Генерал Москаленко! Ставлю задачу вверенной вам 1-й артиллерийской противотанковой бригаде Резерва Главного командования - перекрыть шоссе Луцк-Владимир-Волынский и держаться там до подхода резервов. Задача ясна?
Командующий 5-й армии генерал-майор Михаил Потапов был излишне краток. Москаленко понял, что он сам ни черта не знает и посылает его бригаду неизвестно куда и зачем. Немцы с утра сегодняшнего 22 июня начали вторжение на советскую территорию крупными силами танков и мотопехоты со всех направлений.
Никто не знал, где сейчас рыскают немецкие дозоры и выводить бригаду на шоссе не зная обстановки было равносильно самоубийству. Но Кирилл Семёнович Москаленко служил в армии уже давно и знал, что если начальство ставит задачу лучше не огорчать его умными мыслями. Поэтому он не стал переспрашивать и просить более конкретных вводных.
Задача поставлена - надо её выполнять! - эта истина глубоко вкоренилась в сознание генерала.
В тихом раньше Луцке было оживление. Сновали вестовые, в кабинетах управления 5-й армии звенели телефоны, в казармах звонко звучали голоса молодых лейтенантов, выпущенных в мае с курсов и которые сами только недавно были сержантами.
Взяв предписание Москаленко пошел в автобат, где ему должны были выделить дополнительный автотранспорт. Но там уже командовали сотрудники местного отдела госбезопасности. Они, невзирая на робкие попытки командира автобата выделить Москаленко несколько машин отказали ему.
Москаленко не любивший когда отказывали его законным требованиям даже выхватил пистолет и добротным русским матом пытался вразумить старшего сержанта ГБ. Но тот только улыбнулся и спокойно сказал генералу:
- Не были вы у нас товарищ генерал. А то знали бы, что матершинников у нас не любят. Машины не дам, они нужны для вывоза заключённых за город.
- Да что их растудыть нельзя пешком прогнать по городу?
- Опасно! В городе действует оуновское подполье. У нас людей мало! Могут отбить! Поэтому будем вывозит скрытно!
- И что вы с ними делать будете? - поинтересовался Москаленко
- Да ничего! Эвакуировать мы их уже не успеваем. За городом и останутся - ответил чекист
Москаленко оставалось только уходить!
По пути из города раздались выстрелы. Стреляли по колёсам легковой машины, в которой ехал генерал. Из охотничьих ружей. Видно хотели взять живыми! Но молодой водитель-грузин Кекелия так дал по газам, что стрелявшим оставалось только лицезреть облако пыли, в которой и затерялась стремительно уносившаяся машина.
На подъезде к лагерю бригады Москаленко увидел как десятки немецких бомбардировщиков утюжат близлежащий аэродром. Оттуда не раздавалось ни одного выстрела - видно зенитная артиллерия была заранее подавлена.
Было некогда смотреть на эту грустное зрелище!
Москаленко забежал в палатку к сигналистам и приказал трубить тревогу.
К палатке прибежали офицеры, которые удивленно переспрашивали друг у друга:
- Маневры что-ли? Взрывы какие-то!
- Какие к чёрту маневры! Война началась! Вы что сони, совсем о службе забыли? Всем по боевым расчётам! Зампотеху взять караул, всех техников и очистить территорию от техники. На всё про всё полчаса!
И вовремя! Через час появились немецкие юнкерсы, но не обнаружив достойной цели удалились в сторону Луцка.
К 22.00 вечера 22 июня 1941 года авангард 1 бригады вышел в сторону Владимир-Волынского по шоссейной дороге.
Москаленко оценив прикрытие с воздуха, которого вообще не было приказал двигаться на полной скорости. Он разрешил не останавливаться чтобы выравнивать колонну, что конечно было нарушением устава. Зато это позволило растянуться и стать артиллерийским расчётам одиночной целью, а не идеальной, когда одна бомба могла поразить сразу несколько орудий.
Немцы регулярно бомбили, но несшиеся на полной скорости автомобили позволили бригаде двигаться практически без потерь. Также это позволило нагнать передовые части советского 22-го механизированного корпуса, который шел к границе на помощь приграничным войскам.
Вскоре завиднелся Владимир-Волынский. А с ним вместе артиллеристы и танкисты увидели танковую армаду и немецкую мотопехоту, которая двигалась густыми колоннами.
Их увидели и передовые расчёты, которые стали останавливаться и разворачивать 76 мм орудия и 85 мм зенитки.
Москаленко из бинокля наблюдал как расчёты на полном автомате устанавливали орудия и начинали вести огонь прямой наводкой.
Нет! Не зря я их матом и пинками заставлял отрабатывать каждое своё действие - с удовлетворением подумал генерал, видя как загораются первые вражеские танки.
Но положение было аховое. Немцы перегруппировались и вперёд, на большой скорости пошли лёгкие танки. Тяжёлые танки вели огонь издалека, накрывая каждую обнаруженную цель. Советские расчёты, раскиданные по полю без окапывания стали прекращать стрельбу один за другим.
Москаленко приказал развернуть все батареи 76 мм орудий и открыть огонь по задним немецким танкам. Это дало эффект и огневой вал прошедший по ним, сжег много немецких танков с их экипажами. А лёгкие танки приняли на себя танкисты, которые быстро расправились с ними.
Немцы не ожидавшие такого отпора снизили боевую активность и отошли к окраинам Владимира-Волынского.
Москаленко решил не терять времени и в темноте свернул свои батареи и отошел на восток, где приказал окапываться у деревни Затурцы. Надо было дождаться подхода основных частей.
Пока было время, все батареи были окопаны, боеприпасы подвезены, расчёты вели наблюдение - в общем всё как любил аккуратный и педантичный генерал.
Немцы не заставили себя долго ждать, и с утра 24 июня немецкий танковый клин пошёл на позиции советских артиллеристов. На этот раз они уже действовали осторожно, не брали нахрапом.
Впереди шли средние Т-IV, за ними уступом лёгкие Т-II и Т-III. Дальше виднелись мотоциклисты, которые видно были разведкой мотопехоты, которой пока видно не было.
Расчёты ждали, когда танки подойдут на максимально минимальное расстояние - 300 метров. Генерал на своём наблюдательном пункте всеми нервами чувствовал напряжение своих бойцов, которые видели как танки всё ближе подходят к позициям.
Наконец они приблизились! 76 и 85 мм орудия выплюнули первые порции снарядов. Они нашли свою цель. Танки горели как свечки. Некоторые пробивались насквозь, и то что происходило там с экипажами было тошнотворно представить.
Как и рассчитывал Москаленко немцы не смогли обнаружить артпозиции. Их стрельба велась на расстояние в 1000-1500 метров и перелёты не наносили никакого вреда батареям.
Танки стали разворачиваться на отход. Их место занимала пехота, которая также не могла двинуться вперёд. Крупнокалиберные пулемёты и осколочные снаряды не давали немецкой пехоте поднять голову.
Не выдержав, хвалённые немецкие пехотинцы сперва поодиночке, а потом группами стали отходить назад.
К 15.00 бой прекратился!
Дав команду всем свободным спать, Москаленко не умевший долго оставаться без дела собрал командиров.
Он приказал затемно готовиться к отходу на новые позиции. Летняя ночь коротка и он в самых живописных выражениях расписал, что сделает с теми, кто не успеет подготовить расчёты к отходу. Обычно нервировавшая офицеров его грубая манера разговора на этот раз только подбодрила. Они даже улыбались и общий настрой несмотря на второй день боёв был хороший.
За ночь батареи передислоцировались к Торчину, где по данным разведки скапливались большие силы противника.
Но долго там бригада не держалась. Отбив несколько атак разрозненных частей противника она отошла к переправе через реку Стыр.
Возле переправы был бедлам. Солдаты били сапёров, которые взорвав автомобильный мост уже тянули провода к железнодорожному мосту, чтобы взорвать и его. Москаленко остановил самосуд и спросил сержанта-сапёра по какому праву он взорвал мост.
Сержант зло сплюнув, ответил:
- Много вас генералов. Командир 27 стрелкового корпуса Артеменко лично приказал мне взорвать мосты, чтобы не допустить противника на тот берег. Говорят немцы прорвались!
- Говорят - не говорят! Отставить панику и самосуд, едрить вашу налево! Мы идём от Торчина и никаких немцев не видели. У страха глаза велики
Делать было нечего. Немцы могли появиться в любой момент, а переправляться бригаду прямо сейчас не было никакой возможности.
Москаленко собрал своих офицеров и отдал приказ - Батареям окапываться на берегу. Саперам готовить железнодорожный мост для переправы. Из всех, кто скопился на берегу из других частей сформировать стрелковые части и направить на защиту батарей.
Москаленко видел, что люди устали. Окопы копались без желания, артиллерийские расчёты не выставляли положенных брустверов и командиры не проводили согласований по таблицам артиллерийских стрельб.
Генерал в который раз включил в себе зверя и так наорал на командиров дивизионов, что те как ласточки полетели к своим батареям, где наорали уже на комбатов. А те на командиров расчётов.
И что так каждый раз орать придётся? Криком и матом! - с неприязнью подумал Кирилл Семёнович.
Но додумать мысль ему не дали немецкие самолёты, внезапно появившиеся над головой. Генерал, уже наученный горьким опытом превосходством врага в небе инстинктивно нагнул голову. но ничего не случилось.
Никаких взрывов, стонов и криков как обычно. Только какой-то шелест!
Раздались голоса солдат:
- Гляди братва! Немцы нам бумагу на самокрутки подкатили!
Вскоре бригадный особист принёс немецкую листовку. В ней было написано:
Артиллеристы, вы обеспечиваете победу большевикам, не ждите пощады…»
Прочитав её, генерал улыбнулся и повеселел. Он приказал особисту:
Листовки не изымать! Пусть солдат знает, как враг нас боится.
После листовок, немцы поняв, что никто не собирается сдаваться в плен пошли в атаку. Сапёры практически закончили подготовку железнодорожного моста к переправе, и надо было выиграть время, чтобы части могли переправиться.
Москаленко понимал, что наступает самый ответственный час и решил лично присутствовать на передовых позициях.
Вместе с офицерами штаба он пробрался к передовой батарее младшего лейтенанта Логвиненко. Три оставшихся орудия батареи уже ударили по мотоциклетчикам.
Рано бьют. Не по той цели. Ну я им сейчас задам! - зло подумал Москаленко.
Однако осуществить задуманное ему не удалось. С пригорка ударил немецкий пулемётчик и только тогда генерал понял, что батарейщики не зря били по мотоциклетчикам. Те прорывались вперёд и установив пулемёты не давали поднять головы расчётам. А те не могли подавить пулемёты из-за близкого расстояния.
Надо доверять людям - запоздало подумал генерал, мысленно извиняясь перед батарейщиками.
Вскоре начали свистеть и мины, пока что беспорядочно разрываясь на большом расстоянии друг от друга.
А потом полезли танки. По ним ударили всего два орудия. Присмотревшись генерал заметил, что расчёт третьего практически уничтожен. Но само орудие было цело. И он отдал приказ своим офицерам встать к нему. Но мешал пулемётчик. Только после того как они вызвали снайпера из пехоты охранения тот замолк - снайпер смог достать его во время перезарядки.
Только тогда офицеры смогли добраться до орудия и как раз вовремя. Впереди горели 12 немецких танков. Но одно орудие уже замолчало, накренившись набок. А на оставшееся орудие сбоку выходили два танка. Советские артиллеристы лихорадочно поворачивали свое орудие, но не успевали.
Зато успели офицеры Москаленко. Точным выстрелом они пробили один танк, а второй уничтожили уже батарейщики. Правда и танк успел плюнуть в них выстрелом фугаски. Орудие накрыло взрывом.
Но немцы получили по зубам и стали отходить!
Генерал смог добраться до орудия. Оно было искорежено, а расчёт раскидало по сторонам. Боец-снайпер ощупал батарейщиков и указал на одного:
Кажись жив!
Москаленко приподнял голову бойца. Тот открыл глаза.
- Тебя как зовут?- спросил генерал
- Сержант Панфилёнок!
- Так служить сержант Панфилёнок. Танки не прошли. Выздоравливай!
И приказал офицерам вытащить сержанта в тыл.
Немцы пока не собирались беспокоить. Пора было приступать к переправе.
Но приехав к мосту, Москаленко увидел, как по нему уже шагает вся эта пузатая тыловая мелочь, которую не любит любой фронтовик.
На подводах везли припасы дородные старшины, одетые не по уставу. В каждой телеге виднелись какие-то непонятные вещи, явно не армейского использования - материи, бутыли с чем-то, и даже гогочущие гуси.
Взбешенный Москаленко спросил у начальника караула:
- Кто разрешил пропускать всю эту тыловую дребедень?
- Это отступающие части 22 мехкорпуса. Их командиры уже проехали и приказали в первую очередь пропускать свои части.
- Какие к ядрёной фене части? Солдаты воюют там - и генерал указал на грохочущий запад - А это тыловые крысы бегут в свои норы. Немедленно освободить мост от посторонних.
Генерал смотрел как начальник караула бестолково пытается повернуть подводы. Но наглые тыловики, привыкшие к вседозволенности просто объезжали его, не обращая внимания. В генерале закипала злость. Тут его взгляд упал на два танка КВ, стоявших на обочине.
Вызвав командиров экипажей он узнал, что они из авангарда 9 мехкорпуса Рокоссовского, который только подтягивался из оперативных тылов к передовой.
Москаленко приказал танкам двигаться на тот берег. Удивленные танкисты стали возражать, что они так опрокинут с моста всех, кто шёл по нему. Генерал заорал на них что сейчас же отдаст их под суд и приказал особисту арестовать танкистов в случае неповиновения приказу.
Танкисты нехотя согласились!
Вскоре по мосту пошли две мощные боевые машины, опрокидывая телеги с припасами. В реку летели не только запасы, но и люди с лошадьми. Слышалось ржание и крики возмущенных людей. Зато мост был быстро очищен. И Москаленко смог начать переправу своих батарей.
Заканчивался четвёртый день войны. Москаленко сидел в штабной машине и диктовал оперативное донесение командующему 5-й армии:
«1-я артиллерийская противотанковая бригада в период с 23 по 27.6 неоднократно вела бой с мотопехотой, артиллерией и танками противника. Всего за этот период уничтожено и подбито около 150 танков противника»
Больше всего генерала радовали не потери, которые его бригада нанесла немцам, а то что он сохранил большую часть батарей.
Вот бы так и дальше воевать! Так чтобы за каждое наше разбитое орудие враг платил десятком танков - с надеждой думал генерал
Спасибо за прочтение статьи! Ставьте лайки,✅ подписывайтесь на мой канал. Пишите своё мнение!
Оглавление серии статей "Перед Великой Отечественной войной".
Статьи из цикла "Начало Великой Отечественной войны"