Известно, что, остановившись с войсками в Витебске, Наполеон развел кипучую деятельность: писал по 100 писем в день, интересовался делами не только Великой армии, но и Испании, Франции, Пруссии и Австрии, принимал большое участие в процессе переустройства Литвы и Польши, устраивал смотры и совещания.
По воспоминаниям очевидцев, все это время он был раздражен, вспыльчив и нетерпелив. Наконец он объявил своим маршалам о твердом намерении двигаться на Смоленск с намерением разбить там русскую армию. Однако и Бертье, и Коленкур, и Дюрок высказывали опасения о целесообразности продолжения этой кампании: если русские не захотели мира в Витебске, то немудрено, что они не захотят его ни в Смоленске, ни в Москве. Император в конце концов раздраженно вскричал: «Я слишком обогатил моих генералов, они думают об удовольствиях, об охоте, о катанье по Парижу в своих великолепных экипажах! Война им уже опротивела». Маршалы молчали.
Однако нашелся человек, который осмелился прямо возражать Наполеону, приводя серьезные доводы о том, что: война с Россией не понятна для самих французов, ибо «не народна»; из 22 тысяч лошадей уже пали 8 тысяч; обозы не поспевают за армией и в войсках катастрофически не хватает фуража и провианта; проникновение английских товаров в Россию и желание императора создать Польское королевство – недостаточные мотивы для продолжения войны.
Результатом этой ни много ни мало 8-часовой беседы стало решение Бонапарта: «Заключение мира ожидает меня у Московских ворот».
И все же кто был этот здравомыслящий генерал,
?
Уважаемые знатоки, ответьте!