Сложно найти хотя бы одного любителя фэнтези (особенно из «старой школы»), которые не прошли в своей читательской (а у многих — и зрительской) карьере «этап Конана». Неугомонный и неубиваемый варвар-киммериец навсегда остался своего рода мерилом героического фэнтези — об этом можно судить уже хотя бы по количеству и популярности многочисленных продолжений и спин-оффов, в участии которых принимают участие самые маститые авторы (причем не только лишь специалисты-фэнтезийщики).
Однако помимо прямых продолжений есть еще и солидный пласт произведений, вроде бы не объединенных с вселенной Конана, и тем не менее совершенно очевидно связанных с ней на даже более глубоком, эмоциональном уровне. К таким можно смело отнести и цикл российского писателя Николая Басова о Лотаре Желтоголовом.
История Лотара, бывшего наемника, волею судеб ставшего драконьим оборотнем, то есть человеком, обладающим огромными возможностями черного дракона, но тем не менее оставшегося именно человеком, начинается в идеальном «конановском» стиле. Повесть-пролог цикла, «Жажда», стартует, что называется, с места в карьер, и ни на секунду не замедляет темпа. Герой с ходу попадает в отчаянную схватку с бандитами, едва вырвавшись от них, оказывается у могущественного злобного колдуна и так далее до самого финала. Классика: коротенькая экспозиция (буквально в двух-трех предложениях: где, кто, когда) — а потом взмах боевого топора, стремительное сверкание ятагана, и погнали! Характеры персонажей? Какие характеры, не до сантиментов тут, надо в очередной раз драться — и хорошо, если с людьми, а не с демонами…
Когда-то давно я прочитал весь цикл от первой до последней книги, но запомнились мне на самом деле, лишь повесть-пролог и первый полнообъемный роман, «Доказательство человечности». Сейчас же, по случаю вспомнив и взявшись перечитывать, увы, опять-таки дальше первых двух произведений не ушел, поняв, что в пятьдесят лет невозможно с тем же настроем читать то, что увлекало тебя четверть века назад.
Не поймите меня неправильно — произведения неплохие. Просто они совершенно жанровые, со всеми плюсами и минусами своего жанра. Могучий главный герой (Басов переплюнул даже Говарда, наделив своего героя не просто мощью, но магической мощью дракона), его преданный друг и соратник, тоже недурственный воин, но все-таки всего лишь человек, и далее — стремительная круговерть визирей (сеттинг романа сориентирован в условном средневековом «ближнем Востоке»), принцесс, королей, капитанов стражи, колдунов, разбойников, наемников, и вообще всего, что только можно впихнуть в фэнтезийные роман — практически ради того, чтобы главному герою было с кем драться и кого спасать.
Темп автор задает такой стремительный, что немногочисленные интермедии воспринимаются скорее как «провисания», хотя фактическими ими не являются. Эмоции персонажей подчеркнуто ярки и преувеличены до почти гротескной формы — если ярость, то обязательно неистовая (впрочем, может быть и черная), если отчаяние, то глубочайшее, если радость — то обжигающая, и так далее. Что поделать — канон! Обычных людей в книге практически нет (разве что в роли статистов в очередной кровопролитной схватке), зато то и дело, словно чертики из коробочки, появляются могущественные маги, демоны, принцессы-ведьмы и прочие «фигуры влияния». Все он, все канон проклятущий…
Вообще самое удачное в первом романе цикла — это название. «Доказательство человечности» - именно это словосочетание сподвигло меня когда-то взяться за цикл. Правда, доказывает свою человечность Лотар почему-то почти исключительно при помощи меча (кстати, забавный нюанс — герой романа дает своему мечу имя Гвинед, явно кельтского происхождения, хотя сам меч по описанию — типичнейшая японская катана, вплоть до обмотки на рукояти из кожи ската. НУ да ладно, фэнтези все-таки…
К сожалению проза Басова в свое время совершенно затерялась на фоне более успешных Перумова и Пехова. Не сказать, что последние так уж сильно лучше писали, скорее просто так маркетинговые звезды сложились. Тем более приятно напомнить о отличном образчике отечественной героической фэнтези в лучших традициях Роберта Говарда.
