Но тут вдруг послышались возгласы пирующих воинов.
— Уже ужин, а мы даже не обедали, — рассеянно заметил Радмир медленно наклонился и поцеловал меня в лоб.
Конечно, я не могла видеть, но воображению причудилось, что в этом самом месте, где он коснулся меня губами, ни больше, ни меньше – засияла звезда. Самая яркая, путеводная, которая скрепила наши судьбы. Не важно на какое время или расстояние нам придётся разлучиться.
— Я вернусь.
Уверенность в этом запечаталась в сердце вместе с сияющей звездой, оставленной его поцелуем.
Радмир шумно втянул носом воздух. Улыбнулся. И я поняла почему. В вечернем воздухе, обнимаясь, танцевали наши души. Не было уже отдельного мира могучего воина. Перестал существовать одинокий мир травницы. В эту ночь родились «мы». Наши взгляды переплелись, глаза улыбались только нам известной тайне. Он опустил голову на моё плечо. Зарылся лицом в распущенные волосы.
Так мы пролежали пока не раздался боевой клич. Я даже поморщилась, когда с полсотни воинов в один голос зарычали "р-р-ра!"
— Веселятся, — шепнул на ухо Радмир и приподнялся. — Пропустить бой Эйрика нельзя.
Он неторопливо привстал на колено. Такой огромный, а грациозный как дикая кошка. Взял мою руку в свою, горячую и сильную, помог мне встать. Моя ладонь провалилась в его. Без труда в ней поместилось бы еще четыре таких же. Но он сжимал мою.
— Кого-кого, а тебя без ужина оставлять нельзя. Чего доброго накинешься на кого-нибудь!
Никакого голода я не чувствовала, но спорить не стала. Хотелось плакать – от счастья. Сердце переполняла щемящая нежность, и теперь оно успокоилось, билось ровно от тёплого ощущения защищённости и безопасности.
Через лесок, мимо ручья, спустились к смотровой вышке, дошли до лагеря. Дорога показалось обидно короткой. Пока шли, размышляла над его словами о захвате замка. Вот почему мужчины не могут по-другому? Всегда нужно кому-то что-то доказывать. На вышках уже горели факелы. С травы мы шагнули на доски и пошли мимо палаток. Подошли к кухне, за которой уже виднелись огненные всполохи костра. Кажется, веселье воинов не прекращалось с самого обеда. Да уж, их жизнелюбию можно только позавидовать.
— А обязательно нужно отбирать у нашего Короля замок? — спросила я, надеясь, что получится избежать новых кровопролитий.
Он остановился и разжал пальцы, сжимающие мою ладонь. Кожу сразу пробрала морозящая дрожь.
— Ты многого не понимаешь, — отрезал он.
— Объясни, — попросила я. — Можно же жить, не причиняя другим страдания?
— Тебя послушаешь, так можно подумать, что ваш Эдвард всех устраивает.
— Он совсем не устраивает, — замотала я головой. — Хоть других королей я не знаю, но Эдвард... он... Он ужасный! Он само зло. Но так же я знаю, что придёт другой король и всё повторится сначала. Ему так же нужно будет кормить своих кромешников, завоёвывать чужие земли, мериться силой с другими племенами...
— Может, стоит разорвать эту закономерность?
— Для чего? Чтобы всё повторялось и повторялось?
Пыталась открыть воину глаза на правду, а он упрямый, не понимал, что ничего не изменить. В лучшем случае можно повлиять, смягчить дурной пыл властителя, а от перестановки фигур ничего не изменится. Придёт другой и случится всё тоже самое, только народ от переворотов пострадает. Светлый Бог избирает нас, травниц, и проявляет свой Дар прорицания чтобы мы в обход тёмных сил, имея в душе только чистые и светлые помыслы зароняли в ожесточённые сердца правителей добро. К ведуньям Короли всегда прислушиваются. Преподнести видение – целое искусство. Бабушка говорила, что ценнее своей жизни для королей ничего нет, а значит это самое слабое место любого правителя. Моя задача суметь такие подобрать слова, чтобы опасаясь за свою жизнь, он не натворил больших бед. Я была уверена, что смогу влиять на планы Кровавого Эдварда. Его я знаю с детства, видела отчего он приходит в ярость, а в какой момент можно к нему подступиться, чтобы он выслушал. А что хочет Радмир? Приведёт нового человека, которому и ведунья окажется не нужна. Не станет прислушиваться к мудрым советам. Такие беззакония начнутся, что мама не горюй!
— Как для чего? — удивился великан. — Чтобы всем жилось сытно.
— Ты имеешь в виду себя... и своих воинов.
— В тебе говорит страх. Почему ты всего боишься? Если не пробовать изменить свою жизнь, никогда не узнаешь, какой бы она могла стать в случае победы.
Что ж он такой упёртый?! Никак не хочет слушать. Я ему одно, а он другое. Одни победы на уме.
— Да! Ты всё правильно понял! — крикнула я так, что на нас обернулись сидящие к нам спинами воины. — Я очень боюсь перемен, изменений и особенно государственных переворотов. А знаешь, почему? Потому что в эти времена всегда, слышишь, всегда страдают ни в чём неповинные люди! В этом я никогда, никогда не стану тебе помогать! Светлый Бог передаёт по нашему роду Дар не для этого. Если ты готов на такие жертвы, значит, ничем не отличаешься от Кровавого Эдварда.
Радмир замер глядя на меня в упор чуть расширенными глазами. Тёмно-синие его глаза на миг приобрели стальной оттенок, а ноздри затрепетали.
— А сейчас послушай меня, — великан нагнулся к моему уху и вкрадчиво произнёс. — Даже то, что ты говоришь, не повод отдавать мерзавцам то, что принадлежит тебе по праву. Нравится тебе это или нет, но я верну замок. Если Вещий сказал, что ты мне в этом поможешь, так тому и быть. Ты это сделаешь.
— А если нет?
— Не спрашивай, о чём потом пожалеешь.
— Ты хочешь сказать, что тебе нужен лишь мой Дар, а не я?
Радмир рыкнул как дикий зверь.
— Да, мне нужен только твой дар, — его верхняя губа агрессивно дёрнулась. — Я к воинам. Голодная – иди есть, нет – отправляйся в палатку.
И он ушёл. Ушёл туда, где громче всего разносились крики разгоряченных мужчин, в самый центр мужицкого веселья. А я осталась одна. К глазам подступили жгучие слёзы. Изо всех сил старалась не разреветься. Обида на великана смешалась с внезапно накатившим страхом. Ему же ничего не стоит в гневе расправиться со мной, как с противником на поле боя. Наверное, доказывая свою правду, я немного переборщила. Да и Радмир хорош! Заладил одно: отобрать, вернуть, восстановить справедливость...
Суматоха у костра лишь усилилась. Энергия бравых воинов рвалась наружу, долго, без дела племя завоевателей не удержать. Увидела возле костра сидящего на пне Олафа и направилась к нему. Розовощёкий повар, недолго думая, схватил чистую чашку, и от души плюхнул в неё ароматную, горячую кашу.
— Добавки не проси, — предупредил он весело. — И так отбивался, чтобы последнее не отобрали. Где тебя носило?
Взметнул на меня свои маленькие шустрые, похоже, подогретые пивом, нетрезвые глазки.
— Что-то случилось? — спросил он участливо, на сколько это получилось в его состоянии.
— Нет, нет, всё хорошо, — я постаралась улыбнуться и спросила. — А можно немного мяса?
Хотела успеть к бедному пленнику, накормить его, воды дать, потому что, если верить великану, жить бедолаге оставалось недолго.
Повар прищурился.
— Миленький Олаф, ну пожалуйста, — протянула я нежно и сложила перед собой руки. — И одну лепёшечку...
— Разоришь ты меня своим аппетитом, — проворчал повар. — Возьми на кухне, но только одну! — сказал пьяненький Олаф, и, видимо, хотел рассказать где именно взять, как повалившись на землю рядом со своим котлом, захрапел сочно и раскатисто.
Светлый Боже, дай исполнить задуманное – пусть никто меня не заметит, как буду для пленного выносить еду с кухни Олафа. Находилась кухонка в шагах десяти от костра. Пару секунд поразмышляла, как встать и подойти к ней, не привлекая внимания. Огляделась вокруг. Тут неожиданно один здоровяк подскочил и двинул кулаком в плечо товарища. Тот не долго думая набросился на него. Мужчины повалились на землю и начали бороться. Как мне показалось, завязалось дружественное мордобитие. Зрелище приковало внимание остальных зевак. Воины сразу обступили дерущихся. Некоторые стали подбадривать их криками. Радуясь неожиданной удаче, я пробралась к полевой кухне никем не замеченная.
Снаружи она походила на все остальные палатки в лагере, разве что была длиннее. Я откинула холщовый полог, скользнула внутрь и огляделась. В душном воздухе резко выделялся запах лука и чеснока. Менее заметными, но отчётливо различимыми, я уловила запах пахучих кореньев петрушки и сушённых листьев смородины. В самом центре стоял груботёсанный стол, вдоль стен расставлены набитые чем-то мешки, в углу корыто с наваленным сковородами, да котелками. Развязала бечёвку на первом попавшемся мешке у стола. Он оказался набитый ячменными лепёшками, вынула две, должно хватить. Где Олаф прятал куски наструганного сушёного мяса пришлось поискать. Пока искала, задела железный кувшин стоящий между мешками. Он оказался пустым, но больно тяжелым. Уронив его на большой палец ноги, чуть не вскрикнула от боли. Согнувшись, растирая ушибленный палец, увидела под столом ещё один плотно набитый мешок. Развязала и облегчённо выдохнула – там оказалось мясо. Укрыв в карманах юбки лепёшки и сухую мясную вырезку, отправилась исполнять задуманное.
Если в военном лагере я единственная, кто способен проявить сострадание, так тому и быть. Великий смысл запрятан не только в громадных планах Радмира. И я докажу это твердолобому великану. Уж тогда-то он заберёт свои слова обратно... А за моим Даром увидит во мне обычную девушку, а не оружие для исполнения своих алчных планов. Я покажу ему, как раскрыть сердце нуждающемуся рядом. Как не пройти мимо того, кому действительно нужна поддержка и понимание! На деле покажу, а не на разговорах. Оступиться каждый может. Неужели человеку нельзя дать право на исправление своих ошибок? Милосердие - вот о чём мой Дар. И если Радмир до сих пор этого не понял, то моя задача показать ему обратное.
Я осторожно высунулась из палатки и с опаской взглянула на воинов. Судя по всему, сегодняшняя попойка ничем от вчерашней не отличалась: мужчины были заняты спором, пару человек, перевернув распиленное бревно, устроили бой на руках. Сплошное веселье! И не скажешь, что прошлой ночью на лагерь напали.
Варвары они и есть варвары.
От кухни по дощатому настилу перешла на следующую улочку, и оказалась у палаток, за которыми прикован к столбу Бьёрн. Пройти ещё шагов десять и окажусь на месте. Пламя от костра хорошо освещало сходню, доходило до небольшого проёма между палаток, где находился пленник. Разглядеть, что возле него кто-то околачивается, не составляло труда. Но воины развеселились и я надеялась, что на какое-то время они будут отвлечены. Я направилась к столбу. На всякий случай, сделала вид, что выискиваю сухие ветки для костра.
Оглядываясь, подошла к пленному совсем близко, так, что услышала потрескивание факела, воткнутого тут же рядом возле столба. Грязный, с запечённой по телу кровью несчастный не мог пошевелиться. Руки связаны сзади верёвкой, а металлический браслет до язв натёр щиколотку. Наверное, от увиденного у меня волосы встали дыбом.
Бросила взгляд на рванные языки пламени и вдруг показали мне судьбу этого человека: Кровавый Эдвард взметнул меч и оборвал жизнь бывшего товарища Радмира. Слегка замотала головой прогоняя ужасное видение прочь. Лишний раз убедилась в слабости своего Дара. Я точно знала, что пленника казнят сегодня ночью. Кровавый Эдвард тут совершенно ни причём. Только откуда эти неправдоподобные и страшные картины?
— И в таком виде ты будешь биться на мечах? — спросила я.
Покачивая головой, пленник медленно поднял на меня глаза. С трудом разлепил губы пересохшие губы.
— Я тебя помню, — прошептал он. — Ты Ария.
— Откуда ты знаешь... — удивилась я, но тут же спохватилась. — Ладно, не будем терять время.
Выпавшее из складок юбки сыровяленое мясо слегка оживило пленника.
— Руки, — прошептал он. — Прошу… затекли совсем…
— Сейчас! — Я кинулась к нему за спину развязывать верёвку. — Потерпи...
С пятой попытки мудрёный узел поддался. Пленник обхватил запястья в том месте, где верёвка оставила следы. Молча долго растирал.
— К сожалению, цепь я снять не смогу, — сказала я, опустив голову. — Закон воинов ты знаешь... Но я принесла еды. Вот! Держи.
Оказалось, что пленник не ел вторые сутки, и только я вручила ему лепёшки и мясо, он тотчас жадно на еду набросился. Наши с ним разговоры на этом кончились. Словно дикий зверь рычал, яростно разрывая зубами сушёные мясные волокна. Понятное дело, когда в желудке долгое время не было ни крошки, не до болтовни. Я уселась на землю рядом.
Воины у костра загоготали – ну и славно, пусть ещё подольше не обращают на нас внимания. Я терпеливо ждала, пока Бьёрн насытится.
Через некоторое время, когда он почти всё съел, увидела, как с насиженных у костра мест начали подниматься люди. Ну всё. Это за пленником. Видно, пришло его время. Вручат меч и прикажут драться. Это если бедолага сможет поднять оружие. Судя по его состоянию, ему и стоять будет нелегко. Лишний раз утвердилась в правильности своего поступка. Дав немного подкрепиться, хотя бы скрасила человеку последние минуты его жизни.
— Доел? — поторопила я его. — Мне нужно снова завязать тебе руки, прости...
Он смиренно завёл руки за спину. Перед тем, как наклониться к его запястьям, посмотрела в карие глаза частично скрытые взлохмаченной чёлкой. Теперь взгляд пленника не казался мне таким уж измученным. Дерзкий, полный злобы демон схватил меня за руки и прошипел в лицо:
— Привет от короля.
— О чём ты?
— Он приказал, если ты не вернёшься, то пусть не достанешься никому. Поэтому ты идёшь со мной прямо сейчас!
— Так нельзя... — я дёрнула руки, но бессилие воина как рукой сняло. Меня удерживали стальные холодные пальцы. — Ты... ты... предатель!
— Так и есть, — согласился он. — Лучше пять минут предатель, чем всю жизнь мертвец.
— Я же к тебе с добр...
Договорить я не успела, слово оборвалось и где-то затерялось. Руки мои уже никто не держал. Желудок свело судорогой, дыхание сбилось. С ужасом схватилась за живот – там, где разлилась резкая жгучая боль. Пальцы коснулись твердого предмета. Опустила глаза и только через несколько мгновений сообразила, что из живота выглядывает рукоятка ножа. Первая здравая мысль, которая пришла – найти Радмира. Не сделала и шагу, как ноги подкосились и я стала оседать на колени. Где-то рядом услышала лязганье цепи. Наверное, пленник расстегнул оковы. Рядом толкались разъяренные воины. Помню их широко раскрытые глаза. Мужчины что-то яростно кричали, но доносившиеся звуки перемешивались и рассеивались как туман.
— Нож! — сладким мёдом по венам разлился голос Радмира. — Откуда у него нож?!
Любимый великан склонился и нежно обхватил руками мою голову. И мы с ним вдвоём погрузились в приятную колыхающую негу. И он обнял меня, так же волнующе как тогда в первый раз меня приняли воды океана. И набежал ветер, и обдувал наши счастливые лица. Мимо пролетели три ласточки. «Какое счастливое, воркующее семейство», – подумалось мне. А потом мы сами, птицами, широко расставили руки и рассекали необъятный морской простор. Всё случится так, как говорил великан. Надо непременно ему об этом сказать, но я спросила:
— Мы в плавающем доме?
Горячие ладони великана убаюкивали, усыпляли, укачивали словно на волнах. И уже я была в них маленькой бьющейся ласточкой, крошечной птичкой в громадной неприступной колыбели. Страшно захотелось спать. Глаза закрывались, но я всеми силами цеплялась за тёмно-синюю бездну, где оставался мой великан. Отчего-то она всё время куда-то ускользала. Лицо Радмира удалялось всё дальше и дальше до тех пор, пока не превратилось в невесомое облачко. А потом облако распалось на миллиарды звёзд. Безликое чужое небо, открывшееся моему взору показалось, запредельно холодным. Я заметалась от одной безжизненной звезды к другой. Всякий раз обжигаясь их ледяным дыханием. Снова одна. Закрутились события и времена. Уже не понимала, в чьём теле, в какой жизни, в каком мире я нахожусь. С единственной мыслью, что великан отыщет меня, выдохнула остаток воздуха.
И отпустила всё в пекло.
БУКТРЕЙЛЕР СМОТРЕТЬ
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 1 ЧАСТЬ 1
ПРЕДУДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 1 ЧАСТЬ 2
ПРЕДУДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 1 ЧАСТЬ 3
ПРЕДУДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 2 ЧАСТЬ 1
ПРЕДУДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 2 ЧАСТЬ 2
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 2 ЧАСТЬ 3
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 2 ЧАСТЬ 4
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 2 ЧАСТЬ 5
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 3 ЧАСТЬ 1
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 3 ЧАСТЬ 2
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 3 ЧАСТЬ 3
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 3 ЧАСТЬ 4
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 3 ЧАСТЬ 5
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 4 ЧАСТЬ 1
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 4 ЧАСТЬ 2
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 4 ЧАСТЬ 3
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ ГЛАВА 4 ЧАСТЬ 4