелли.
В Морозовской детской больнице Кирюше сделали МРТ и увидели опухоль. Большую. Причем затронула она не только головной мозг, но и спинной. Кирюшу тут же прооперировали. В себя он пришел через сутки.
«Он был весь опухший. У него все болело. Разговаривать не мог. Только слезки у него текли», – вспоминает Нелли те страшные дни.
Из Морозовской больницы, где заболел ветрянкой один из медбратьев, Кирюшу тут же выписали. Несмотря на начавшуюся гидроцефалию (из-за блокировки опухолью ликворных путей в желудочках головного мозга скапливалась спинномозговая жидкость, создавая сильное давление). Предложили вернуться и продолжить лечение через месяц. Но жить месяц в страхе за жизнь ребенка мама Кирюши не могла. Обратилась в центр детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева.
Кирюшу туда госпитализировали и установили шунтирующую систему – для отвода излишков спинномозговой жидкости. Провели один блок химии. Очередное МРТ-исследование, сделанное сразу после него, было пугающим. У ребенка появились множественные метастазы в голове. Тогда назначили лучевую терапию, а потом и поддерживающую химиотерапию.
Интенсивное лечение продолжалось в течение года. Успешно. Заболевание вошло в стадию ремиссии. Оставалось только послеоперационное осложнение – слабость мышц левой части тела. Ногу Кирюша волочил за собой, а рука висела плетью.
Чтобы помочь Егору и Кириллу, перейдите по ссылке.
Увидеть его в таком состоянии – бледного, худого, с выпавшими волосами, шрамом на голове – было для его брата-двойняшки огромным стрессом.
«Егорка начал дергаться, заикаться, даже “квакать”. Открывал рот, как будто зевает, вытягивал челюсть вниз и не мог произнести ни слова. Он держал себе рот, но совладать с собой не мог. Говорил: “Мамочка, не могу! Я устал!”» – рассказывает Нелли.
Родители Кирюши и Егорки понимали, что реабилитация нужна обоим мальчикам. Не разовая – длительная. Они искали любые возможности для того, чтобы их дети стали прежними, чтобы продолжали учиться в школе, играть в футбол, заниматься плаванием и в полной мере радоваться жизни.
Как только заканчивались занятия в одном центре, отвозили или отводили Кирюшу и Егорку в другой. Массаж, ЛФК, медитации, дыхательная гимнастика, моторные тренинги, работа с психологами.
Дома то и дело слышалось: «Кирилл, давай “отобьем блины”! Помнишь, как тебя учили? Ладошкой в такт стучишь по коленке. Одной стороной, потом – другой. Тюк-тюк». Или: «Посгибаем кулачки. Одна ладошка прямая, вторая согнута, потом – наоборот. Ритмично».
Во втором и третьем классах Кирюша был на домашнем обучении. А в четвертом стал 2-3 раза в неделю снова посещать школу. Вместе с братом.
Первое время он спускался и поднимался по лестнице за руку с учителем. И очень стеснялся. Мог заплакать на уроке от обиды – не всегда успевал выполнять задания вместе с одноклассниками. От волнения пропускал буквы в словах. Не мог быстро вспомнить вроде бы выученную наизусть таблицу умножения.
Но после длительных занятий с реабилитологами все стало меняться. Сейчас Кирюша уже не «оловянный солдатик», как называла его мама. Он не тащит за собой ногу, играет в футбол. Он – вратарь! Ловит мяч двумя руками. 4-й класс окончил всего с двумя «четверками», а его брат вообще с одной. У Егорки нервные тики стали редкими, почти незаметными. Внимание улучшилось.
«Конечно, мы по-прежнему живем с Кирюшей от МРТ до МРТ – раз в 3 месяца. Постоянно сдаем анализы. Наблюдаем и за эмоциональным состоянием Егорки. Но внимание на болезнях не акцентируем. Мы здоровы! И все! У нас просто реабилитация. Причем сейчас – особая. Летняя. На природе. У детей все-таки каникулы! А потом будем работать дальше! Будем стараться. Жить!» – говорит Нелли.
Чтобы помочь Егору и Кириллу, перейдите по ссылке.